Кира Буренина - Китайский зодиак (сборник)
Он выскользнул из постели, поспешно натянул одежду и направился к выходу. Ресницы Кристины задрожали, и она открыла глаза. Увидев Николая, девушка сонно улыбнулась ему:
– Ты уже уходишь? Что-нибудь случилось?
Сев на кровать, он обхватил руками голову:
– Слушай, прошлой ночью мы были здесь вдвоем. Нам было хорошо. Мы оба этого хотели. Но я не могу быть с тобой. И нам нельзя больше видеться.
– Почему же? – Ее сонная мордашка в обрамлении рыжих прядей была такой трогательной.
– Я люблю другую женщину.
– И пожалуйста, люби, – она приподнялась на локте, – не буду мешать. Только от меня не уходи.
Пути назад не было. Что-то нужно было предпринимать, и срочно. Николай не намеревался заводить интрижку. Он любил Марину. И как он оказался здесь, зачем – вопросы клубились в мозгу туманным серым облаком, словно кто-то навел на него морок. Ему необходимо каким-то образом распрощаться с Кристиной. Но как только он начинал думать об этом, сердце его сжималось, в груди морозно покалывало. Кристина опутала его, как ядовитый плющ. Он был не в силах разорвать эти путы.
Когда утром Марина пришла на работу, в почтовом ящике она обнаружила фотографии: Николай и рыжая красавица самозабвенно целуются. Разные ракурсы, дата одна. Итак, Николай ей изменяет. Но он и не давал ей обета верности. Однако в душе Марины поселились мрак и холод. Она села и с ходу написала в письме стихотворение, вложив в него всю свою тоску:
За иголкою тянется нитка,И прядется судьбы полотно,Время медленно, вязкой улиткойОткрывает бессмертья окно.
Все пути, что исхожены, – пыльные,Все дороги, что будут, – чисты,А осколки судеб – как могильники,Не всегда увенчают кресты.
Что тебе эта нить жизни тонкая?Что тебе эта краска в ковре?Моя жизнь, не пустая, но звонкая,Прозвучала, как плач в тишине.
Что тебе эти грустные повести?Что тебе окаянные дни?Но и смерть, как бессмертье, на совестиТех, кто в двери стучался мои.
– Вот ты и влип! – с досадой выругался Николай, прочитав этот мейл. – Зодиак тебя предупреждал, а ты? Не Обезьяна ты, а козел! – И он запустил дыроколом в дальний угол кабинета…
С того дня Марина перестала отвечать на его звонки и мейлы, старалась не встречаться с ним в коридоре, короче, всеми возможными способами избегала его. Прошла неделя, другая, а они все еще не разговаривали.
– Тебе не кажется, что нам надо кое о чем поговорить? – однажды остановил он ее в коридоре.
– Нет. О чем?
– О тебе. Обо мне. О наших чувствах. – Он оглянулся, открыл дверь переговорной комнаты и буквально втолкнул Марину туда.
– А какие у тебя чувства? – спросила Марина. – Ты чувствуешь с ней то же, что и со мной? Задыхаешься от страсти, забываешь обо всем? Так?
Он схватил ее за талию и притянул к себе.
– Перестань! – попыталась она оттолкнуть его. Но как только заглянула ему в глаза, сразу сдалась.
Николай прижал ее к себе сильнее. Он целовал ее жадно, яростно. Марина понимала, что с каждым мгновением все больше теряет контроль над собой. Секунда промедления могла обернуться непоправимой ошибкой. Собрав остатки воли в кулак, она заставила себя оттолкнуть его.
– Ты не можешь отыгрываться на мне за свои увлечения. Я – не она. Мы не должны допустить ошибки, о которой потом будем сожалеть. Праздник кончится, настанут серые будни. Я уйду сама, и ты не сможешь ни в чем обвинить меня, потому что это не будет означать, что я бросаю тебя. Я просто вернусь к своей прежней жизни.
Помрачнев, Николай отвернулся.
– Я думаю, больше говорить не о чем, – сказал он, потер глаза, развернулся и направился к выходу.
Дверь за ним захлопнулась с таким оглушительным грохотом, что Марина даже подскочила от испуга и прижала руки к груди. Сердце ее колотилось с бешеной силой, казалось, оно готово было выпрыгнуть из груди.
«Все к лучшему, – подумала она. – Не будет больше страстных взглядов, горячих поцелуев». Марина закрыла лицо руками. Теперь ей оставалось только убеждать себя, что произошло то, к чему она и стремилась, и что теперь она наконец-то сможет сконцентрироваться на работе. Она совсем запустила газету…
Только почему-то Марина была разбита и подавлена, и у нее совершенно не было сил, чтобы выйти из этого состояния и заняться работой.
Николай направился к себе в кабинет. Напротив окон стоял круглый стол для совещаний, а в углу – маленький диван. Письменный стол был завален бумагами.
