Чингиз Абдуллаев - Этюд для Фрейда
—Разговор был зафиксирован на его мобильном?
—Конечно. Мы изъяли телефон, который был у него в руках, чтобы проверить все последние звонки. Исходящие и входящие. Последний звонок был от Галии, как раз в тот момент, когда, по заключению экспертов, его могли убить. Все звонки мы сейчас проверяем.
– Давайте предположим на секунду, что это мать Наили воровала у нее эти безделушки. Такое возможно?
– Никогда в жизни. Она ее обожает. Так доводить собственную дочь? Я знаю Галию уже столько лет. Скорее это я сам мог воровать вещи из их квартиры, чем это сделала бы мать Наили. Она такая честная, такая щепитильная в подобных делах. Она бы даже не появилась в квартире дочери, не поставив в известность зятя и дочь. Даже такое предположение выглядит кощунственным. Это исключено. И есть распечатки телефонных разговоров. Ее в момент убийства не было даже рядом с домом – это абсолютно точно.
– Тогда другой вопрос, не менее интересный. Почему он выходил на пятнадцатом этаже? Перепутал этажи? Вряд ли. Тогда почему именно на пятнадцатом? Может, для того, чтобы спуститься по лестнице и отключить камеры наблюдения на четырнадцатом? И сразу другой вопрос. Для чего? Чего он боялся? Почему оставил свою машину в соседнем дворе, почему не въехал в гараж? Вам не кажется, что появляется слишком много вопросов?
– На которые у меня пока нет ответа, – нахмурился Карелин, – но на которые мы обязательно найдем ответы.
– Значит, нужно будет искать, – задумчиво предположил Дронго, – и, судя по вашим словам, задача может оказаться почти безнадежной.
– Я поэтому к вам и приехал, – оживился Карелин, – вы же должны меня понять. Это близкая нам семья. У них такое горе. Может, вы согласитесь помочь в расследовании этого непонятного убийства. Я знаю, что вы частный детектив, но это особый случай. А нашим сотрудникам я поручу, чтобы с вами сотрудничали. И самое важное в этом деле, что вам доверяют мать и дочь. А это очень важно.
– Не знаю, – ответил Дронго, – пока все представляется достаточно туманным и непонятным. Но вместе с тем это именно такое дело, которое требует настоящего расследования. Если мне действительно не будут мешать ваши люди, я уже не говорю о помощи, то, возможно, у меня что-то получится. И учтите, что у вас будут очень большие проблемы с прокуратурой. Мужицкий не простит вам привлечения к расследованию частного лица.
– А вы не будете проводить расследования, – возразил Карелин, – вы всего лишь как опытный эксперт будете давать нам свои заключения. Никаких нарушений не будет. Мы имеем право привлекать к расследованию любых экспертов в помощь для успешного расследования уголовного дела. Это отражено и в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации. Вы же не станете выполнять функции следователя или прокурора. На вас никто и не собирается возлагать процессуальные функции. Это всего лишь помощь эксперта.
– Убедили, – улыбнулся Дронго, – хотя юридическая казуистика выглядит достаточно спорной и в нашем случае. Я ведь не государственный чиновник, а всего лишь частное лицо. Но я постараюсь разобраться, что именно сегодня произошло. Пульт, отключающий камеры, вы так и не нашли?
– Нет. Он исчез.
– А распечатка с мобильного телефона Скляренко? Вы можете дать мне копию?
– Завтра вам ее дадут. Но учтите, что это будет серьезное нарушение с моей стороны. Хотя мы оформим документы как предоставление вам этих распечаток для экспертного заключения. Кто сказал, что вы не можете анализировать все поступившие и исходящие телефонные звонки? Давайте я налью себе еще немного коньяка. Это я такой храбрый только у вас дома. Завтра буду вспоминать о своем предложении и чувствовать себя почти преступником. Мне будет трудно преодолеть свои сомнения и понять, что именно я натворил, придя к вам с подобным предложением.
– У вас генеральная должность в министерстве, – напомнил Дронго, – если будете так рисковать, можете не получить генеральские погоны.
– Я все-таки рискну, – сказал Карелин, глядя, как Дронго наливает ему коньяк, – хотя генералом быть тоже хочется. И знаете почему? Не из карьерных соображений, честное слово, нет. Это будет, как вам сказать, как бы итог моих многолетних трудов в МВД. Пик карьеры. Я всегда старался работать честно. Насколько мог, честно. И думал больше о деле, чем о собственном кармане. Меня иногда презирали за это, некоторые не любили, некоторые ненавидели и боялись. Но мне уже трудно перестраиваться в сорок шесть лет.
– В таком случае вы идеалист, – улыбнулся Дронго, – и я теперь знаю, почему вы мне сразу понравились.
