Шарль Эксбрайа - Мы еще увидимся, детка !
В Ярде, несмотря на пламенное желание взять реванш, инспекторы вынуждены были признать полную невиновность своего победителя. Собираясь арестовать шотландца, они не сообщили, что служат в полиции, и томинтульский герой имел полное право защищаться. Когда полицейские поинтересовались причинами его чрезмерно долгого пребывания в "Гавайской пальме", Мак-Намара поведал о своей внезапной страсти к Патриции Поттер и тут же восторженно описал ее портрет. Блисс успокоился.
- Послушайте, Мак-Намара, - сказал он, - я не сомневаюсь, что вы честный человек, так послушайтесь моего совета: покупайте машинки для стрижки и как можно скорее возвращайтесь в Томинтул к своим драгоценным овцам!
- Без Патриции?
- Эта девушка не для вас! Во-первых, она живет с мерзавцем Дунканом, а во-вторых, мы подозреваем, что она замешана в убийстве, одного из наших коллег.
- Такого не может быть, старина!
"Старина" вовсе не обрадовался подобной фамильярности.
- Вас не очень затруднит называть меня "инспектор"?
- Нисколько, старина.
Блисс кинул сердитый взгляд на Мартина, который с трудом подавлял нестерпимое желание расхохотаться. Малькольм же ничего не замечал - все его мысли витали исключительно вокруг мисс Поттер.
- Я лучше вас знаю Патрицию. Ей этот образ жизни не нравится.
- Почему же она его не изменит?
- Боится Дункана.
- Пусть подаст нам жалобу!
- А вы уверены, что сумеете защитить ее, старина?
- А вы?
- Что я?
- Вы не можете помочь ей?
- По правде говоря, старина, если я рассержусь по-настоящему, то рискую зайти слишком далеко и прикончить Дункана, а заодно и второго гнусного типа, того, что все время ошивается рядом. Но у меня нет ни малейшего желания болтаться на веревке, потому что, во-первых, это слишком огорчит мою мать, а во-вторых, не доставит никакого удовольствия мне самому...
- Тогда возвращайтесь в Томинтул.
- Без Патриции не поеду.
- Ладно... Во всяком случае, не говорите потом, что вас не предупреждали.
Сэм Блум не пожелал ложиться спать, пока не узнает, удался ли план и получит ли он обещанное вознаграждение. При виде шотландца он подскочил, да так и застыл, изумленно уставившись на жизнерадостную физиономию постояльца.
- Все еще бодрствуете, мистер Блум? - весело спросил тот.
- Я... я волновался из-за того, что вы так задержались, я боялся, не заблудились ли вы.
- Вовсе нет, старина. Зато на меня тут напали два человечка. Пришлось их проучить, чтобы больше не приставали.
- А кто же... кто были эти... люди?
- Полицейские инспекторы.
- Что?!
- Только как же я мог это знать?
- А... потом?
- Потом они, конечно, позвали на помощь констеблей. Не очень спортивно, а? И все мы оказались в Ярде. Пришлось объясняться. И знаете, что они мне посоветовали?
- Что?
- Вернуться в Томинтул!
- Правда?
- Ну а я ответил, что не поеду в Томинтул без Патриции!
- Моей племянницы?
- Вы большой шутник, старина, да? Патрицию я люблю, а все остальное не имеет значения...
- Но вы же с ней едва знакомы!
- И что с того?
- Вы... вы говорили о своих планах с ней самой?
- Даже предложение сделал посреди зала "Гавайской пальмы".
- Но почему вы выбрали такое место?
- Потому что я играл там "Нас сто волынщиков".
- Представляю, какую радость это доставило Дункану!
- По-моему, все были довольны, кроме Патриции, которая барабанила по моей голове.
- По голове? Почему по голове?
- Потому что я нес ее на плече. Спокойной ночи, старина... Я не жалею, что выехал из Томинтула. Лондон - веселый город!
Слегка затуманившимся взором Сэм смотрел, как шотландец поднимается по лестнице. Вот это шотландец, который лупит инспекторов Ярда, играет на волынке в "Гавайской пальме" и сажает на плечо Патрицию, Патрицию - зеницу ока Дункана!
На следующий день в восемь часов вечера Малькольм Мак-Намара переступил порог "Старого капитана". Он не обратил внимания на трех верзил, не спускавших с него глаз, зато эти трое бандитов - Блэки, Торнтон и Тони разглядывая свою будущую жертву, очень жалели, что не потребовали от Дункана большей мзды. Пока шотландец выбирал столик, Тони пробормотал:
- Кажется, мы влипли...
Торнтон, самый крепкий из всех, пожал плечами.
- Ба! Эти великаны на деле сплошь и рядом оказываются просто тряпками.
- Не думаю, чтобы это был тот случай, - заметил Блэки, старший из троицы.
В ожидании Патриции шотландец съел три порции сарделек и выпил полбутылки виски. Необычный посетитель вызвал у хозяина кабачка, Джима-Совы, жгучее любопытство, и он подошел к его столику.
