Фридрих Незнанский - Кандидат на убийство
— Нежелательно.
— Вот те раз! — вступил в разговор Варганов. — Но вина-то можно гостю предложить?
— Хорошее красное вино еще никому не вредило, — назидательно молвил старик и отошел от дивана.
— Тогда прошу спуститься к столу. Ужин в вашу честь, Юрий Петрович.
Гордеев надел пиджак и последовал за Модестом Казимировичем, мимо радушного хозяина, покинувшего кабинет последним.
Когда они втроем вошли в столовую, все было уже накрыто, а возле буфета стояла Лиза и некий молодой человек хлыщеватой наружности со стаканом виски в руке. Лиза, заметив Гордеева, кивнула в знак приветствия, мило улыбнулась и опустила глаза. Ее спутник, который был изрядно пьян, судя по лихорадочному румянцу на бледном лице, посмотрел на адвоката с неприязнью.
— Это моя дочь Лиза, — сказал Варганов Гордееву. — Представляю вам ее, потому что в момент вашей первой встречи она была не в себе.
— Что ты говоришь, папа?! — Девушка мельком взглянула на Гордеева.
— Я говорю правду, — произнес хозяин жестко и повернулся к молодому человеку: — А это друг Лизы и сын своего знаменитого отца Степан Колобов.
Молодой человек кивнул ухоженной головой с нитевидным пробором.
«Франт. Минимум раз в три дня бывает у парикмахера», — определил адвокат.
— Гордеев Юрий Петрович, — представил его Варганов.
— А, нежданный и негаданный спаситель! — протянул Степан с таким явным пренебрежением, что воем стало неловко.
— Прошу к столу. — Варганов поспешил снять напряжение.
Гордеев пропустил слова Колобова мимо ушей. Они расселись за столом. Варганов во главе, по левую руку от него Лиза и Степан, по правую — Гордеев и Модест Казимирович.
— Что-то у вас неважный вид. — Степан посмотрел на Гордеева поверх стакана. — Сильно бока намяли?
— Все выглядит неважно, если смотреть через стакан. — Адвоката начал злить тон молодого человека.
— А у меня привычка такая… — ответствовал тот.
— Но тогда берегите печень, — двусмысленно отреагировал Гордеев.
Лиза едва скрыла улыбку, а Варганов громко рассмеялся.
— Вы лучше о себе побеспокойтесь. — Степан залпом осушил стакан. — А то, знаете, случаи разные бывают…
Гордеев промолчал и принялся за еду. Все приборы на столе были из старого казенного набора, который переходил от одного владельца дачи к другому вот уже несколько десятков лет. На салатнице Юрий прочел надпись «К сорокалетию Великого Октября», а на своей тарелке, под котлетой по-киевски, обнаружил герб Советского Союза. Такой же герб находился на ручках вилок, ложек и столовых ножей.
— Что вы так смотрите на нее, любезный? — спросил Степан. — Я про котлету, — пояснил он окружающим. — Наш дорогой гость, видимо, не знает, как с ней справиться.
— Ты тоже в гостях, Степа, — нахмурился Варганов. — Изволь вести себя прилично.
Гордеев посмотрел на молодого человека и вспомнил, что видел его в тот вечер в ночном клубе. Именно этот хлюст стоял возле бара и надувался джином, пока адвокат спасал девушку от не в меру горячих поклонников.
— Не сомневаюсь, что у вас достаточно отваги, чтобы расправиться хотя бы с котлетой, — сказал Гордеев, ловко орудуя ножом и вилкой. Он проткнул котлету, чтобы вытекло масло, а потом отправил в рот кусочек, наслаждаясь нежнейшей начинкой.
— На что это вы намекаете, сударь мой? — напрягся Степан.
— А разве есть повод для намеков? — многозначительно улыбнулся Гордеев и выразительно посмотрел на Лизу.
Степан перехватил его взгляд, но смолчал. Он даже опустил глаза. Ничего не понимающий Варганов переводил взгляд с Гордеева на Степана и обратно.
Старик же не обращал на происходящее никакого внимания. Он сосредоточенно считал количество жевательных движений, которые тратил на каждый кусок.
— Степа, ты же был с Лизой в тот вечер? Почему же тебя не оказалось рядом с ней? — наконец спросил Варганов.
Колобов нервно посмотрел на Лизу.
— В самом деле — почему? — произнесла она, не давая ему ни единого шанса на спасение.
Колобов напрягся, чуть подумал и сказал:
— Я же уже объяснял. В этот момент я вышел проветриться…
— Неужели возле барной стойки было так душно? — невинным голосом поинтересовался Юрий.
Степан со злобой уставился на него.
— Кажется, господин адвокат хочет меня в чем-то обвинить? — Лицо Колобова стало просто пунцовым.
