Герман Садулаев - AD
Ближе к шести часам вечера шквал звонков стал утихать. Диана позволила себе расслабиться, посмотрела в интернете пару новостных сайтов, прогноз погоды на неделю и гороскоп. В четверть седьмого, когда последний менеджер, все тот же недотепа Костик, выбежал из отдела, путаясь в развязавшихся шнурках ботинок, она собрала сумку, заперла штампы, особо важные документы и ежедневник в сейф, сдала ключи охране и вышла из офиса.
На улице зима снова болела лихорадкой оттепели. Недавно выпавший снег почти весь растаял. Газоны чернели проталинами, по асфальту ручьями текла вода, обманутые почки на деревьях уже в который раз пытались набухнуть, невидимые птахи заливались, как оглашенные, где-то на нижнем ярусе небес.
Диана пошла осторожно, глядя себе под ноги, стараясь не угодить в глубокую лужу и не увязнуть в грязи. Уже у самой парковки она подняла глаза.
Рядом с ее коралловым автомобилем, в очень опасной близости, стоял знакомый розовый Citroen. Девушка в вязаной шапочке курила тонкую сигарету, судя по всему, не первую, и даже не третью.
Канцона VII
Как змей, что затаился под цветами…
– Лиля!
– Привет, Диана!
– Блин, ты не могла позвонить?!
Девушка в вязаной шапке нервно улыбнулась, слегка закусив губу:
– Я хотела устроить тебе сюрприз.
– Вы все меня в гроб сведете своими сюрпризами! Девушка в вязаной шапке нахмурилась:
– Ди, милая, что-то случилось?
– А, забей! Это на работе. Я тебе потом расскажу. Девушка в вязаной шапке смущенно потупилась:
– Я приехала поздравить тебя.
– С чем?
– С новым назначением!
– А ты откуда знаешь?!
– Мир тесен, земля слухами полнится, – ответила Лиля уклончиво и повернулась к своей машине.
На заднем сиденье полыхало алое пламя. Лиля открыла дверь и вытащила из салона огромную охапку роз, подошла к Диане и протянула ей букет.
Диана устало вздохнула:
– Ну зачем? Не стоило.
– Возьми, пожалуйста!
В тоне Лили появились нотки пронзительные, просящие. И Диана приняла букет, зарыв лицо в мягкие лепестки.
– Ди, можно тебя пригласить? Давай посидим где-нибудь!
Лиля уже не просила, она умоляла и, кажется, готова была расплакаться. Диана почувствовала, что у нее самой намокли веки. Она сдалась:
– Хорошо. Только недолго. Мак будет сердиться. Хмурая тень, как обрывок тучи, мелькнула на
лице Лили, но она тут же засияла:
– Поехали в наш ресторанчик?!
Девушки расселись по своим автомобилям и выехали со стоянки, впереди Citroen Лили, за ним Nissan.
Диана отрешенно вела машину и думала: «Лиля… она сумасшедшая! Сбежала с работы, ехала через весь город, а еще эти цветы – алые розы, мои любимые цветы. И как много! Что скажет Мак, когда я заявлюсь домой с таким роскошным букетом? А, ему все равно. Он даже не ревнует. Наверняка съехидничает: „Опять встречалась со своей возлюбленной? Ты же говорила, что вы расстались? Вот дурочки: что одна, что другая“. И снова уставится в свой телевизор. Или в монитор компьютера. А если читает книгу, то может вообще ничего не сказать.
Мак не способен ревновать меня к Лиле. О, эта мужская самоуверенность, оголтелый гендерный шовинизм! Мак убежден, что Лиля не может составить ему конкуренции, просто потому, что у него между ног болтается что-то такое, чего у Лили нет!
Черт возьми, самое обидное в том, что он прав».
Диана познакомилась с Лилей на своей прошлой работе. Они были коллегами. Фирма называлась, как одна из книг Ветхого Завета, и занималась торговлей фармацевтическими препаратами.
На одной из маленьких корпоративных вечеринок по случаю Восьмого марта или дня рождения какого-то сотрудника, Диана уже не помнила, они оказались рядом за накрытым столом. Пили вино, разговорились, разоткровенничались.
Вечер продолжился в японском ресторанчике, потом клуб, текила, танцы. Лиля танцевала с Дианой, прижималась щекой к ее щеке и вдруг поцеловала в губы, по-настоящему, взасос.
Диана сразу почувствовала, что это не просто шутка.
После той ночи Диана долго мучилась, не зная, как рассказать обо всем своему парню. Раньше она ему не изменяла.
