Наталья Андреева - Ловушка для падающей звезды

Возле кассы столкнулся с двумя девицами, у одной куртка распахнута, под ней белая футболка. Глянул на собственный нос, растянутый упругими девичьими грудями, пожал плечами: не очень-то похоже на изображение, что каждый день видит в зеркале.

— Молодой человек…

— Что?

— Что вам? — раздраженно спросила пожилая кассирша.

— Мне жетон. То есть талончик. Что у вас там?

— На метро, на телефон?

— На метро. А сколько стоит проезд?

— Вы что, с Луны свалились?

«С Солнца», — подумал он, взглянул на прейскурант, вывешенный на стекле, и протянул десятку.

— На две поездки, пожалуйста.

Несколько секунд соображал у турникета, что делать с карточкой, пока какая-то девушка, шедшая сзади, раздраженно не ткнула его руку в нужном направлении. Ехал на эскалаторе, рассматривая огромные рекламные плакаты. «Группа «Игра воображения» в концертном зале «Россия»!!!» И снова собственное лицо показалось чужим. Нет, совсем не похож, а еще удивляется, что не узнают!

Навстречу по эскалатору ехал парень с точно такой же прической, в темных очках и с усиками. Еще парочка попалась внизу. На него, настоящего Николая Краснова, никто не обращал внимания.

Садясь в вагон, столкнулся с толстой теткой, тут же услышал злое:

— Господя-я! Надоели-и! Везде одни волосастыи и очкастыи-и!

— Это мода такая, тетенька, — подмигнул один из стоящих в вагоне парней, приподняв круглые темные очки.

Та ничего не ответила и стала озираться в поисках свободного места. Он стоял у дверей, соображая, на какой бы станции выйти.

Сзади перешептывались две молоденькие девицы.

— Слушай, а этот похож…

— Да-а… Очень. Может, это он и есть?

— Здесь?! В метро?! Машка, да ты че!

— А давай спросим?

Он почувствовал толчок в плечо:

— Извините. А вы не…

— Нет, вы ошиблись.

— Ой, и правда! А сзади так похожи!

Захотелось вдруг крикнуть: «Да, я это! Я!» Но так же, как вчера, когда наравне со всеми, в порядке общей очереди пел в микрофон-караоке, он на следующей станции послушно влился в толпу людей одним из многих парней с длинными волосами, стянутыми в хвост, в темных круглых очках и с тонкими усиками. Брел к выходу, размышляя, слава это или полное обезличивание, при котором на его месте может быть любой, задумавший принять тот же облик.

Беду он предчувствовал заранее, примерно недели за две. Еще ничего не произошло, а душу начинала охватывать странная тоска. Как сказал недавно Шантелю, будто стрелка зашкаливала на барометре, который всегда находился внутри и предчувствовал изменение погоды. Ходил и ждал: что-то случится. Причем понимал, что все события, произошедшие за эти две недели, пусть и кажутся на первый взгляд ничего не значащими, на самом деле ведут все к тому же, к большой беде. Но событий было столько, что отсеять тревожные знамения и как-то в них разобраться не представлялось возможным.

Например, Фонарин всерьез увлекся идей нового шоу и начал проталкивать ее на телевидение. Желающих получить огромный денежный приз нашлось немало, и уже поступали мноначисленные заявки на участие. Но был ли это тот самый знак, Николай Краснов с уверенностью сказать не мог.

Как-то раз он припарковал машину возле супермаркета, а вернувшись с покупками, увидел, что возле нее крутится молодой парень. Высокий, примерно его роста, худощавый, в синей вязаной шапочке, черной куртке и джинсах. Осматривает машину, все время озирается по сторонам. Тут же охватило тревожное предчувствие: угонщик?

— Простите, — сказал хрипло.

— Что?

— Это моя машина. — А в голове тут же молнией мелькнуло: «Что делать?»

— А! Значит, вы Николай Краснов?

— Ну да, — неужели же очередной охотник за автографом?

— Мне сказали, что вы продаете машину.

— Кто сказал?

— Так, значит, не продаете?

— Вообще-то…

Он замялся. Деньги, полученные от Фонарина, так и лежали дома в одном из ящиков письменного стола. Новая машина? А почему бы нет?

— Я мог бы ее продать.

— А я мог бы ее купить.

— А кто сказал, что я ее продаю?

— Да, собственно, конкретно никто. Просто идет слух.

— Слух?

— Ну да, — уверенно кивнул парень. — Слух о том, что Николай Краснов, солист группы «Игра воображения» собирается менять машину.

Он рассмеялся: такого рода слухи все время ходят, тут нет ничего удивительного. Хорошо еще, что так, могло быть и хуже.

