Марина Серова - Девочки с большой дороги
— У нас к тебе дело. Сразу скажу — это не бесплатно… я права? — Я обернулась за подтверждением своих слов к Зубченко. Тот энергично закивал, соглашаясь.
— Нужно кое-куда залезть и, конечно же, кое-что скачать. Справишься?
— Да плевое дело, — не вникая даже в суть работы, сразу же согласился парнишка. — Тут и гением быть не надо. Главное, вскрыть код — это самое сложное, а дальше уже дело техники.
— Вот видите, — обрадованно обернулась я к притихшему клиенту, — первый комп в нашей стране появился не так давно, а наши хакеры уже вышли на передовые рубежи!
— Это верно, — продолжая раскачиваться в своем крутящемся кресле, с гордостью откликнулся паренек. — Раньше боялись русской мафии, а теперь — русских хакеров.
Я вдохновенно поддержала паренька:
— Да уж, нам есть чем гордиться! Тем более что больше половины наших виртуозов взлома — ребята в возрасте до двадцати лет. А шестнадцать процентов компьютерных взломщиков — вообще подростки!
— Откуда у вас такая информация? — Компьютерный гений смотрел на меня с интересом.
— Когда я работала с Конышевым, он мне все это рассказывал…
— Для меня все же важнее мой сын, — деликатно напомнил Анатолий Степанович. Внимательно посмотрев на паренька, он спросил: — Ты можешь определить, с какого номера звонили на мой домашний телефон и на кого тот номер оформлен?
— Диктуйте циферки, дядя, — одарил нас очаровательной улыбкой беззаботный юноша.
И тут я поняла, чем он тогда так приглянулся мне — шармом, легкостью в общении и открытым взглядом. Эх, ему бы годков семь прибавить, я бы на него непременно запала…
Пока Анатолий Степанович диктовал, а Михаил записывал его номер телефона, я подошла к рекламному плакату, висящему на стене, заинтересовавшись надписью. Я не сразу поняла, что текст наклеен на плакат сверху, но, прочитав, от души расхохоталась: «Привет, Мозг! Я — Натс. Привет, Натс! Я — Мозг. Привет, ребята! А я — трава, которая помогает мозгам разговаривать с шоколадом».
— Сам придумал или откуда-нибудь скачал? — поинтересовалась я у парнишки.
— В Интернете достал, там такой дребедени навалом. Если хотите, потом скину чего-нибудь, дома почитаете. Можете порыться вон на той полке. Кажется, там что-то было. Надо ж вам чем-то заняться… Мне особенно нравится там один анекдотец…
— Молодой человек, вы отвлеклись, — сдержанно заметил Анатолий Степанович.
— Так комп же перезагружается, — спокойно откликнулся юноша и тут же взялся пересказывать мне свой любимый анекдот.
— Ну ладно, не отвлекайся больше, — склонившись к парню, шепнула я, — а то заказчик обидится и лишит тебя заслуженных денег.
Паренек шаловливо подмигнул мне и взялся за работу. Пальцы быстро забегали по клавиатуре, защелкала мышка, на мониторе замелькали различные окна и таблицы. Все это было категорически непонятно. Я отошла в сторону и занялась изучением комнаты. Анатолий Степанович занялся тем же, периодически бросая выжидающие взгляды в сторону юного программиста.
Я подошла к незашторенному окну. Широкий подоконник его был уставлен цветочными горшками, среди которых теснились различные бумажки, распечатки, папки, канцелярские принадлежности, бейсбольные мячи и даже кубик Рубика.
Я усмехнулась. Разложить все это на столе было просто невозможно, поскольку там не хватило бы места. Монитор с семнадцатой диагональю, принтер, сканер и колонки полностью его загромождали.
Кроме этого, в комнате имелось несколько стульев, кровать, в настоящий момент не прибранная, а потому похожая на горбатого верблюда, на которого сверху еще накидали различных предметов одежды. Рядом с кроватью размещался бельевой шкаф. Даже не открывая его, вполне можно было себе представить, какой беспорядок творится внутри.
Да, с порядком и чистотой у паренька явно нелады… Причем, как я успела заметить, остальная часть квартиры как раз в идеальном состоянии. Стало быть, в частные владения парня его родители не суют свой вездесущий нос. Может, это и правильно: у каждого должна быть свобода выбора, даже в плане порядка и чистоты.
Все эти пустые, в общем-то, размышления заняли у меня почти два часа. Зубченко все это время стоял за спиной компьютерного гения и пристально смотрел на монитор, при этом вид у него был такой, будто он прекрасно разбирается в сути происходящих процессов.
