Леонид Словин - Подставное лицо

— Здравствуйте. Дело такого рода… — Он снова сослался на спасительный, ни в чем не повинный ФИАН. — Мне необходимо согласовать тему доклада с одним вашим товарищем… Как его найти?

— Только с одним?! — На этот раз женщина оказалась весьма приятным собеседником — ироничным и благожелательным. — Кто вас конкретно интересует?

— Максимов.

— Всем нужен Максимов, — констатировала она. — А наш блистательный… — Она произнесла фамилию, которую Денисов не разобрал. Как бы и не существует… Максимов в командировке, товарищ! Вам срочно?

— Очень.

— Видимо, связано с поверхностным слоем… Что же тянули до последнего дня?! Ничего не поделаешь, товарищ… Придется вам согласовать с Федотовым. — Ту же фамилию, понял Денисов, она произнесла и в первый раз. — Сочувствую, но ничего не могу предложить другого.

— Федотов… — Он словно раздумывал.

Женщина рассмеялась: ей казалось, что она угадала причину, по которой Денисов предпочитает одного научного работника другому.

— А что?! У Федотова научные открытия… Готова докторская! Корифей!

— Федотов? А не Максимов?!

— Сережа Максимов — он энциклопедист. Он сразу станет академиком. Не знаю только когда… Может, и никогда.

— Дайте дружеский совет…

— Только между нами. Вы уж лучше подождите Максимова. Он скоро будет в Москве. Пользы, по-моему, несравненно больше…

— Что будем делать? — встретил его Антон. — Скоро должна прийти машина.

Денисов потянулся, далеко назад завел руки.

— Сначала добудем письма Беаты. Она не против их получить. Просила звонить в любой час дня или ночи…

Антон удивленно посмотрел на него, но спрашивать не стал. Хозяйка потянулась к заварочному чайнику.

— Этот остаток письма… — Антон снова достал тетрадный листок. Может, он последний? А другие Гурин просто выбросил?

— Безусловно, нет. Он ничего не знает ни об испорченном монетопроводе, ни о поисках переписки. Он предполагает, что эти письма изъяты при производстве самочинного обыска. У кого? Тут сообразить большого ума не надо. Когда переписка попала в ячейку? — Денисов четко выстраивал свою версию. — После появления на его горизонте портфеля и целлофанового пакета… То есть после Обыска в Строгине! Значит, по мнению Гурина, письма адресованы Баракаеву. Он ведь тоже Сергей. Из писем ясно, что Баракаеву пишет возлюбленная. Не думаю, что там все только о спектрографах…

— Пока не понял.

— Гурин может попытаться шантажировать адвоката. Письма в обмен…

— На распоряжение Тхагалегову насчет икры! Соломинка, за которую хватается утопающий…

— Гурин должен считать, что переписка важна для адвоката, коль идет на чужое имя!

— А может, она ему нужна для другого уголовного дела! В качестве рабочей версии подходит… Но Гурин может успеть скрыться!

— Не раньше, чем снова побывает на вокзальном складе…

На обратном пути в машине Антон курил, Денисов смотрел по сторонам. Площади и прилегавшие к ней улицы были ярко освещены. В туннеле под Садовым кольцом, который за сегодняшний день они проезжали уже во второй раз, стекала в водоприемники маслянистая жижа, дымился асфальт.

Водитель милицейского «газика» держал ближе к осевой, машины впереди освобождали левую полосу.

— Рано или поздно переписка придет по адресу, указанному на конвертах. То есть в ту же самую Соколову Пустынь, — Сабодаш достал очередную «беломорину». — Баракаеву ведь она не страшна. Гурин просто не знает об этом… Ты спишь?

Денисов открыл глаза. Плыли вокруг ранние сумерки, но фонари еще не зажигали.

— Не сплю. Гурину вообще, по-моему, сейчас мало что известно. Он, например, может не знать, что Гребенников, или как там его в действительности, и тот, второй, задержаны на Курском вокзале.

— Ты уверен?

— В заявлении о выдаче вещей со склада Гурин указал, помимо прочего, «ювелирные изделия». Помнишь?

— Да. Ошибся?

— Нет. Он не связывался с уголовниками предварительно. Полагал, что на обыске у адвоката они могли прихватить и золотишко.

— Снова непонятно.

— Гурин и его уголовники не поддерживают между собой постоянной связи. Может, он даже не хочет, чтобы они знали, кто он. Боится! Договорились о способе связи — через восемьсот девяносто шестую ячейку — и все!

