Ольга Хмельницкая - Все без ума от Евы
– А это ваша мама в молодости? – спросила девушка, чтобы сменить грустную тему на более жизнеутверждающую. – Я видела ее ночью, с вами.
– Да, – кивнул Степан и улыбнулся, – это мама. Правда, фотография сделана давно, еще до того, как мамочка поседела. Красивая, правда?
– Восхитительная, – кивнула Ева. – Прямо-таки кинозвезда! Она похожа на Грейс Келли.
Касьянов улыбнулся еще шире.
– У нее было трудное детство, – сказал Степан, – мама родилась после войны, когда царила повсеместная разруха и есть было почти нечего. Ее мать, моя бабушка, работала с утра до вечера, она почти не видела дочь. Мама сразу же после школы тоже пошла работать в магазин, она так и не получила никакого образования, кроме средней школы. Красивая была девушка… Мама пользовалась повышенным вниманием мужчин, у нее было несколько романов, что общество не одобряло. На маму косились соседи, она была изгоем, ее называли и «проституткой», и «гулящей девкой». Потом мать вышла замуж за моего папу, и у них родился я – хилый, слабенький ребенок. Я так и остался хилым и слабеньким, увы, хотя меня возили по курортам и по бабкам-знахаркам. Я полдетства провел в больницах.
Степан улыбнулся, но улыбка вышла кривой.
– Я очень вам сочувствую, – сказала Ева, едва не расплакавшись, – но ведь все еще можно поправить? Вы до сих пор живы, и это главное.
– Конечно, – кивнул Степан, – наука движется вперед семимильными шагами, я не перестаю надеяться. Достаточно одного такого гения, как Вася Юдин, и все – моя проблема решена. Я верю, что кто-то откроет способ проводить безвредный диализ, и все будет в порядке. Кстати, – сменил он тему, – я так понимаю, что вы хотите поближе познакомиться с отделом, в котором работает Василий. Изучить, так сказать, обстановку изнутри?
– Да, – кивнула Ершова, – если можно, помогите мне познакомиться с сотрудниками отдела под каким-нибудь благовидным предлогом.
– Нет проблем, – кивнул Касьянов, – я уже все продумал. У меня в отделе пульсаров есть подруга… девушка… ну, в общем, признаюсь честно, мне там нравится одна дама. Жизнь-то продолжается!
«Вон, Степан из фирмы по производству пластиковых люков за Захаровой вроде ухаживает…» – вспомнила Ева слова Даши.
Степан слегка покраснел. Румянец на серых, дряблых щеках еще сильнее подчеркнул плачевное состояние его здоровья.
– Так что, – продолжил Касьянов, – я могу попросить вас, Ева, передать что-то Маргарите Захаровой. Так вы сможете познакомиться с ней, а в перспективе и наладить отношения со всем отделом. Тем более что вы прекрасно выглядите.
– Спасибо, – искренне сказала Ева.
Ей было прямо-таки стыдно, что она здорова, в то время как Касьянов страдает от тяжелой болезни.
– Я сейчас дам вам деньги, – засуетился Степан, – вы купите баночку кофе и коробку с четырьмя эклерами в магазине «Русь» в соседнем с НИИ доме, а потом занесете ее Маргарите на четвертый этаж, комната четыреста четырнадцать… Впрочем, вы же там были. А я позвоню, предупрежу Захарову, скажу, что кофе и пирожные – это подарок от меня.
И он протянул Еве купюру.
– Что вы, что вы, – забормотала девушка, – я куплю на свои. Кстати, что вы любите?
– Я много чего люблю, – вздохнул Степан, – но мне почти ничего нельзя. Ну, успехов в отделе пульсаров. А Маргарите я позвоню.
– Спасибо, – повторила Ева, вставая.
Она еще раз взглянула на декоративную мельницу, лопасти которой неторопливо крутились, поскрипывая, и вышла.
Василий Юдин с большим интересом изучал график, который нарисовала на мониторе компьютерная программа, когда дверь в отдел раскрылась и в помещение вошла исключительной красоты женщина. В руках она держала большой пластиковый пакет. Вася быстренько изучил гостью с головы до ног. Пышные локоны показались ему явно лишними, ярко-зеленые глаза он, по старой хулиганской привычке, тут же окрестил про себя «развратными». Зато грудь и ноги Василий разглядывал долго и тщательно.
«Хороша», – решил наконец Юдин.
Девушка мило улыбнулась. Было видно, что она чувствует себя не совсем уверенно.
– Привет, – сказал Василий, вставая.
Для него оторваться от компьютера было само по себе поступком экстраординарным.
– Привет, – кивнула красавица, молясь про себя, чтобы цветная линза не выпала из глаза в самый неподходящий момент. – Я ищу Маргариту Захарову. Я работаю дизайнером на девятом этаже, в «Лючке». Меня попросили передать госпоже Захаровой пакет.