— Упаси бог. Обвинять — это дело прокурора. — Гордеев с удовольствием отметал, что Лиза смотрит на него с интересом. — А я напротив — адвокат.
— Да уж, это не ваше дело! — грубо рявкнул Колобов. — Занимайтесь лучше своими мелкими бракоразводными делишками. Или чем вы там промышляете, коллега?
— По мне, лучше вести дела о разводах, чем юридически грамотно обворовывать государство, коллега.
— Это обвинение? — прошипел Колобов.
— Повторяю, я не прокурор. — Гордеевым овладела холодная ярость.
— В таком случае вы мне ответите за клевету в присутствии свидетелей, — пригрозил Колобов.
— Каких свидетелей? — весело спросил Варганов. Его явно забавляла эта ситуация.
Степан беспомощно посмотрел на Модеста Казимировича. Тот продолжал жевать с отсутствующим видом.
— Вам положить салата, Юрий Петрович? — обратилась к Гордееву Лиза, старательно игнорируя пьяного Степана, который озирался по сторонам — то ли в поисках дополнительных свидетелей, то ли просто потому, что не знал, как себя вести.
— Не откажусь. — Гордеев протянул тарелку. Лиза, мило улыбнувшись, изящным движением положила ему салат. «Да, — подумал Гордеев, — женщины ухитряются даже салат на тарелку класть так, чтобы показать свой внутренний интерес».
Степан еще раз окинул присутствующих пьяным взором, потом неуклюже поднялся из-за стола.
— Ноги моей больше не будет в этом доме. — Он покачнулся и, едва удержав равновесие, направился к двери. — Приглашают тут разных… Поужинать не дадут спокойно.
— Он не сможет сесть за руль в таком состоянии, — сказал Гордеев. — Его надо проводить.
— Не обязательно, — откликнулся Варганов. — Его дом в ста метрах отсюда.
— А-а… — кивнул Гордеев, — тогда я за него спокоен.
— Да, — весело отозвался Варганов, выразительно глянув на дочь, — вам его на себе тащить не придется.
Лиза не смогла удержаться и захихикала.
Ужин продолжился. Гордеев видел, что Лизе не по себе от произошедшего. Она уже жалела о том, что поверила намекам малознакомого человека, пусть и проявившего себя по отношению к ней очень порядочно.
Варганов был, кажется, доволен уходом молодого прощелыги. Колобов явно ему не нравился. Он поглядывал на Гордеева с насмешливым интересом, то и дело подливая ему вина в бокал. Вино было отменным, и, судя по характерному терпкому привкусу, еще совсем недавно оно наполняло деревянную бочку. Гордеев смаковал с удовольствием и совершенно не чувствовал опьянения.
— Молодой человек, не увлекайтесь, — заметил Штоль, проводив взглядом очередной выпитый им бокал.
— А что такое? — поинтересовался Гордеев. — Опасаетесь, что я дойду до кондиции безвременно нас покинувшего молодого человека? Напрасно… Легкое вино, вкусный ужин, от этого не спиваются.
— Учтите, — продолжил Штоль, — Виталий Викторович щедрый, но лукавый хозяин. Видимо, он хочет задержать вас подольше в гостях. Мне так кажется.
— Почему же? — удивился Гордеев.
— Это молодое столовое вино, именно столовое, оно очень коварное, — постучал ногтем о край бокала Штоль.
— Я совершенно ничего не чувствую. Абсолютно ясная голова… — возразил Гордеев.
— Может быть, даже чересчур ясная, — кивнул Штоль. — Попробуйте-ка встать на ноги.
Гордеев попытался шутя вскочить со стула и вдруг понял, что не может этого сделать, потому что ноги не хотят повиноваться.
Варганов весело рассмеялся, глядя на него:
— Простите великодушно. Модест Казимирович прав. Мне действительно хотелось бы еще немного поговорить с вами.
— Однако, — покачал головой Гордеев, — для этого можно было и не прибегать к столь изощренному способу.
— Способ хоть и изощренный, но приятный, не так ли? — улыбнулся Варганов. — Между прочим, вы играете на бильярде?
— Немного. Но боюсь, что мне будет нелегко до него добраться.
— Это скоро пройдет. Вот если бы вы осушили еще пару бокалов…
— Да-да, — вставил Штоль, — сначала напоить человека, а потом разбить его в пух и прах на бильярде…
— Наш уважаемый доктор никак не может мне простить, что я играю лучше его, — сказал Варганов.
— Это кто лучше? — запротестовал Штоль. — Вы? Не забывайте, что именно я учил вас попадать по шарам!
Все рассмеялись. Варганов поднялся из-за стола. Его примеру последовали и остальные. Гордеев стоял, опираясь руками о стол. Он чувствовал, как постепенно к нему возвращается способность управлять телом, но сознание затуманивается.