— Значит…

— Рано или поздно он придет на склад. Или кого-то пришлет…

Впереди показалось уже знакомое здание с башенкой, утром привлекшее его внимание. Здание быстро приближалось. Казалось, можно будет рассмотреть портики и пилястры фасада, но Денисов знал: перед самым зданием Садовое кольцо свернет, и дом окажется в другой стороне.

— Сколько хранятся невостребованные вещи? — Сабодаш погасил папиросу.

— Полгода.

— Срок немалый…

— Ждать так долго не придется. Гурин придет к ячейке сегодня…

Садовое кольцо круто свернуло в сторону, переместив справа налево панораму ближайших зданий.

— …Завтра заканчивается судебное следствие.

— Но ведь процесс продолжается! Еще будут речи прокурора и адвоката. На это уйдет несколько дней. И лишь потом приговор!

Историк по образованию, Сабодаш не очень четко представлял условия судебного разбирательства.

— Стороны обязаны представить доказательства суду до окончания судебного следствия. Иначе суд не сможет принять их во внимание при вынесении приговора. Понял?

Впереди показался вокзал.

— Гурин знает: завтра в последнем ходатайстве Баракаев заявит о приобщении к делу письменного распоряжения Тхагалегову, а прокурор будет просить суд о взятии Гурина под стражу. Таким образом, сегодня у него последний шанс… Если распоряжения не будет в ячейке, он постарается скрыться.

Они уже разворачивались на площади.

— Внимание, двести первый! — раздалось вдруг из установленной в машине рации. Денисов перегнулся через сиденье, взял трубку.

— Двести первый, слушаю.

— Где находитесь?

— Подъезжаем к базе.

— Младший инспектор взял под наблюдение неизвестного. Он пытался открыть восемьсот девяносто шестую…

В зале автоматической камеры хранения было много людей. Несколько пассажиров у входа торопливо перекладывали вещи. В углу высилась гора пустых коробок из-под новой обуви.

— Двести первый! — окликнул Денисова по рации младший инспектор. — Он у киоска «Транспортная книга».

Денисов и Антон повернули назад, быстро прошли к эскалатору.

— Справа, — продолжал младший инспектор, — молодой мужчина в куртке, в лохматой шапке…

Еще с эскалатора Денисов увидел вечно закрытый киоск «Транспортной книги». Вдоль подковообразного прилавка стояли пассажиры. Двигавшийся мимо поток то закрывал их, то открывал вновь.

— Темная куртка? — уточнил Денисов.

— Да, разговаривает с женщиной.

Мужчине, на которого указал младший инспектор, на вид было не больше тридцати, его спутнице тоже около того. Рядом стоял небольшой чемодан, сбоку сумка «Курорты Нальчика». Мужчина что-то объяснял, часто оглядываясь по сторонам.

— Гурин, — сказал Антон.

Они подошли к «Транспортной книге», но удобного места поблизости от интересовавшей их пары не оказалось.

Во всех направлениях пространство гигантского зала пересекали сотни людей, их передвижение по запутанным траекториям казалось неосознанным и тревожным. Электронное табло показывало «18.05».

— Возьмем в отдел? — спросил Антон.

Денисов качнул головой.

— Не он. Гурин живет в Москве, а эти двое — приезжие.

— Почему ты решил?

— «Курорты Нальчика». Такие только в Кабардино-Балкарии.

— А если специально? Маскировка?

— Слишком сложно.

Денисов нажал на манипулятор в рукаве, нашел младшего инспектора:

— Найди кладовщика Хасянова. Пусть поднимется к «Транспортной книге».

— Что-нибудь еще?

— Оставайся на дежурном приеме.

— Смотри, — шепнул Антон.

Мужчина, стоявший у «Транспортной книги», что-то сказал своей спутнице и смешался с толпой. Через секунду лохматая шапка мелькнула уже впереди, у самого эскалатора. Женщина осталась с вещами у прилавка.

— Останься. Я иду за ним, — предупредил Денисов. Через несколько минут неизвестный и Денисов были уже в зале для автоматов.

Пассажир не спеша прошел по отсеку, нашел восемьсот девяносто шестую ячейку, набрал шифр. Денисов наблюдал, стоя за несколько секций. Мужчина, не обращая внимания на окружающих, пару раз с силой дернул за ручку. Восемьсот девяносто шестая не поддалась — теперь она была заперта на другой шифр. Поразмыслив, пассажир набрал «Б-042» на соседних ячейках.

«На всякий случай…» — понял Денисов.

Ни одна из ячеек не открылась.

Денисов слышал, как он бормочет:

— Что за чертовщина…

Мужчина посмотрел на часы, направился вдоль отсека в поисках дежурного — по-видимому, на этот счет ему дана была соответствующая инструкция.