Марина Серова - Месть Гиппократа

— Му-у-нечка, — и тут же прикусила язык.

Собачонка, видно, сочла, что друг ее хозяина — ее друг. Она завиляла хвостом и закружилась под ногами.

— Ах ты, умница. Умница. — Илья потрепал собаку по спине. А меня спросил: — Как ты догадалась, что ее Мунькой зовут?

Я сделала глаза ноликами:

— Ты же только что сам это сказал. У калитки. Забыл, что ли?

— Разве? — удивился Илья. — По-моему, я не говорил.

Я надула губы:

— Ну, не говорил так не говорил. Значит, я обладаю даром провидения.

Аргумент был веским, а инцидент исчерпанным.

Галя уже была готова идти на работу. На ней были те же брюки, в которых я ее вчера видела, и длинный черный свитер с малиновыми розами на груди. В доме вкусно пахло кофе и чем-то жареным.

— Привет, Галя. Это мы, как и обещали, — весело сказал Илья. — И мы не прочь у тебя позавтракать.

Женщина, улыбаясь, жестом пригласила нас к столу:

— Садитесь. Вы очень вовремя. Я еще тоже не завтракала.

Домишко состоял из двух комнат: прихожей, которая одновременно выполняла функции кухни, и зала, комнаты, которую обитатели частного сектора величают горницей.

Мы сели за массивный круглый стол у окна. Галя подала нам омлет и налила кофе.

Знакомство наше состоялось во время завтрака. Илья по-простецки представил нас друг другу, поочередно указав на обеих:

— Это — Таня, а это — Галя.

Мы с Галиной Николаевной заверили друг друга в том, что нам несказанно приятно.

Илья вкратце изложил мои проблемы.

Галя ненадолго задумалась, потом спросила:

— А где живет ваш дядя?

— На Московской.

— Тогда это несколько упрощает дело. — И пояснила: — У меня на Московской живет клиентка. Пока придется совмещать. А в «Маму-плюс» вы не обращались, Таня?

— Обращалась. Только на моего старика угодить очень трудно. Это совершенно невозможный человек. А уж болезнь еще ухудшила его и без того скверный характер. Я и раньше с ним с трудом ладила.

— А чем болен ваш дядя?

Поскольку в моих мыслях и во сне и наяву последнее время кружились проблемы, связанные с инсультом, то и Венчика я, разумеется, определила в парализованные. Придется бродяге постараться.

— А он одинокий, как я поняла?

— Да. У него, кроме меня, — никого. А я постоянно занята. В школе работаю.

— Думаю, Таня, все будет в порядке. Я постараюсь поладить с вашим дядей.

Я кивнула, а Галина Николаевна, размешивая сахар в кофе, добавила:

— В случае чего Илья поможет, он у нас тоже медик. Правда, несостоявшийся.

Я сразу решила про себя посетить учебные заведения, в которых они учились. Поэтому развила эту мысль дальше. И вообще, за время завтрака я очень многое узнала об их жизни.

Домишко-развалюха им остался от рано умерших родителей. Галина Николаевна, закончившая к тому времени медучилище, пошла работать. Она хотела дать брату возможность получить образование.

— Горя мы с Илюхой, конечно, хватили. Я на него, можно сказать, лучшие годы угробила, а он, стервец, бросил институт.

Илья взглянул на часы и попытался перевести разговор в другое русло:

— А тебе, Галя, не пора?

— Ничего, я предупредила, что немного задержусь. Видите, Танечка, он об этом даже слышать не хочет. А у меня из-за того, что пришлось ему быть вместо матери, и личная жизнь не сложилась.

Галине Николаевне явно хотелось излить душу. Илье этот разговор не нравился. А я, мечтая поселить в этом доме «клопа», с вожделением поглядывала на сумочку Галины Николаевны на вешалке вместе с одеждой. То есть наши интересы разошлись. Разговор постепенно иссяк.

Я поднялась и поблагодарила хозяйку за завтрак.

— Где нам лучше встретиться, Татьяна…

— Александровна, — подсказала я Галине Николаевне. — Думаю, что лучше всего прямо у дядиного подъезда.

И я назвала адрес своей конспиративной квартиры, той самой, что осталась мне в наследство от бабушки. Она у меня пустует, но обменивать две квартиру на одну двухкомнатную я не собираюсь. Очень удобно человеку с моей профессией иметь жилплощадь, где можно укрыть клиента, к примеру, от несправедливого преследования. Или же самой, при необходимости, залечь на дно.

Галина с Ильей тоже поднялись из-за стола. Хозяйка принялась убирать посуду, а ее брат закурил, приоткрыв дверь и облокотившись на косяк.

Я лихорадочно вентилировала в мыслях способы внедрения «клопа».

Меня выручила Мунька. Умница собачка. Точнее, для меня хорошая, и именно на данном этапе. А для пушистого белого малыша, пожаловавшего в гости на Мунькину территорию, вряд ли.

Мы обратили внимание на эту катавасию лишь тогда, когда ворвавшаяся во двор женщина принялась истошно ругаться на Муньку. Оказалось, что это соседка Галины Николаевны.

