Дарья Калинина - Нимфа с большими понтами
— А где же она работала?
— В последнее время, не знаю, — пожала плечами Елена Сергеевна. — Одно время нянечкой к богатым людям ходила. Только недолго, уехали они. Да и мало ли где еще? Уборщицей могла. Или опять же с детишками возиться. Нянечкой-то в любой детский сад возьмут. Платят там, конечно, гроши, но ведь зато кормят. Да и родители, бывает, подбрасывают. Чего еще надо? Тем более что Фёкла всегда с удовольствием сидела с детьми, пусть даже и с чужими.
— Любила, значит, с детишками возиться? — нехорошим голосом переспросила Леся.
Елена Сергеевна кинула на нее удивленный взгляд и подтвердила, что да, детей Фёкла любила. И заботилась о них, подчас грубовато, без особых сюсюканий и баловства, но зато всегда очень основательно.
— А мужчины к ней ходили?
Вот этого Елена Сергеевна не знала.
— Правда, вчера один тут по дому крутился! — неожиданно вспомнила она. — Про Фёклу расспрашивал.
— В самом деле? А как он выглядел?
— Мне он не понравился, — честно призналась соседка. — Высокий очень, худой, а из себя весь бледный и трясется. И руки еще поминутно вытирал платком. Пот с него так и тек. То ли больной, то ли волновался сильно.
— Вы с ним разговаривали?
— Да какой там разговор? — пожала плечами Елена Сергеевна. — Он у меня спросил, где Фёкла. А я ответила, что я за ней не слежу. Вот и все общение.
— И он сразу ушел?
— Еще немного поотирался и ушел. Фёклы-то в самом деле не было. И никто не знал, где она.
— А другие мужчины? — спросила Леся. — Она с кем-нибудь встречалась?
— Не знаю, — покачала головой женщина.
— Как же так? — расстроились Кира с Лесей.
Такой важный козырь, и не у них на руках!
— Да вы об этом лучше у ее подружки, у Иришки, спросите, — предложила Елена Сергеевна девушкам. — Я Фёкле кто была? Так, соседка. Когда-то с ее матерью дружила. Вот и все отношения. Чего ей было со мной особенно откровенничать? Да тем более о мужчинах!
Адрес Фёклиной подружки Елена Сергеевна подругам дала. Выяснилось, что жила девушка неподалеку. В соседнем доме. Даже не доме, а пристройке, которая в более поздние времена была прилеплена к основному каменному зданию. Только была она деревянной и к дому как бы и не относилась.
— И народ там селили, ясное дело, попроще, — пояснила Елена Сергеевна. — Тоже с завода, но бригадиров или там мастеров, кто с семьями, но без собственного жилья. Ну, а Фёкла с детства в деревне у своей бабки воспитывалась. Я вам об этом уже говорила. Так что ей с теми людьми легче было общий язык найти, чем со здешними своими соседями. Они, если честно, нос от нее воротили. Особенно в первое время. Коровницей за глаза величали. И еще всякое обидное.
— А потом что?
— Потом привыкли, — пожала плечами Елена Сергеевна. — Да и Фёкла, надо отдать ей должное, тихо себя вела. Никаких пьянок-гулянок, как у ее покойного отца, при ней в квартире не случалось. Ну, люди и привыкли. Живет себе девка и пусть живет. Дружить не дружили, но и кривиться при ее появлении перестали.
— А мою маму тут хорошо помнили? — спросила Кира.
— Да ну, — вздохнула Елена Сергеевна. — Скажешь тоже! Народу-то сколько сменилось. Считайте, что из старых жильцов только я да еще пара-тройка старожилов и остались. Кому помнить?
— А моя мама тут после своего побега и развода с этим Борисом не появлялась? — спросила Кира.
— Почему же? — удивилась Елена Сергеевна. — Она и письма Фёкле писала. Я сама ей тайком от Бориса передавала.
— Так он не знал?
— Что вы! — воскликнула Елена Сергеевна. — Кабы узнал, не сносить бы головы ни мне, ни Фёкле. Девочка и письма-то материнские у меня хранила! Боялась, что дома отец или бабка их найдут.
— Да что же это такое?! — возмутилась Леся. — Почему этот Борис запрещал дочери общаться с родной матерью?
— А вот этого не скажу, — ответила Елена Сергеевна. — Сама не знаю.
И посмотрев на Киру, добавила:
— Одно могу сказать, Борис был страшный человек. Жестокий и очень коварный. Твоя мать не напрасно его боялась. И я стороной старалась обойти. Но все равно, как ни боялась, а несколько раз тайком помогала Лене увидеться с дочкой, с Фёклой, стало быть.
Кира задумалась. Несколько раз ее мать в самом деле исчезала на пару дней, никак не объясняя своего отсутствия. Маленькой Кире говорили, что мама уезжает в командировки. Но какие могут быть командировки у сидящей в окошке сбербанка женщины? Так, может быть, мама ездила сюда? В Тверь? К другой своей дочери?
