Андрей Троицкий - ФАЛЬШАК
– Ну? – спросил Карапетян.
– Сначала ответьте, зачем вам нужно все это знать? Это информация вам ничего не даст. В практическом смысле…
Он не успел договорить. Панов, подкравшись сзади, дернул Архипова за руку. Полоснул ножом по внешней стороне ладони. Архипов коротко вскрикнул от боли, вырвал руку, прижал рану к губам. Панов засмеялся истерическим надрывным смехом. Шлепнулся задом на кровать. Он высунул язык, лизнул окровавленный клинок и блаженно закатил глаза, будто испытал ни с чем не сравнимое удовольствие.
– А у тебя кровушка ничего, сладенькая. Но жидковата, – Панов сплюнул на пол и снова рассмеялся. – Ну, что молчишь, вонючка?
Архипов лизал порезанную руку, но рана оказалась глубокой. Лезвие ножа достало тонкие кости, кровь не успокаивалась. Капли падали на рубашку и брюки, на крашенные доски пола. Карапетян бросил на стол несвежий скомканный платок.
– На, перевяжись…
Преодолевая брезгливость, Архипов обвязал ладонь в два слоя, зубами затянул узел. Панов поднялся с кровати, замахнулся ножом.
– Сука, хочешь я тебе спину пером почешу?
– Я все расскажу, если вам это интересно, – Архипов прижимал к груди порезанную руку. – Вы понимаете, что фальшивые доллары производят не для того, чтобы втюхивать лохам у обменных пунктов или покупать на рынке женские ритузы, – начал Архипов. – С такой мелочью никто не вяжется. В России огромный рынок наличности, если сюда попадет двести-триста миллионов фальшивых долларов, никто не пострадает, кроме владельцев этих бумажек. Прошу, уберите ствол от моего затылка.
Архипов прикурил сигарету и продолжил. Доллары обычно берут крупными партиями, от двухсот тысяч и выше, с мелкими торговцами он не связывается. Покупатели, как правило, члены какой-то организованной преступной группировки. Фальшивки им нужны, чтобы расплачиваться за товар наличными. Например, весной московская братва покупает фуры с ранними овощами и фруктами. Затем тут же товар перепродают на рынках втридорога, уже за реальные деньги. Фальшивыми баксами рассчитываются за угнанные на заказ автомобили, контрабандную аппаратуру, драгоценности. Или изделия из золота, которые изготовляют подпольные артели в Дагестане и Грузии. Затем к побрякушкам приделывают ярлыки и пломбы, накручивают цену и реализуют через собственную торговую сеть.
Или так: таджикам заказывают крупную партию героина. И отдают вместо настоящих баксов фальшак. Были случаи, когда левые деньги брали люди из этнических преступных группировок. Чеченцы, например. Своим киллерам, подрывникам, всякой мрази, которая делает грязную работу, суют фальшивки вместо настоящих баксов. Оружие, взрывчатка – это отдельная тема. Горы стволов, тонны динамита и пластита куплены за фальшивые баксы, при этом спрос на левые доллары не падает. Бандиты действуют безнаказанно, потому что их жертвы сами по уши в дерьме. Они никогда не пойдут в милицию с заявлением: «Я вывез контрабандой из Турции золото, которое затем продал за фальшивые деньги». Убытки просто списывают и молчат в тряпочку. Словом, на поддельные баксы покупают все, что можно достать на черном рынке за наличку.
Картинная галерея «Камея» не приносит большой прибыли, скорее наоборот, но это отличное прикрытие для деятельности сбытчика фальшивок. Там трется много народа, публика разношерстная, пестрая. За всеми милиция не уследит. Но если менты каким-то способом, выйдут на Архипова, изобличить его будет крайне сложно. Он получает зелень из Польши. Через границу товар перевозит некто Илья Борисович Сахно, работник нашего посольства, он не дипломат, скорее так… По хозяйственной части. Но, как и на всякого сотрудника МИДа, на него распространяется дипломатическая неприкосновенность. На таможне его багаж не досматривают. Поэтому из Польши сюда идут фальшивые деньги, обратно возвращаются настоящие. Сахно – человек с головой, он думает о завтрашнем дне, копит деньги себе на старость, внучке на приданое. Это надежный и ценный кадр, важное звено всей цепочки.
Доллары печатают где-то в пригороде Варшавы, о точном месте расположения типографии, о том, сколько людей задействовано в производстве, Архипов не имеет представления. Хозяин дела – выходец из России, осевший по другую сторону границы. Он пользуется документами на имя Горобца Романа Борисовича. Но имя и документы, это так, сплошное фуфло. У этого Горобца паспортов больше, чем у попа поминальников. Настоящее имя, место проживания не знает никто. Архипов работает на хозяина больше пяти лет, пользуется его безграничным доверием, босса он видит два-три раза в год, не чаще. Горобец приезжает в Москву, когда сочтет нужным, используя польский паспорт.
