Анна Данилова - Госпожа Кофе
Перед глазами тотчас стали возникать картины прошлого, наши вечеринки у Тимура, у Сережи Минкина. Альмира и Валентина. Они выглядели счастливыми женщинами. Счастье светилось в их взглядах, чувствовалось в поведении, в темах разговоров, в блеске глаз. Все знали, что Сережа любит Валентину, а Тимур любит Альмиру. Правда, даже я знал, что родной брат Тимура влюблен в Альмиру и что он этого даже не скрывает. Вернее, скрывает, как может, а если еще точнее – насколько хватает сил.
Я единственный из всех собравшихся на этой мокнущей под дождем площадке знал, что перед тем, как эти трупы попали сюда, они переночевали в машине нашего знакомого (точнее, малознакомого) Егора Красина. Однако, судя по всему, Егор был ни при чем. Мне предстояло много работы, чтобы выяснить, каким образом трупы оказались в машине человека, никоим образом не связанного с семьей Атаевых. Хотя что я знал о Егоре? И правильно ли я сделал, отпустив его?
Позвонила Рита.
– Да, это она, Валентина, жена Минкина, – сказал я ей тихо, прикрывая ладонью трубку. – Представляешь?
– Но фамилия-то другая, может, ты что-то спутал?
– Ты тоже не хочешь, чтобы они были любовниками?
– Не хочу. Представляешь, через пару минут я войду к ней и скажу, что Тимур мертв, а чуть позже она узнает: ее муж изменял ей с женой друга. Я уж и сама жалею, что вызвалась сообщить ей. Марк, ты слышишь меня?
– Слышу.
– Как они погибли? Яд?
– Откуда ты знаешь?
– Их же двое. Крови в машине не было, ее Егор заметил бы. Вряд ли их удушили, вот я и подумала о яде. Отравили любовников. Вином ли, шампанским, минеральной водой, но скорее всего – кофе.
– Почему? – Мне было так приятно слышать в трубке ее нежный, журчащий голос, что я даже отошел подальше от своих коллег, чтобы никто не услышал, как я воркую с собственной женой, и чтобы не видели моего счастливого в этот момент лица.
– Потому что на улице дождь и меня знобит.
– Не вижу связи.
– Думаю, они были где-то вместе и выпили что-то горячее, чтобы согреться. Кофе – самый подходящий напиток для отравления. У него ярко выраженный…
– …кофейный вкус.
– Марк, мне пора. Я должна сделать это, принести ей эту печальную новость.
– А мне надо работать. Опросить всех служащих автозаправочной станции, наверняка кто-то из них что-то заметил. Машина, в которой привезли трупы, заехала на площадку позади станции, и ее могли увидеть те, кто работает в помещениях павильона, окна которых выходят во внутренний двор, как раз на эту самую площадку. Ладно, Рита, пока. Целую тебя, дорогая.
– И я тебя. Марк, я сразу после Альмиры домой. Ужинать будешь? Тебя подождать?
– Нет, ешь без меня.
Он вернулся в реальность, в ночь, в дождь, в то состояние тревоги и печали, которые исходили от убитых и, главное, знакомых ему людей. Он подумал о том, что и Рита тоже бывала в их компании. И что внешне все выглядело вполне прилично, даже приятно, и что женщины, разговаривая друг с другом, даже и не подозревали, что трагическая развязка уже близка. Разве мог кто-нибудь предположить, что погибнет Сережа Минкин, а следом – еще двое из этой же компании: Тимур с Валентиной.
Тела погрузили и увезли. Экспертная группа все еще продолжала работать. Марк вошел в теплое, прогретое кондиционером помещение кафе, подошел к официантке.
– Мне надо задать вам несколько вопросов.
Девушка понимающе кивнула, словно ждала, что ее начнут расспрашивать о происшествии. Все работающие на автозаправке были, разумеется, в курсе того, что в двух шагах обнаружены трупы.
– Кто нашел тела, вы не знаете?
– Я.
– Вас как зовут?
– Наташа.
– Скажите, Наташа, как это случилось?
– Я курила в подсобке, окна которой выходят на газон. Так мы называем это место. Вообще-то, внизу, под землей, хранилище бензина. Нам строго-настрого запрещено курить здесь, но в подсобке можно, там есть специальная металлическая урна. Так вот. Я стою, курю и вдруг вижу что-то розовое на газоне. Вообще-то я близорукая. Любопытно же. Я взяла очки, я ношу их с собой в фартуке, мало ли что. Надела и увидела лежащую на траве под дождем женщину в розовом пальто или плаще. А рядом с ней еще что-то, вернее, кто-то в коричневой куртке. Я сразу будто что-то почувствовала. Знаете, как это бывает? Под ложечкой засосало, стало подташнивать. Я подошла к Светке, она на кассе работает, и попросила ее пойти в подсобку и посмотреть в окно. У нее-то зрение отличное. А я сама на кассе оставалась. Но народу в кафе почти не было. Светка очень удивилась, но пошла. Вернулась совсем бледная и сказала, что увидела мужчину и женщину и что, скорее всего, они мертвы. Мы ужасно перепугались, позвонили сначала своему хозяину, в город, спросили, что делать, и он сказал, надо срочно вызывать милицию и «Скорую». А еще он сказал, чтобы никто из нас к трупам не подходил. Важно, чтобы место не затоптали. Но мы и так все понимаем – книжки читаем, фильмы смотрим.