— Есть! — оглушительно заорал Михаил, как ребенок радуясь успеху. — Есть ваш номерок. Даже не думал, что это будет так легко… А ваш неизвестный, похоже, парень осторожный. Он sim-карту только три дня назад приобрел, но я его все равно вычислил. Записывайте номер.
Зубченко засуетился, схватил с подоконника первый попавшийся листок и, не глядя на его обратную сторону, приготовился записывать.
— Э-э-э, ну не на моих же распечатках, — заметив это, возмутился Сиваков. — Возьмите чистую бумагу.
Анатолий Степанович торопливо закивал и поспешил заменить листок. Парнишка продиктовал ему номер, а затем спросил:
— Адрес-то искать?
— Ну ты так радовался, что мы решили, что он уже у тебя.
Тот молча почесал затылок и снова отвернулся к монитору. Через несколько минут мы получили нужные данные. Теперь у нас имелся и телефончик одного из похитителей, и даже его адрес. Михаил свою часть работы выполнил блестяще. Теперь дело за мной…
* * *— Вы абсолютно уверены, что не знаете этого Лаптева Юрия Павловича? — подъезжая к поселку Квартальному, в котором проживал сей субъект, спрашивала я клиента.
— Я уже, кажется, сказал, что нет, — раздраженно ответил Анатолий Степанович. — У меня хорошая память на имена и фамилии, я не могу ошибиться.
— Ладно, — отступила я. — В конце концов, он может быть всего лишь сообщником похитителя. С вашим сыном, а тем более с вами, незнакомым.
Оставив в покое Зубченко, я переключилась на созерцание мелькающих мимо окрестностей. Поселок Квартальный, расположенный в самой дальней части городка, напоминал большую деревню. Маленькие деревянные домишки были обнесены серыми, покосившимися заборами. Почти к каждому примыкал земельный участок, у кого-то засаженный плодовыми деревьями, у кого-то заросший травой и заваленный различным строительным мусором или иным хламом. Асфальт в поселке хоть и был, но его, видно, укладывали еще в прошлом веке, так что теперь от былой дороги остались лишь редкие лепешкообразные асфальтовые кочки на грязной, местами посыпанной щебенкой поверхности.
Машин и людей наблюдалось не много. Лишь кое-где на лавочках мелькали греющиеся на солнышке старушки да бегала играющая ребятня. Средняя возрастная прослойка отсутствовала. Я даже решила для себя, что здесь все наверняка друг друга знают в лицо, как в настоящей деревне. А потому, дабы не тратить времени на поиски нужного дома, притормозила возле первого же встречного мужика. Тот прогуливал свою ободранную болонку.
— Здравствуйте! Скажите, вы случайно не знаете, где проживает Лаптев Юрий Павлович? — поинтересовалась я у обладателя замызганной, но симпатичной псины.
— Лаптев? Как же не знать, знаю, — закивал прохожий. — Семейка-то еще та… У их дома постоянно милицейские машины дежурят. То обокрали кого, то залезли куда. Ни дня спокойно прожить не могут. А дом-то их вон, прямо напротив того кривого дуба.
— Спасибо, — поблагодарила я мужчину и прибавила газу.
Пару минут спустя мы были у нужного нам дома. Постройка оказалась весьма колоритной: самый настоящий сарай с покосившейся крышей, почти полностью отсутствующим забором и грязными окнами, завешанными какими-то тряпками. Как люди живут в таких условиях? И что это вообще за люди… Может быть, дом заброшенный?
Пара стираных штанов, развевающихся на веревке в одном ритме с порывами ветра, указывала на то, что в доме все-таки кто-то обитает.
Мы вышли из машины. Я повернулась к Зубченко и произнесла:
— Не лучше ли вам остаться в машине? Мне будет сложно следить и за вами, и за теми, кто окажется дома. Подозреваю, что эти субъекты из отчаянных, могут и пальнуть, если есть из чего.
— Нет, я пойду с вами, — уверенно возразил Анатолий Степанович. — Если они и впрямь так жестоки, вам может понадобиться моя помощь.
— Ну да, как же, — усмехнулась я негромко, но возражать больше не стала.
Мы двинулись во двор. Повалившаяся на землю калитка скрипнула треснувшей штакетиной под ногами. Дальше последовала хорошо протоптанная, забросанная окурками тропинка, огибающая несколько бочек с застоявшейся водой и упирающаяся прямиком в дверь. Дверь была не заперта. Она скрипнула и распахнулась, открывая взору все безобразие, творящееся в доме. Глубоко вздохнув, я перешагнула через порог. Мой взгляд тут же упал на груду пустых бутылок из-под водки, сваленных в углу.
— Целая батарея, — обреченно проговорил Зубченко и опасливо покосился на следующую дверь. — Надеюсь, они не слишком пьяные?
