Наталья Андреева - Истина в вине

— Тогда что же это за собаки такие? Какой-то особой, доброй породы? Где вы их взяли?

— Собаки нормальные. Злющие, мы их сами боимся.

— Тогда что с ними случилось этой ночью?

— Может, она секрет какой знает? Или заговор.

— Дурак, — бросил Воронов. — Еще какую-нибудь чушь скажи. Как она вошла? Через забор перелезла? В модельных сапожках? Сама госпожа Никита сюда пожаловала? Коньячку выпить захотелось?

— Зачем же через забор? Она вошла в заднюю калитку.

— Она же всегда заперта! — заорал Воронов.

— В том-то и дело. Заперта, да. И сейчас заперта. Но следы ведут через пашню к калитке и возле нее обрываются. По нашу сторону нашлепки грязи на тропинке. Дамочка вошла и ногами потопала, сапожками модельными, чтобы грязь с них стряхнуть. Судя по тому, как лежат комья и грязь подсохла, дело было вчера вечером, не сегодня поутру. Она вчера приехала. Машину, видать, оставила в деревне. Или на рейсовом автобусе добралась. На подъезде к воротам мы бы ее засекли. Она и дернула пехом через пашню. Там, где темень и грязь непролазная.

— А потом куда она делась?

— А я почем знаю? — развел руками начальник охраны.

— Значит, кто-то ее впустил. У нее был сообщник, господа! — заявил Воронов гостям. — Кто-то в замке. Но кто?

Ответом ему было молчание.

— Коля, твои парни вне подозрений? — вновь накинулся Воронов на начальника охраны. — Может, к кому-нибудь из них любовница пожаловала?

— Дмитрий Александрович! — взмолился тот. — Обижаете! Вы ж им столько платите! Я каждого из них лично проверял!

— Тогда кто?

— А я почем знаю? У гостей своих спросите, — сказал детина, глядя в потолок.

— Дмитрий, ты что, нас подозреваешь?! — вскрикнула Елизавет Петровна.

— А что мне остается? Вчера приехали вы, и ночью же на территорию проник посторонний. Которого сюда впустили. Что мне остается, господа?

— Уж не думаешь ли ты, что мы хотим тебя обокрасть? — зло спросил Сивко.

— А что вы тогда от меня хотите? Что?!

— Это ты от нас что-то хочешь, — негромко сказал Таранов.

— Я пригласил вас в гости. А вы чем ответили на мое гостеприимство? Воспользовались моментом, да?

— Нам всем надо успокоиться, — устало сказала Елизавет Петровна. — Успокоиться и подумать.

— Некогда думать и успокаиваться, — резко сказал Воронов. — Надо ее найти. Эту женщину.

— Постойте, господа, — сообразил вдруг Таранов. — Но если в замок проник посторонний… Если его, то есть ее, нет на территории, которую, я не сомневаюсь, за несколько часов уже обшарили… Это значит… Значит, что она и сейчас в замке!

При этих словах Зигмунд вздрогнул.

— Да, это так, -¦ кивнул Воронов. — Эта женщина в замке.

— Вот вам и убийца Бейлис, господа! — с энтузиазмом сказала Елизавет Петровна. — Вот вам и решение проблемы! Никто из нас ее не убивал!

— А ведь и верно! — заволновался Сивко. — Нам-то это зачем? А вот тому, кто, крадучись, ночью, приходит в дом…

— Мы ее поймаем и сдадим милиции, — с энтузиазмом сказал Таранов. — И проблема решена, господа.

— Я извиняюсь, — вмешался начальник охраны. — Вы о чем говорите-то? О каком трупе?

— Одна их моих гостей задушена ночью у себя в спальне, — сухо сказал Воронов.

— Так дозвольте, Дмитрий Александрович, милицию вызвать.

— Не надо, — поморщился хозяин замка. — Погоди с милицией. Это всегда успеется. Перекройте все ходы и выходы, будьте бдительны. И спустите собак. Хотя… Какой от них толк?

— Собаки нормальные, — заволновался начальник охраны. — Я лично…

— Все, иди, — оборвал его хозяин. — Когда надо будет, я тебя позову.

— Есть!

Как только дверь за начальником охраны закрылась, Воронов спросил у своих гостей:

— Как вы думаете, кто бы это мог быть, господа? Я имею в виду женщину, тайно проникшую сюда ночью для того, чтобы задушить Бейлис?

— Как кто? — сказал Таранов. — Наследница!

— Наследница? — переглянулись Сивко и Елизавет Петровна.

— Конечно! Вспомните завещание Льва Абрамовича! У него три дочери от первого брака. А он все отписал второй жене и ее сыну. Который, мол, неизвестно от кого рожден. Ведь к тому моменту Льву Абрамовичу перевалило за семьдесят!

— Это надо обсудить, — взволнованно сказала Елизавет Петровна и покосилась на Зигмунда. — Но не на лестнице же?

— Лиза права, — поддержал ее Воронов. — Пройдемте ко мне в кабинет.