Гостья, как зачарованная, все смотрела и смотрела в Васины глаза.
Раздались торопливые шаги. Рядом с Евой материализовалась невысокая полненькая и кудрявая брюнетка. Решительный вид, большие губы, настороженный взгляд. Кучерявые волосы брюнетки были выкрашены в рыжий цвет, но корни выдавали природный колер.
«Здравствуй, Даша», – мысленно поздоровалась с Гусевой Ева.
Глаза Дарьи были с подозрением прищурены.
– Захаровой? Я передам, – решительно сказала Даша, – Маргарита сейчас занята. Я оставлю пакет на ее рабочем столе. Это входит в мои обязанности лаборанта.
Дарья протянула руки. Беззвучно скрипнув зубами, Ева передала Гусевой пакет с кофе и пирожными. Пискнул компьютер, Василию пришло новое сообщение, и он тут же вернулся на свое рабочее место, потеряв к Еве всяческий интерес.
«Да, первым делом – самолеты», – подумала Ершова, балансируя на высоких каблуках.
– Спасибо, – по возможности сердечно сказала девушке Ева, – конечно, поставьте пакет на стол.
Она повернулась и пошла к выходу. Василий, который казался совершенно погруженным в работу, тем не менее на секунду оторвался от сообщения и бросил в спину красавице короткий взгляд. Что-то в ней показалось ему знакомым…
Женщина, сидевшая за кассой, выглядела именно так, как выглядят женщины за пятьдесят, полностью посвятившие себя хлопотам о ребенке. Полноватая, без макияжа, с добрым и чутким лицом, мать Василия Юдина производила впечатление заботливого и мягкого человека.
«Иногда внешность обманчива, – подумал Чабрецов, – бывает, что человек кажется не способным к решительным действиям, а внутри у него оказывается жесткий стержень, эдакая косточка, которая в какой-то момент проявляется и делает человека твердым, как кремень».
Почему-то ему казалось, что мама Юдина – из этой породы. Рязанцев осмотрелся. Очереди не было. Можно и поговорить.
– Добрый день, – обратился он к женщине, – вы Анна Васильевна Юдина?
– Да, – кивнула женщина, глядя растерянными глазами на двух солидных мужчин.
– Мы – юристы из бюро, занимающегося наследством, – пояснил Денис, приглушив в голосе привычные командные нотки и пытаясь говорить по возможности сердечно, – недавно скончался бизнесмен Вениамин Юдин, мы разыскиваем его родственников.
Напряженное лицо женщины расслабилось.
– Нет, – засмеялась она, – спасибо, конечно, но вы не по адресу обратились. Вениаминов среди наших родственников нет.
– А фамилия такая же, – продолжал настаивать Рязанцев. – Понимаете, – продолжил он, – шеф сказал нам найти родственников этого Вениамина, а мы уже неделю никого не можем найти. Может, вы все-таки подумаете?
Как и предполагал полковник, его псевдожалобные интонации подействовали.
– Сейчас я попрошу кого-нибудь заменить меня на кассе, – сказала Анна Васильевна, – мы поговорим, и вы поймете, что к Вениамину Юдину мы никакого отношения иметь не можем.
– Спасибо, – смиренным хором ответили Владимир Евгеньевич и Денис.
Анну после короткого разговора заменила другая кассирша, после чего все трое прошли в маленькую тесную подсобку и уселись на шаткие стулья.
– Понимаете, – пояснила Анна, – Юдины – это фамилия моих родителей. В замужестве я носила фамилию Маросейчук, но после развода поменяла ее обратно на девичью.
– А вашего мужа звали не Вениамином? – спросил Чабрецов, очень натурально изобразив легкую придурковатость.
– Ну как же вы не понимаете, – нахмурилась Анна. – Моего бывшего мужа звали Александр Маросейчук, он – не Вениамин и тем более – не Юдин.
– Ага, – кивнул Чабрецов, – а братьев и сестер у вас нет? А вдруг ваш брат, Юдин, имел внебрачного сына Вениамина Юдина, о котором вы ничего не знали, например?
– Нет, – покачала головой Анна, – у моих родителей детей, кроме меня, не было. Следовательно, внебрачных детей у несуществующего брата тоже быть не могло.
– А у вашего отца? – не отступал Чабрецов.
Лицо у Дениса было при этом столь неинтеллектуально бесхитростным, что Рязанцев просто диву давался.
«Ну дает, ну, клоун!» – подумал Владимир Евгеньевич с восхищением.
– Не было, значит, внебрачных детей, – сказал Чабрецов и так грустно вздохнул, что, казалось, еще секунда – и по его щеке потечет слеза.
– Мне жаль вас разочаровывать, но не было, – подтвердила Анна.
– Кстати, – сменил Чабрецов тему, – известный ученый Василий Юдин – не ваш, случайно, сын?