Хотя в самом начале их отношений, примерно месяца два или восемь, она встречалась еще с двумя мужчинами. Спала со всеми тремя. Какой мужик позволит себя постоянно динамить? Да Диане и самой хотелось секса. Она никогда не была монахиней.
Но тогда она ведь еще не знала, с кем из троих останется!
Потом Диана стала жить с Маком, и встречи с другими мужчинами естественным образом прекратились.
Да, была еще поездка в Москву на семинары по продажам. Там она отожгла. Но это не считается.
В целом Диана была за верность в отношениях.
С другой стороны, разве это измена? Лиля все равно не мужчина.
Однажды Диана вернулась домой под утро. Мак весь извелся, устроил скандал. Пришлось все рассказать про Лилю.
Мак долго недоумевал:
– Я, конечно, всегда знал, что ты извращенка, но чтобы до такой степени! – Потом успокоился и стал язвить: – Стесняюсь спросить, а ты с животными еще не пробовала? С собакой, например?
Диана обиделась.
Но Мак был на удивление толстокожим. Его ничего не трогало. Он ушел в свои книги и интернет, махнув рукой на отношения Дианы с Лилей.
Диана и сама не знала, как ему стоило на это отреагировать. Но явно не с таким безразличием!
Однажды, видимо, по тщательному обдумыванию, он провозгласил следующее умозаключение:
– Это не секс. Между двумя женщинами не может быть настоящего секса. Так, взаимный петтинг. Потому что у них нет главного приспособления. Вот если два мужика вместе – это секс.
И тут победила его наивная вера в превосходство мужчин.
В конце концов, Диану саму стало все это напрягать. Ее подсознательное стремление заставить своего мужчину ревновать и обращать на нее больше внимания не могло быть удовлетворено в случае такого типа, как Мак.
А Лиля требовала все большего. Ревновала Диану к Маку. Говорила о Маке всякие гадости, хотя ни разу его даже не видела. Чаша терпения Дианы переполнилась, когда ее подруга стала настаивать на том, чтобы Диана бросила Мака и переехала жить к ней.
Диана плохо это себе представляла. Романтические свидания, поцелуи, запретная сладость редких эротических опытов – это одно. А просыпаться каждое утро в одной постели, да просто – жить в квартире с другой бабой! – нет, это слишком!
И потом, как она объяснит это своей маме? Как представить маме Лилю?
«Мама, я рассталась с Маком. Он козел. Знакомься, это Лиля. Я буду жить с ней».
Бедную женщину чего доброго хватит удар!
Нет, нет, это безумие!
Диана решительно объяснилась с Лилей. Они выясняли отношения всю ночь, и девушка опять приперлась домой только под утро. Мак потом три дня с ней не разговаривал.
Но целый месяц после этого, а может и больше, Диана и Лиля не встречались. Потом Лиля не выдержала и снова начала звонить.
А теперь приехала, без предупреждения, с волшебным букетом алых роз.
И что дальше? Все сначала?..
У Дианы было беспокойно на душе. Она переживала всю дорогу. Только в ресторане, после ужина и теплой беседы с Лилей, она расслабилась и решила: «А будь что будет! Чего я нервничаю? Всем плевать. В конце концов, как говорит Мак, у женщины нет не только члена. Он утверждает, что у женщины нет души».
Канцона VIII
Семь раз спасал от гибели меня ты…
История вопроса. Да, история: какой там был век до нашей эры? Кажется, седьмой. VII BC. Так это пишется на латыни. То есть двадцать восемь столетий назад или что-то вроде этого.
Хотя правильнее на древнегреческом. Ведь это был греческий остров, в Эгейском море. Очень красивый, там до сих пор растут оливы, целые рощи. А в веке VII BC на острове жила поэтесса и светская львица Сафо. Или Сапфо. Она писала стихи, о которых с восхищением отзывался сам Платон, и содержала пансионат благородных девиц. Вот, собственно, и все. Остальное домыслили шутники из афинского камеди-клаба.
И имя острова стало нарицательным. Нелепо. Ведь никто не зовет педерастов «спартанцами». Хотя к тому куда больше оснований. И самим «спартанцам» понравилось бы. Как заиграла бы история! Модный фильм: триста педерастов спасают европейскую цивилизацию от мужланов с востока. С македонянами тоже все непросто. Еще один модный фильм: царь-педераст покоряет мир. Да и Афины, колыбель классической философии. Основы европейского мировоззрения заложили педерасты Платон и Анаксагор. И Аристотель. Какие имена, какие фигуры!
А у женщин только: поэтесса Сапфо да остров Лесбос.
Как всегда, несправедливость. Мир принадлежит мужчинам. Даже если эти мужчины – педерасты.
Да и какое все это имеет отношение к Лиле? И к ее личной истории?