Галина Николаевна опрометью бросилась во двор.

Женский галдеж, яростный лай Муньки и истеричные кошачьи вопли заставили Илью влиться в процесс восстановления порядка.

А я получила доступ к сумочке Галины Николаевны.

Ох и благодарна же я была в этот момент Муньке за ее паскудный характер!

Провернув задуманное, я тоже вышла посмотреть, в чем дело.

Женщина прижимала к себе белого котенка. Шерсть его была мокрой и взъерошенной, а необычные для семейства кошачьих голубые глаза — испуганными. Котенка била дрожь. Соседка возбужденно рассказывала сочувственно кивающим Илье и Галине о варварском поступке их собаки.

Оказалось, что незаметно выскользнувший из дома соседский котенок Маркиз пробирался через дырку в заборе во двор Юрченко. Мунька, разумеется, гостю не обрадовалась, зато обрадовалась возможности лишний раз показать хозяевам, что недаром ест свой хлеб. Она кинулась на незваного гостя с лаем. Котенок принял доступные ему меры по спасению собственной шкурки и мухой взлетел на ветку яблони, не очень высоко от земли.

Муньку это еще больше раззадорило. Она лаяла как ошалелая, а котенок, истошно мяукая, звал на помощь.

— Хорошо, я хватилась сразу. «Маркиз, Маркиз», — взволнованно рассказывала соседка, — а его нет нигде. Во двор выскочила, а он уже к вам через дырку отправился. Только хвост мелькнул. Я сюда скорей. Нельзя, Муня, маленьких обижать, — добавила она, уже обращаясь к собаке.

А Мунька, потеряв интерес к происходящему, спокойно отдыхала от нервного потрясения, положив голову на передние лапы. Взгляд ее был безразличен. А что, собственно говоря? Хозяева ее работой довольны. На остальное можно хвост положить, если мыслить по-собачьи.

Я вышла из автомобиля Юрченко на Московской. Брат с сестрой отправились по своим делам. Распорядок их дня я уже приблизительно знала благодаря своему умению вытряхивать информацию из словоохотливости Галины Николаевны. Она была просто очарована моими способностями слушать и сочувствовать. Мы условились на восемь вечера, и я с ними рассталась.

И сразу помчалась в гараж. У меня была запланирована масса дел.

Прежде всего я отправилась в ЖКО к паспортистке.

Я знала, что Илья Николаевич (если он, конечно, тот, за кого я его принимаю) обязательно проверит, кто прописан в квартире. Мне пришлось выложить ей все начистоту и заинтересовать материально. Ну и, разумеется, припугнуть с помощью удостоверения на тот случай, если Илья заплатит ей больше.

Женщина в очках, с седыми, собранными в пучок на затылке волосами заверила меня, что закон она уважает и сделает все как надо.

— Не волнуйтесь, Татьяна Александровна. Я найду способ убедить молодого человека.

Я поблагодарила ее за чуткое отношение и на всякий случай напомнила, что она теперь является главным действующим лицом и что мои сотрудники, охотящиеся за преступниками, будут негласно наблюдать за ее действиями.

Блеф, разумеется. Но женщина поверила, что и требовалось.

После ЖКО я отправилась в медучилище, чтобы получше узнать Галину Николаевну. Там, правда, ничего особенного я для себя не почерпнула.

А вот в мединституте я узнала кое-что интересное. Правда, до меня не сразу дошло, какую ценную информацию я раздобыла. Сначала, конечно, была рутина. Отдел кадров, где я потеряла массу времени. Там мне сказали, когда учился Илья и когда был отчислен из института.

Самым паршивым было то, что учиться в мединституте — вовсе не значит ежедневно ходить на занятия в одно и то же здание. Кафедры разбросаны по многим больницам Тарасова. И мне, чтобы встретиться с его бывшими преподавателями, которых я вычислила с помощью деканата, пришлось весь день колесить по Тарасову.

Я осталась без обеда и еле управилась с намеченными делами до момента встречи с Аяксом.

К вечеру я была уставшей как черт, голодной как зверь, но довольной своей бурной деятельностью.

Я выяснила, за что отчислили Илью.

— Безусловно, очень талантливый мальчик, — говорил мне лысый толстячок в очках, — но продувная бестия. Понимаете, Татьяна Александровна, бог щедро одарил его талантом. У него были незаурядные способности. Студенты-однокурсники величали его Кашпировским. Он умел воздействовать на психику. Приступ мигрени, к примеру, снимал запросто. Способности свои просто обожал демонстрировать. Казалось, что в медицине ему самое место. Но парень был излишне меркантилен. Ему необходимо было все, и желательно сразу. Занялся каким-то бизнесом. Лекции начал прогуливать. В итоге Илья оказался в рядах самых злостных хвостистов. Медицина такого не признает. Регулярно неуспевающий медик — это будущий преступник. Ведь профессия врача — это прежде всего чувство ответственности за жизнь человека. Он этим качеством не обладал. Для него клятва Гиппократа была бы просто пустым звуком. Вот, собственно, и все, что я могу вам о нем рассказать.