За эти пять лет ни разу не случалось крупных провалов, механизм производства, доставки и сбыта фальшивок работал, как швейцарские часы. Архипов получал с каждой сделки от двадцати до двадцати пяти процентов выручки. Выручкой он делится с двумя помощниками, еще в деле был один старик по фамилии Нифонтов, бывший печатник Гознака. Он проводил экспертизу купюр, которые поступали из Польши, получая за работу разовые вознаграждения. Если качество было слабоватым, Архипов мог поторговаться с хозяином и выторговать скидку на новую партию долларов. Но недавно старика пристукнул весовой гирькой какой-то уличный громила, приезжий с Украины. И это как раз в тот момент, когда Нифонтов получил для исследования несколько сотенных купюр. Со смертью старика начались большие неприятности. Одному из помощников Архипова Максиму Жбанову пришлось залечь на дно у своей знакомой девицы. Другой помощник уже три недели торчит где-то на югах.
– Ты работал всего с двумя помощниками?
– Чем больше людей в деле, тем меньше денег на кармане.
– У тебя не было силового прикрытия?
– У меня есть связи. Если понадобятся люди, чтобы прикрыть мой зад, я их найду. Но пока такой необходимости не возникало.
– Что ж, возможно мы поладим, – смягчился Карапетян. – От тебя сейчас требуются две вещи. Первое: завтра, в крайнем случае, в понедельник нужно получить чемодан у того лоха, ну, этого долбаного художника. Второе: ты сегодня же сделаешь заказ своему хозяину в Польше на три лимона зеленых. Три лимона… И получишь эту посылку от Сахно.
– Я не могу с этой разукрашенной рожей, с порезанной рукой показываться на людях.
– В таком случае, посылку получу я.
– Сахно не отдаст вам чемодан. Слишком много незнакомых людей. В прошлый раз за посылкой приходил Бирюков, в этот раз придет…
Архипов замолчал, крепче затянул узел. Кровь уже пропитала платок насквозь.
– Ты хотел сказать: в этот раз придет какой-то вонючий чурка?
– Я хотел сказать: снова придет незнакомый человек. Сахно слишком осторожен.
– Пусть чемодан заберет твой Бирюков. Если дело выгорит, ты станешь свободным человеком.
– Но я… Этот долг, огромный неподъемный долг, повиснет на мне.
– Хватит лирики. Ответь: да или нет.
Карапетян поднялся со стула, заложил руки за спину. Панов переложил нож из левой руки в правую.
– Решай.
– А гарантии?
– На хер гарантии. Да или нет?
– Да, – выпалил Архипов. – Да, черт побери.
– Тогда звони своему Бирюкову.
***В воскресное утро холл гостиничный холл пустовал. Где-то монотонно гудела поломоечная машина, пожилая чета иностранцев в сопровождении переводчицы направлялась к стоящему у подъезда темному автомобилю. Сонный администратор, мужчина неопределенных лет, одетый в фирменную голубую рубашку и темный галстук, лениво перебирал бумажки и вздыхал. Тыкая пальцами в клавиатуру компьютера, вспоминал бессонную ночь, на которую пришелся большой заезд туристов из Италии. Одноместные номера нашлись не для всех, хотя и были заранее заказаны туристической фирмой. Скандала удалось избежать каким-то чудом, иностранцы до завтрашнего утра согласились на двухконечные полулюксы.
Бирюков, чисто выбритый, натянувший свой лучший костюм, встал перед стойкой и покашлял в кулак.
– Моя фамилия Бирюков, – сказал он. – Вам должен был позвонить насчет меня заместитель управляющего…
Администратор посмотрел на раннего посетителя туманными сонными глазами, кивнул головой.
– Как же, помню. Он попросил впустить вас без пропуска.
– Хочу нагрянуть к своему однокашнику. Сделать ему сюрприз. Он один в чужом городе, он никого не ждет, уже близок первый приступ ностальгии, и тут…
– М-да, понимаю. И тут появляетесь вы, – продолжил администратор. За долгие годы работы в гостинице подобные сюрпризы давно превратились для него в кошмары повседневной работы. Ты никого не ждешь, а к тебе валом валит народ. – Появляетесь вы во всем своем великолепии. Сваливаетесь, как снег на голову. Как кирпич. А в сумке, разумеется, коньяк.
– Водка.
– Какая гадость, особенно с утра. Идите. Я позвоню на этаж, вас пропустят.
– Совсем забыл, – Бирюков приложил ладонь ко лбу. – Через полчаса подойдет девочка. В тот же номер. Пропустите и ее.