— И все равно это очень странная история, — сказала Леся, когда они вышли из дома во двор. — Что это твоя мать и бабка собрались и без борьбы оставили этому Борису отличную квартиру? Даже если он был тут прописан, могли бы судиться с ним.
Кира пожала плечами. Она привыкла считать маму и особенно бабушку сильными людьми. И в самом деле, откуда у них вдруг взялась такая податливость? Оставить хаму и скоту свою квартиру, да еще и родную внучку? Чем же этот Борис умудрился запугать бабушку Марфуту, чтобы она отказалась от своей старшей внучки?
— А та квартира, в которой ты живешь, она у вас откуда? — спросила у Киры Леся.
Кира задумалась. Квартира была построена в кооперативе от маминой работы. Но откуда взялись деньги на постройку квартиры? Все-таки сумма первого вступительного взноса по тем временам была довольно существенной. Целых две тысячи рублей. Это сейчас две тысячи — смешная цифра. А тогда это были огромные деньги.
Учитывая, что зарплата матери составляла в те годы от силы сто тридцать — в лучшем случае сто пятьдесят рублей, со всеми премиями и отпускными, а пенсия бабушки и вообще не дотягивала до восьмидесяти рублей, да еще в семье имелась маленькая иждивенка Кира, то как две женщины сумели наскрести эти две тысячи?
Откуда взялись эти деньги? Может быть, их оставил отец Киры? Но ни о чем таком мама с бабушкой Кире никогда не рассказывали. В семье бытовала легенда, что отец девочки погиб еще до ее рождения. Так где же взяли деньги на первый взнос? И где брали деньги, чтобы выплачивать потом еще и ежемесячные взносы?
Во всем этом крылась какая-то семейная тайна, в которую ни мать, ни бабушка так и не посвятили Киру.
— Ты чего такая смурная? — затеребила подругу Леся. — Пойдем скорей! А то засиделись мы тут. Уже утро давно. Если не поторопимся, то можем и не застать эту Иру дома.
Кира наконец очнулась от своих мыслей. И подруги резво припустили через весь залитый солнцем двор к деревянной пристройке, в которой и жила лучшая подруга Фёклы.
Женщина была дома. Ира оказалась очень маленькой и очень пухленькой блондиночкой с явными признаками начинающегося алкоголизма на лице. Несмотря на то что ей едва ли перевалило за тридцать, выглядела она неважно. Тушь под глазами размазалась. Помада уехала куда-то на подбородок. А щеки имели нездоровый синеватый оттенок. К тому же от Ирины сильно несло перегаром.
На полных плечах был небрежно наброшен махровый застиранный халатик в крупных ярких цветах, которые еще больше подчеркивали бледность Ирины. На отекших пальцах красовалось десять колечек. Все дешевенькие, без самоцветов. Простая заводская штамповка. В общем, Ирина со своими травленными в белый цвет волосами и неряшливой одежкой была типичной представительницей своего класса.
— Фёкла? — хмуро спросила она у подруг. — Не знаю я, где она. С чего вдруг мне за ней следить? Она взрослая баба.
И Ирина прошлепала обратно в комнату. Так как гнать подруг она не прогнала, те пошли следом за ней. По всей квартире были разбросаны окурки, очистки от рыбы, а у стены выстроилась целая батарея пустых пивных бутылок. Ирина с тоской оглядела батарею. Не обнаружив среди них ни единой полной, печально вздохнула и устремила на подруг тоскливый взгляд.
— Слушайте, девки, — произнесла она, — сбегали бы вы за пивком для меня? А то такая жуть в голове творится. Сама я вряд ли до ларька доберусь.
Подруги переглянулись. Учитывая, что им необходимо было вызвать Ирину на откровенный разговор, следовало к ней каким-то образом подмазаться.
— Я схожу! — легко вызвалась Леся.
— Только ты светлого возьми! — крикнула ей вслед Ирина. — Меня от темного пучит.
Денег она за пиво не предложила. Но подруги этого как бы и не заметили. Если удастся разговорить эту пьянчужку, то от нее можно узнать много интересного о жизни Фёклы. Пока Леся ходила за пивом, Ирина ничего внятного не говорила. Лишь жаловалась на жуткую головную боль и ругала себя, уверяя, что столько пить точно нельзя. Меньше тоже нельзя. В общем, обычные разговоры похмельного алкоголика.
— Ну, говорите, чего у вас случилось-то? — спросила Ирина, вылив в огромную кружку с логотипом «Балтика» целую бутылку пива и с наслаждением сделав несколько глотков янтарного напитка.
— Мы ищем Фёклу, — сказала Кира, уже поняв, что с этой Ириной лишние церемонии ни к чему.
