Светлана Бестужева - Женщина в черном
Пришлось подождать, пока дежурные проделывали все необходимые манипуляции. Потом один из них перезвонил мне.
- Товарищ майор, установить номер полностью не удалось.
- То есть как не удалось? Из автомата звонить не могли, я сам снимал трубку, знаю.
- Ну, бывает, что вообще нельзя установить. А тут только первые три цифры поймали. Эта АТС вообще кошмар, через два дня на третий на ней что-то из строя выходит.
- Да говорите наконец, на какой АТС.
- Звонили из Видного. Или из Расторгуева.
Или из Домодедова, хотел я продолжить перечень, да что толку! Звонили из ближнего Подмосковья, где город-спутник Видное плавно перетекает в старинное дачное место Расторгуево, а потом до следующего городка Домодедово идут сплошные дачные поселки. Поди найди! Верин дядя, Викентий Эдуардович, как-то пожаловался, что его дача скоро станет "коттеджем в центре Москвы". А сразу после войны в Расторгуеве еще волки зимой бегали... Черт побери!
Дядя - в Расторгуеве, этот самый Игнатенко - в тех же краях. Не слишком ли много совпадений - сплошные белые рояли в кустах.
Опять телефон. Вера?
- Павлик, слава богу добрались нормально. Дядя ворчал, но для порядка. Баба Катя его быстро к рукам прибрала, а от Петеньки он в полном восторге... Ой, да тут вообще та-а-кой роман!...
- Вера, помолчи немного. Скажи своим подопечным, чтобы они носа за калитку не высовывали! Поняла?!
- Что ты так кричишь, Павел? С третьего раза даже я понимаю. Не злись, я же не...
- Ты же не, ты же не!! Ты вляпалась в такое дело, что впору тебя где-нибудь прятать. Не злюсь, а убить готов этого твоего Кешу! Из-за одного дурака столько людей на уши встало! Что ты молчишь?!
- Ты же сказал - помолчи...
- Вера, сейчас не время выяснять отношения. Все очень серьезно. Возвращайся в Москву, поезжай на работу, если нужно. Не нужно - посиди дома. Все, что могла, ты уже сделала, теперь, умоляю, не мешай!
- Когда это я тебе мешала, Пашенька, господь с тобой. Все поняла, еду, позвоню из дома. Или из офиса.
- Сам тебе позвоню, у меня тут запарка. Жду, когда Саша приедет, может, что-то прояснится. Ну, будь умницей.
- Мухтар постарается, - усмехнулась Вера и дала отбой. Все-таки она добрая и злиться по-настоящему не умеет. Упрямая только. Ладно, сантименты потом. Где Саша, хотел бы я знать?
Придвинул поближе телефон, чтобы позвонить в Бутырку, но он сам зазвонил.
- Шеф, это я. Сейчас выезжаю.
- Откуда?
- С бензоколонки, у меня горючка кончилась, а то я бы давно был на месте.
В трубке действительно раздавался уличный шум. Подозрительным я стал с этим делом. Нервы лечить пора.
- Ты узнал, что я просил?
- Что именно, шеф? Алло, алло! Шеф, ни черта не слышу, через несколько минут буду на месте, доложу.
Какое-то время я тупо смотрел на трубку, потом чертыхнулся. У меня плохо не только с нервами, но и с памятью. Хотел выпить кофе - забыл. Положил у Сашки в комнате трубку на стол - забыл. Осел!
Кофе оказался очень кстати - бессонная ночь начинала сказываться. Пока пил, придумал: с получки куплю себе телефонный аппарат с определителем номера и тогда уж точно буду знать, откуда мне звонили. Хотя в данном случае звонили не мне, но это неважно. Сейчас приедет Саша, и мы вместе окончательно проясним обстановку...
Саша вошел, как всегда, бесшумно, чуть стукнув в дверь костяшками пальцев - для проформы.
- Вам еще сверху не звонили, шеф?
- Пока нет. Ты мне лучше вот что скажи, что с Игнатенко? Ты его нашел?
- Найти-то я его нашел, только не его, а телефон и адрес. А по телефону мне какая-то дама, наверное, супруга, объяснила, что Всеволод Эмильевич два дня назад улетел в командировку за границу и раньше чем через десять дней она его назад не ждет. А что, он вам очень срочно нужен? На него есть что-нибудь?
Обычно такие вопросы в нашей конторе задавать было не принято. И еще: из какой такой заграницы моему милому Саше звонил господин Игнатенко? Всеволод, замечу, Эмильевич. Двойник?..
Я полез в карман за сигаретами.
Глава 9
ВЕРА МУРАТОВА
Не могу сказать, чтобы действия Павла вызвали у меня негодование. Конечно, он обязан был задержать Кешу. Да и никаких доказательств фактической невиновности моего "найденыша" не было. Так, общее впечатление, интуиция... Но, с другой стороны, мало я на своей интуиции нарывалась?
Спасти ребенка - дело другое. Хоть практически и не читаю газет, но вся эта "чернуха" с похищениями, заложниками и т. д., и т. п. как-то сама по себе проникает в сознание. Проникает и прочно там оседает. В конце концов Петенька не виноват, что ему достались такие родители - мама-мотылек и папа-валенок.