— Но надо ж ее ловить! — закричал Таранов. — Какой толк обсуждать, кто бы это мог быть? Убийца, вот что главное! Поймать и…

— Замок огромен, — заметил Воронов. — Надо распределиться. Какой толк носиться по этажам, тем более вам, которые здесь плохо ориентируются?

— A y тебя есть план замка? — спросил Сивко.

— Я вас за тем и приглашаю в кабинет. Она отсюда не выйдет. На смотровой башне до темноты будет стоять человек из охраны. Даже если ей опять удастся перехитрить собак, ее увидят, когда она пойдет через поле. И догонят, не сомневайтесь. До вечера уйма времени, господа. Мы ее непременно поймаем. А где Зигмунд? Зигмунд!

Сомелье опять исчез. Зато появилась Эстер Жановна, которая выглядела уставшей и больной, но держалась как и всегда прямо. Сдвинув брови, она холодно отчиталась:

— Зигмунд делает ревизию в кладовой. Какие будут распоряжения насчет обеда, Дмитрий Александрович?

— Ах, нам сейчас разве до еды! — воскликнула Елизавет Петровна.

— Мы вчера составили меню, — поморщился Воронов.

— Но, может, в нем будут какие-то изменения?

— Нам всем не до того. Что будет, то и будет. Я имею в виду, на столе.

— А что насчет вина?

— После. Обо всем этом после. Идемте, господа.

Бургундское

Кабинет хозяина замка был на втором этаже, и они вновь стали подниматься по лестнице. Иван Таранов, едва очутившись в кабинете, возбужденно потер руки и с энтузиазмом воскликнул:

— Охота, господа! Это будет поинтересней скачек! Воронов, а у тебя шикарная культурная программа!

— Скажи еще, что я устроил это убийство, чтобы вас развлечь, — усмехнулся тот.

— С каким удовольствием я изловлю диверсантку! — не унимался Таранов. — Уверен, она хорошенькая!

— Сексуальный маньяк, — бросила Елизавет Петровна, усаживаясь в кресло.

Воронов тоже присел и обвел взглядом гостей:

— Итак, кто из вас лучше всех знал покойного Льва Абрамовича? Новичок отпадает, он его вовсе не знал. Так, Михаил Андреевич?

— Разумеется! — Он огляделся. Стол, стул, полки с книгами. На столе фотография в рамке: женщина лет тридцати пяти — сорока. Рыжеватые волосы, круглое лицо, полная белая шея… Перехватив его взгляд, Воронов взял фотографию и положил ее на стол, изображением вниз. Спросил:

— Ну? Кто начнет?

— Я его знала неплохо, — поежилась Елизавет Петровна.

— Я тоже, — неохотно сказал Таранов.

— Да, ты бывал в его доме частым гостем, — с усмешкой заметил Сивко и не удержался: — Особенно в отсутствие хозяина.

— Что ты имеешь в виду? — вскинулся Таранов.

— Бейлис была болтлива, — вздохнула Елизавет Петровна. — О вашем с ней романе знали все.

— Да не было никакого романа! — запротестовал Таранов. — Я просто с ней спал! Иногда, — добавил он.

— А у тебя, выходит, был мотив, — пристально глянул на него Воронов.

— Господа, господа, — заволновалась Елизавет Петровна. — Мы же решили, что Бейлис убила женщина, тайно проникшая ночью на территорию замка. Если копнуть, так мотив был у каждого из нас. Вспомните вчерашний вечер!

— Да, Бейлис разозлила всех, — согласился с ней Сивко. — Но душить ночью подушкой? Как-то это… неприятно.

И Федор Иванович поморщился.

— Торговать женскими трусами тоже неприятно, — усмехнулся Таранов. — Но ты же это пережил. Или, скажешь, не было?

Сивко бросил на него злой взгляд, но промолчал.

— Наш Федя тихушник, — заметила Елизавет Петровна. — А в тихом омуте, как говорится…

— Мы здесь не для того, чтобы устраивать разборки, — вмешался Воронов. — И вовсе не для того, чтобы обсуждать наше прошлое и личную жизнь. А для того, чтобы вспомнить всех родственников Льва Абрамовича и выяснить, кто эта женщина.

— У него три дочери, — медленно сказала Елизавет Петровна. — Старшей лет пятьдесят. Я ее хорошо знаю. Это не она. Вторая дочь Льва Абрамовича на пять лет моложе сестры. Мы с ней ровесницы…

— Наконец-то я с точностью узнал, сколько тебе лет! — рассмеялся Таранов. — Сорок пять! Ай, проговорилась!

— Я никогда не скрывала свой возраст, — зло сказала Елизавет Петровна. — И дату в паспорте не подделывала.

— Бейлис подделывала, — вмешался он.

— Что ты имеешь в виду, Мишель?

— Она подделала дату рождения, и сам паспорт у нее вроде бы был фальшивый. Она сама мне вчера проболталась.

— А с какой стати она с тобой откровенничала? — подозрительно посмотрела на него Елизавет Петровна.