— Знаете, я и в самом деле вдруг захотел ее продать. Сколько дадите?

— Семь. Ну, восемь тонн с полтиной.

— Вообще-то… — Машина стоила гораздо дороже, но он вспомнил о крупной сумме, лежащей в ящике стола, и махнул рукой: охота была со всем этим возиться! — Забирайте.

— Как будем оформлять? — деловито спросил парень.

— А как надо? Я мало в этом понимаю, — попытался объяснить он.

— Может, через комиссионный магазин оформим? Если тебе некогда, я сам туда машину отгоню.

— Может, я лучше выпишу доверенность? — не слишком уверенно возразил Николай Краснов.

— Не, не пойдет. И возни много. Кто ее с учета снимать будет? Гаишникам надо платить.

— Послушай, тогда ты сделай все сам, а я бумаги подпишу, — смутившись, сказал Краснов. — И считай, что полтину скинули.

— Хорошо иметь дело с богатыми, — рассмеялся парень. — Ладно, сделаю. С меня деньги, с тебя подпись под документом. Оформим генеральную доверенность, а потом я машину оформлю на кого-нибудь из своих. Продам и дело с концом. По рукам.

Так он продал машину. Шантель только пальцем у виска покрутил:

— Продешевил! Это же твоя машина.

— Что мне ее, для музея, что ли, сохранить?

— Может быть. А кому ты ее продал?

— Лева, ну ты даешь! Какая разница? Я не интересовался фамилией нового владельца. Не обратил внимания.

— Нельзя быть таким рассеянным, — ласково попенял Коле Шантель. — Ладно, что сделано, то сделано. Что хочешь взамен?

— Еще не знаю. Джип, наверное.

— Ты смотри. Лучше не привлекать к себе внимания. Тебя еще не грабили? Шучу я, шучу. Но ты подумай, Коля.

Он отчего-то испугался, да и выбор был такой большой, что глаза разбегались. Решил подождать недельку-другую, подумать. И в это время под руку попалась злосчастная статья. Сначала в доме, как обычно, появилась Ева. Словно черная кошка, мелькнула неслышно, предвещая беду, также неслышно исчезла, когда он попросил: «Уйди».

А яркий журнал остался лежать на кровати. На обложке она — ведущая «Музпрогноза», ослепительная блондинка перед картой звездного неба. Только обозначены на нем не созвездия небесных тел, а популярные рок— и поп-группы, а также отдельные яркие личности, сияющие на музыкальном небосклоне.

Он со вздохом провел пальцем по глянцевому лицу бывшей жены: красивая. Потом прочитал крупные буквы подле: «Почему рассталась звездная пара? Солист группы «Игра воображения» Николай Краснов сделал пластическую операцию!»

Что за черт? Очередная газетная утка. Надо же было до такого додуматься! Чего только не писали за эти два года! Обвиняли в нетрадиционной сексуальной ориентации, в том, что он сидит на немыслимой диете, а через неделю, что, напротив, жуткий обжора, просто страдает загадочной болезнью, отчего и худоба. Приписывали множество любовниц и любовников, все смертные грехи, какие только можно было измыслить, миллионное состояние и миллионные долги, пожар квартиры, автомобильные катастрофы, в которые он якобы попал, и так далее и тому подобное.

Но это было впервые и почему-то неприятно резануло. «Николай Краснов сделал пластическую операцию!» Ну-ка, ну-ка…

«Два месяца назад ведущая «Музпрогноза» Ева рассталась со своим мужем, солистом суперпопулярной группы «Игра воображения» Николаем Красновым. Как удалось выяснить нашему корреспонденту, известный певец страдает разного рода комплексами, самым больным из которых является недовольство собственной внешностью. И вот на днях Николай Краснов вышел из клиники, где делал пластическую операцию лица. Как нам стало известно, ему изменили форму носа, ушей, которые были слишком оттопыренными, а также сделали губы более пухлыми. Может быть, это вернет известному певцу любовь красавицы Евы?»

Тут он со злостью швырнул журнал так, что страницы разлетелись. Что за бред! Какая еще операция?

И кинулся набирать номер Шантеля.

— Алло? — раздался сонный голос в трубке.

— Лева, тут у меня журнал. Короче, кто распространил слух о том, что мне сделали пластическую операцию?

— Коля…

— Что ты об этом знаешь?

— А какой у тебя журнал? — задумчиво спросил Шантель.

— То есть как это какой?! Их что, несколько?!!

— Видишь ли, если слух пошел, то… Ты только не кричи. Короче, он сейчас упорно муссируется прессой. Но клянусь, я здесь ни при чем! Клянусь! Я не знал, что ты будешь так болезненно реагировать!