Если бы это был мой ребенок... Представила себе младенца в коляске. У младенца было лицо Пал Палыча и сигарета во рту. Любой другой на месте бабы Кати подскочил бы с перепугу - так неожиданно и громко я рассмеялась, представив себе эту картину. Любой - но не она.
- Случилось чего? Или истерика?
- Да нет. Подумала, какой у меня мог бы быть ребенок...
- Индюк думал... Тебе уже пора троих иметь. Годков-то сколько?
- Много, - честно призналась я. - В ноябре стукнет тридцать два.
- По виду не скажешь, - "утешила" она. - Скачешь, как малолетка, ни солидности, ни фигуры. Замужем была?
- Была. Три раза.
- Ну?
- Ну и хватит. Больше не хочу.
- Дело, конечно, хозяйское. Только на месте твоего Павла я бы тебе вломила хорошенько, чтобы дурь прошла, а потом...
- Вот уж тогда никакого "потом" бы вовсе не было, - фыркнула я.
- Как знать, - загадочно обронила баба Катя и всю оставшуюся дорогу просидела молча. Только когда мы уже свернули на дачную улицу, ведущую к дому дяди, вдруг сказала:
- Слышь, Вера, пистолет-то с собой не носи. Прав твой Павел. Опасная это игрушка, особенно для бабы.
- Чем это, интересно, я хуже мужика? А пистолет мне нужен для спокойствия. Он у меня вон в "бардачке" лежит...
- Где-где?
- Ну вот здесь, вот в этом ящичке, около руля...
- Так бы и сказала. А то слова произносишь - Господи, твоя воля. Не в лагере, чай, срок мотаешь. Культурная женщина, образованная.
- Так все говорят...
- А ты всегда - как все?
На этот вопрос ответа не нашлось. К счастью, мы подъехали к воротам дачи дяди Викентия, и это позволило мне сделать вид, что не расслышала.
Конечно, у дяди все было нараспашку - отродясь ничего не запирал. "У меня брать нечего" - вот и вся реакция. Доказывать, что сейчас все ценность, все могут взять да еще и дом заодно спалить, абсолютно бесполезно. Упрямство на грани фантастики.
Дядю нашла на кухне. То ли ранний обед, то ли поздний завтрак. Впрочем, ему, как и мне, безразлично, что есть, лишь бы не готовить самому. Фамильная черта...
- Верочка? Давненько я тебя не видел. Случилось что-нибудь? Или просто мимо ехала? Что не позвонила?
- Дядя Вика, отвечаю на вопросы по порядку. Позвонить было некогда. Ехала специально к вам, потому что действительно случилось, но не со мной. Помогите, если можете.
- Постой-постой, дорогая. Денег у меня нет, ты знаешь...
- Дядя Вика, деньги не нужны. Не могли бы пустить к себе на пару недель пожилую женщину с маленьким ребенком?
- Верочка! Я не умею общаться с детьми, да и от женщин отвык. В том числе и пожилых, хотя у нас с тобой разные представления о возрасте. Уволь!
- Дядя Вика, я их привезла с собой. Если они останутся в Москве, их могут убить.
- Что-то не замечал за тобой склонности к фантазиям. Убить? Ребенка? Ты сошла с ума или заразилась подозрительностью от своего Павла.
Набрала побольше воздуха и изложила дяде ситуацию. Реакция, в общем, как я и ожидала: покрутил пальцем у виска, вздохнул и пошел встречать непрошеных гостей. Золотой старик!
Екатерина Павловна сидела в машине. Распахнула дверцу.
- Прошу, мой дядя рад вас видеть. Я же говорила...
Она меня не слушала, она смотрела на дядю Викентия так, будто пыталась вспомнить что-то очень важное. И вдруг сказала тихо, охнула, словно про себя:
- Книжник.
- Что-что?
Но она обращалась не ко мне.
- Книжник, - повторила чуть громче. - Дурдыч...
Я ошарашенно посмотрела на дядю: еще подумает, что привезла к нему сумасшедшую. Но и он выглядел, мягко говоря, не вполне адекватно. Не удивленным, нет - до крайности взволнованным. Что для него совершенно не характерно. На секунду прикрыл глаза, а потом решительно шагнул вперед:
- Здравствуй, Катюша. Надо же, свиделись, а ты мне тогда говорила: "Прощайте" да "прощайте"... Я-то сказал: "До свидания". И кто был прав? Тесен мир, однако, ох, тесен. Внук твой?
- Дядя... - попыталась я объяснить, но он не захотел слушать.
- Успокойся, Верочка, все в порядке. Когда был в ссылке, то заведовал там клубом в поселке. Ну меня и прозвали книжником, читать-то всегда любил. А "Дурдыч" - это так меня тамошний контингент называл. "Эдуардович" с их прононсом было мудрено выговорить.
Викентий, Иннокентий... В голове у меня забрезжила смутная догадка. Похоже, во времена оные имел место роман. Голову даю на отсечение платонический. А может быть, и нет - сколько лет дядя холостяком живет... Ну да нет худа без добра. Теперь он примет непрошеных гостей по высшему разряду. Старая любовь, как известно, не ржавеет.