Он сел и взял со стола первый документ, пытаясь сосредоточиться на тексте и не обращать внимания на тот факт, что двумя этажами ниже находится Марина. Ему было некомфортно сидеть здесь, словно отгородившись от всего мира. Тишина давила на него, а еще Николай не мог отделаться от чувства вины. Воздух в кабинете словно сгущался, как только он вспоминал Кристину; ему казалось, что он ощущает запах ее терпких духов. Его бросило в дрожь. Как он мог так поступить с Мариной? Ведь она доверяла ему. И так нуждалась в его поддержке. Николай чувствовал себя подлецом. Расстаться с Кристиной было выше его сил, каждую секунду его подмывало набрать ее телефонный номер. И только огромным усилием воли он сдерживал себя и откладывал мобильник в сторону.
Марина… Сейчас она для него важнее всего. И он соберется, он приложит все усилия, чтобы она больше не страдала. Никогда. Николай сломал карандаш, который крутил в руках, как в старину императорский воин ломал стрелу, давая какую-нибудь клятву.
Конечно, Марина нервничала и ночами втайне от всех плакала в своей спальне. Как непостоянны мужчины! Она только-только поверила Николаю, и какая-то рыжая красотка перебежала ей дорогу. Ну, и кто она после этого? Безмозглая дура! Только дура может хранить в своем сердце образ лжеца и предателя! С того самого момента, как она встретила Николая, какая-то магическая сила, которой невозможно было противостоять, потянула их друг к другу. С детства привитая ей сдержанность куда-то исчезла, и она чувствовала, что руководствуется скорее импульсом, чем здравым смыслом. Марина больше не могла держать все в себе, она позвонила мне, пригласила приехать, просто чтобы выговориться.
В душе я почему-то старалась оправдать Николая, я была уверена, что он – тот самый мужчина, который нужен Марине, и его странная выходка – драматическое стечение обстоятельств.
– Те, кому судьба даровала испытать это волшебное чувство, должны сделать все, не останавливаясь ни перед какими преградами, чтобы сохранить его, – так сказала я подруге. – И если вы с Николаем действительно любите друг друга, необходимо поверить своему чувству и, вопреки сомнениям и страхам, попытаться вместе построить свое счастье. Кроме того, у меня есть одна мысль, которая не дает мне покоя. Рыжие женщины – о них я могу поведать много волнующих историй.
Марина устроилась поудобнее, я глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду, и начала свой рассказ:
– С рыжими у меня свои счеты: в делах сердечных меня всегда опережала рыжая лиса. Нет, не та хитрая лиса Патрикеевна из русской сказки. Мне постоянно приходилось иметь дело с более опасной дамой из леса. Это был злой дух в облике красавицы и умницы. Тот, кто встретит такую роковую красавицу, навсегда потеряет покой и даже здоровье. Но отказаться от ее благосклонности мужчины не в силах. И все будет идти прекрасно до поры до времени, но эта лиса никогда не будет полностью принадлежать одному мужчине. Хвать! А рука ловит пустоту, глаза успевают заметить лишь победно развевающийся рыжий хвост. Оборотень, а не женщина.
В моей жизни она появляется внезапно. Никак я ее не вызываю, заклятий не творю, вообще, в такие вещи я никогда не верила. А ведь пришлось!
Первая наша встреча состоялась у здания института, где я училась тогда на третьем курсе. Рыжая дерзкая девчонка, которая перевелась на наш курс откуда-то из Минска, сразу же увела моего поклонника. Так началась моя эпопея с лисьим мороком. Разлучницей в моих сердечных делах всегда была женщина с рыжими волосами. И тогда я пошла ва-банк – перекрасилась из натуральной пепельной блондинки в рыжую. И через два месяца встретила его. Он был всегда печален, немногословен. Но было в нем что-то притягивающее меня. Воображение рисовало такие картины, что душа ухала куда-то в пятки. Он казался неприступным, но я смогла его приманить. Наша любовь была огромной, потрясающей, мне казалось, что от меня летят искры, так я горела этой любовью. А он оказался совершенно неистовым. Я никогда не испытывала такого накала чувств, никогда так не боялась за любимого человека. Прошло восемь лет. Сначала моя любовь стала более спокойной, не такой сумасшедшей. Потом мы поссорились почти на полгода. Потом помирились, но я уже была спокойна, вернулась в свое привычное состояние. А он – нет. Какие слова он говорил, какие письма писал, я видела, что его чувство не убили годы, разлуки, ссоры, оно не ослабело даже тогда, когда он почувствовал, что я больше не люблю его. Он оставался мне верен все восемь лет, что мы были вместе. Более того, он часто повторял, что мы встретились однажды в прошлой жизни и пойдем дальше рука об руку во всех последующих воплощениях. В этом отношении мой друг был буддистом. Я слушала его признания в любви со спокойным сердцем. И однажды перекрасилась в свой натуральный цвет, стала блондинкой снова.