– Мы знакомы с их семьей уже много лет, – продолжал полковник, – и я всегда поражался мужеству Галии. Когда еще дети были совсем маленькие, она не простила своего мужа, который увлекся какой-то актрисой. Можете себе представить? Возможно, другая женщина промолчала бы. А она не захотела жить с этой ложью. Вот такая сильная женщина. И отказалась от его алиментов, решив сама воспитывать детей. В самые трудные годы, когда в середине девяностых все было так сложно. Ее бывший муж, отец Наили, даже иногда передавал деньги через нашу семью. Он обожал своих детей и много раз пытался примириться со своей супругой, но она была просто непреклонна. Я всегда ее очень уважал. И теперь горе пришло в их семью. Поэтому я сделаю все, чтобы им помочь. Все, что в моих силах, господин Дронго.
Глава седьмая
В эту ночь он почти не спал. Он считал себя отчасти виноватым в том, что произошло, хотя никогда не видел погибшего бизнесмена и не был с ним знаком. Но тайна смерти Константина Скляренко не давала ему покоя. Утром он не выдержал и позвонил полковнику Карелину. На часах было уже половина десятого.
– Доброе утро, Николай Гаврилович, – поздоровался он, – вы, кажется, совсем не спали.
– Я государственный человек, – напомнил полковник, – и перестаньте называть меня по имени-отчеству. Иначе получается как-то неудобно. По-моему, мы ровесники. Или у нас есть разница в несколько лет.
– Именно потому, что вы государственный человек, – пошутил Дронго, – я хотел попросить у вас разрешения просмотреть все пленки, которые остались вчера в доме. С разных этажей. Вы же наверняка все изъяли.
– Я думаю, что это можно устроить, – сразу ответил Карелин, – я попрошу сотрудников уголовного розыска показать вам эти пленки, хотя с ними будут работать и сотрудники прокуратуры. Но там нет ничего особенного. Их уже смотрели всю ночь наши офицеры.
– И тем не менее я хотел бы просмотреть. И еще распечатки телефонных разговоров погибшего.
– Сегодня вечером к вам приедет наш офицер и привезет копии распечаток. Учтите, что у вас очень сложная задача. Ведь всех подозреваемых свидетелей будут сначала допрашивать в прокуратуре, а уже затем они могут попасть к вам. Нужно не привлекать к себе внимание сотрудников прокуратуры. Иначе мне трудно будет объяснить, почему вы занимаетесь параллельным расследованием.
– Кто ведет дело?
– Следователь по особо важным делам Боголюбов. Он достаточно опытный человек, но работает по старинке. Допросы, выемка, опросы, обыски. Он верит в науку и систему. Никаких фантазий, никакой импровизации. Шаг в сторону для него просто невозможен. А мне кажется, что здесь как раз нужно отбросить традиционное мышление.
– Понимаю, – вздохнул Дронго, – как там Наиля? Вы ей утром не звонили?
– Пока не звонил. Ей еще предстоит сегодня отправиться домой и проверить все вещи в доме. Нам нужно точно знать, что в доме ничего не пропало.
– Вы полагаете, что убийца мог опять что-то забрать из дома?
—Не знаю. Не буду гадать. Я не знаю, кто был вором и кто мог оказаться убийцей. Но проверить мы просто обязаны. Поэтому сегодня днем за Наилей поедет наша оперативная группа. И следователь. Я, к сожалению, не смогу там присутствовать.
—Может, мне поехать с ними, – предложил Дронго, – я могу ей помочь. Заодно все просмотрю еще раз. Это будет полезно...
—И не совсем правильно. Что вы скажете следователю? И как объясните ваше появление сотрудникам милиции? Скажете, что вы частный детектив? Но это невозможно. У нас в стране запрещены частные расследования, тем более расследования убийства. Тогда кто вас туда пустит? Уже не говоря о том, что вы просто не имеете права там присутствовать во время работы следователя.
—Я поеду туда как ее адвокат, – решил Дронго, – закон в таких случаях позволяет присутствие адвоката, ведь она в таком тяжелом состоянии и может дать неверные показания. Уголовно-процессуальный кодекс не запрещает присутствия адвоката потерпевшей стороны.
– На усмотрение следователя, – ворчливо заметил Карелин, – все это прекрасно, но Боголюбов – человек дотошный. Он потребует у вас разрешение на юридическую практику. Оно у вас есть?
– Конечно. Иначе я не смог бы работать. Я плачу налоги. И в Москве, и в Баку.
– Тогда так и сделаем. Нужно было рассказать мне об этом вчера. Было бы гораздо легче. А я со вчерашнего дня места себе не нахожу. Считал, что впервые в жизни нарушил закон, когда предлагал вам провести альтернативное расследование. Почему вы мне ничего не сказали?