- Вы здорово проголодались, как я посмотрю, сэр.
- Проголодался? Поговорим об этом попозже, когда мы с моей дамой будем ужинать.
- Как? Вы собираетесь еще и ужинать?
Теперь удивился шотландец.
- Вы что, шутите, старина? Это же просто легкая закуска. Надо ведь как-то убить время... А что у вас сегодня в меню?
Мак-Намара заказал ужин, которым можно насытить четверку хороших едоков, и снова принялся поглощать сардельки и виски. В половине девятого появилась Патриция - Дункан заставил-таки ее выполнить его волю. Малькольм поспешил навстречу, взял девушку за руку и подвел к столику.
- Ну вот, детка, видеть вас - настоящее удовольствие, а я уж боялся, вы не придете.
- Почему?
- Потому что вы такая изящная, шикарная дама... а я? У меня на этот счет, знаете ли, мало иллюзий. Только ведь когда любишь...
Несмотря на терзавшую ее тревогу, девушка улыбнулась:
- Бедный мой друг, что бы вы стали делать со мной в Томинтуле?
- Вы бы стали матерью моих детей, что же еще?
- Скажите честно, Малькольм, вы представляете себе меня там?
- Может, не такой, какая вы сейчас... Если бы вы поехали со мной, мы пошли бы от поезда пешком... Не доходя до моего дома есть фонтан. Там я умыл бы ваше лицо, смыл бы всю эту краску... угу... и вы после этого стали бы совершенно чистой. И мы начали бы все сначала.
Патриция разрыдалась, и все посетители повернулись к гиганту. Он обхватил ее своей могучей рукой, прижал к себе и стал укачивать как ребенка.
- Это все - волнение, - объяснил он любопытным.
Джим-Сова, все еще мучимый сомнениями, опять подошел к столику.
- Так будете вы ужинать или нет?
- Еще как будем!
- Но, учитывая состояние дамы...
- Вот именно, старина, вот именно... В ее положении нужно как можно больше есть!
Кабатчик на секунду замер в недоумении, потом в его глазах блеснул огонек понимания, и, улыбаясь, он поклонился мисс Поттер.
- Вы позволите выпить за здоровье вашего будущего малыша, мэм?
Патриция аж задохнулась и покраснела до корней волос, Малькольм рассмеялся, а трое убийц отчаянно пытались понять, что бы все это могло значить.
- А теперь, Патриция, расскажите-ка мне, что с вами?
- То, что вы говорили... а тут еще этот дурак...
- Да, согласен, он малость поторопился.
Девушка накрыла его руку своей.
- Малькольм, не надо меня любить, я этого не стою...
- Ну, об этом судить мне.
- Как только вы узнаете...
- Я ни о чем не спрашиваю.
- Я родилась не в Лондоне, а в Уэльсе. Мои родители были крестьянами, до того нищими, что в шестнадцать лет мне пришлось уйти из дому и зарабатывать на жизнь. Я сменила много мест, одно тяжелее другого, а потом, год назад, встретила Дункана... и это было настоящим падением. Дункан отъявленный негодяй, а Дэвит - убийца.
- Но если Дункан дорожит вами, почему он позволил вам встретиться со мной?
Он увидел, что Патриция мучительно борется с собой.
- Не могу... он меня убьет... не могу, - наконец пробормотала она.
- А вы, случаем, малость не преувеличиваете?
Патриция прошептала:
- Однажды такое уже было... полицейский, следивший за Дунканом... а потом девушка... я им говорила... тогда он меня ударил.
Ей хотелось набраться мужества и объяснить ему все, описать окружение, в котором страх заставляет ее жить. Рядом с этим человеком, простым и ясным, привыкшим к освежающему ветру Шотландии и уверенным, что в жизни нет и не может быть ничего сложного, Патриция испытывала острое желание очистить свою совесть. Да, он прав, таких, как она, никогда не видывали в Томинтуле, и в этом его счастье. Этот большой ребенок очарован ее внешностью, но если бы он заглянул внутрь и увидел, что кроется за фасадом... Патриция сердилась на Малькольма, так как он заставил ее ощутить всю глубину своего падения. Он натолкнул ее на воспоминания, что когда-то она дышала чистым воздухом, бегала по холмам и смеялась вместе с другими девушками и юношами. И мисс Поттер вдруг почувствовала себя старой... бесконечно старой... А этот идиот смотрит на нее с обожанием и наверняка воображает, будто и она отвечает пылу его чувств. Но ведь на самом-то деле ее подослали, и только для того, чтобы задержать его до одиннадцати или половины двенадцатого, а потом передать наемникам Джека! Патриция была отвратительна себе самой, но у нее не хватало мужества предупредить шотландца. Если она все ему расскажет, то станет ему противна, он вернется к себе в Томинтул, а она, она останется одна давать объяснения своим хозяевам. Представив, какая ей тогда будет уготована судьба, девушка содрогнулась от ужаса.