– Что было потом?
– Приехала милиция, потом – следователь прокуратуры Локотков. Я ему еще кофе приготовила. Кажется, у него начинается грипп. Я что-то не пойму – весна, а погода, как осенью. Мрачная, дождливая.
– Вы и потом не подходили к трупам? Не посмотрели? Может, узнали бы кого.
– Нет, я трупов боюсь. Но женщины в розовом пальто у нас на станции точно не было.
– Но она могла сидеть в машине.
– Могла, конечно.
– Кто-нибудь из ваших видел машину, на которой привезли эти трупы?
– Нет, точно никто не видел. Мы же, когда все это случилось, собрались, потом приехал хозяин и тоже задавал нам вопросы: не видели ли мы кого, не слышали ли. Но мы на самом деле ничего не видели.
– И часто туда заезжают машины?
– Да, часто, они останавливаются прямо у дверей туалета. Мы не обращаем на это внимания.
Подошел Лева Локотков. Его нос распух и покраснел. Он нервно потирал его большим мятым носовым платком.
– Ну что, Лева, удалось снять следы протекторов?
– Удалось, да только их – миллион и маленькая тележка. Я тут окурок нашел. Но потом оказалось, что это Борин окурок, Анджана. Получается такая картина. Остановилась машина, кто-то выволок трупы и положил их на обочину, на траву.
Говорить о том, что я знаю, на какой машине трупы были привезены сюда, я не торопился.
– Хорошо, будем работать.
Я вернулся на место, долго кружил, прекрасно понимая, что все равно ничего не найду. Одно мне было ясно. Пока Егор Красин находился на работе, пока гостил у нас дома и рассказывал о трупах в своем гараже, в это время кто-то, у кого были ключи и от гаража, и от его машины, привез трупы сюда и бросил их. Я понимал, почему убийца поступил именно так, а не выкинул их где-то в лесу. Ему хотелось, чтобы трупы поскорее нашли и идентифицировали. Получается, убийца сильно нервничает и хочет, чтобы его начали искать в самое ближайшее время. Почему? Есть два варианта: 1) либо это не убийца, а человек, обнаруживший трупы и пожелавший от них как можно скорее избавиться (но это не Егор, поскольку трупы исчезли после того, как он покинул гараж; лгать нам с Ритой ему тоже не имело никакого смысла: если бы он хотел все это скрыть, то просто вывез бы трупы молчком, и все); 2) либо это убийца, ловко (как он считает) сумевший подставить другого человека и заинтересованный в том, чтобы этого подставного и ни в чем не повинного человека как можно скорее схватили и посадили в тюрьму.
Экспертная группа уехала, Лева – вместе с ними, я же поехал к Егору – разбираться.
10. Альмира
Дом без Тимура был пуст. Маленькая Карина слонялась, прижав к груди плюшевого мишку, и тихонько вздыхала, как будто что-то предчувствовала. Тимура не было. Его не было на этом свете, и я это откуда-то знала. Потому что, если бы он был жив, то давно находился бы рядом с нами, со мной и Кариной. Я даже почему-то не допускала мысли, что он болен и лежит в больнице. Не могла представить себе Тимура на казенной койке в окружении врачей.
Дышать было трудно, и руки дрожали, как будто силы начали уходить именно из рук. Потом из ног, мне стало трудно ходить, и я села на диван в гостиной, укуталась в шерстяную шаль, включила телевизор. В квартире было очень тихо, несмотря на звук телевизора. Я смотрела на экран и видела какую-то чужую жизнь: мужчины и женщины о чем-то говорили, обнимались, плакали, ругались. Я никак не могла понять суть происходящего на экране. Словно вокруг меня выросла прозрачная стена, толстая, крепкая, не позволяющая мне отвлекаться от главного: пропал Тимур.
Карина подошла ко мне, уже волоча мишку за ногу, присела на краешек дивана и уткнулась своим лобиком мне в плечо. Словно попыталась подпитать меня своей чистой, детской энергией.
Раздался звонок. Я вскочила, нечаянно ударив Карину локтем. Но она даже не заплакала, просто села на диван, как-то вся собралась, снова прижала мишку к себе и теперь смотрела на меня широко распахнутыми глазами.
– Сиди здесь. Я сейчас, – прохрипела я сухим горлом. Я не хотела, чтобы она присутствовала при оглашении новости: Тимура больше нет. Она, маленький человечек, может все понять.
