Джеймс Чейз - Заставьте танцевать мертвеца
Она с отчаянием посмотрела на него.
— Я даже не имею права просить вашей помощи?
Он покачал головой.
— Понимаю, вы хотите попросить о чем-то дурном. Но даже без вашей просьбы, — он сжал свои большие кулаки. — Я… Я это сделаю.
Селия поставила стакан с виски на столик.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила она недоуменно.
— Если Ролло попросит меня сделать это, я сделаю, — ответил Гилрой, направляясь к окну и останавливаясь там, широко расставив нога и засунув руки в карманы халата. — Но знайте, что это будет концом для нас всех. — Он передернул плечами. — И это будет хорошо?
Суеверный ужас, долго дремавший, ослабленный жестоким и циничным существованием, с ужасающей силой проснулся в Селии.
— Если он попросит что? — спросила она, напрягаясь.
— Разве вы все колебались когда-нибудь сделать что-либо, приносящее вам деньги? — ответил он ей, не оборачиваясь. — Уйдите от этих людей, Селия. Я вас уже просил об этом и больше не повторю.
Она встала.
— Я вас не понимаю, — она боролась со страхом, который внезапно охватил ее. — У вас сегодня какое-то странное настроение. Может быть, завтра…
— Я вам покажу кое-что, — неожиданно сказал он, направляясь к шкафу. Взял там две маленькие куколки сантиметров по десять каждая. Одна из них, безусловно, изображала Селию: такие же красное платье и белый тюрбан на голове. Другая, в голубом шелковом платье, имела на грубо вырезанной голове обрывки желтого шелка. Селия с расширившимися от удивления глазами перевела взгляд на Гилроя.
— Посмотрите, посмотрите, — настаивал он, бросив куколок на диван. Они упали вместе: белая куколка поверх черной. Четыре раза он хватал кукол и бросал их на диван, и каждый раз они падали так, что белая оказывалась сверху.
— Видите? Так всегда получается.
— Вы хотите меня напугать? — она прижала палец к губам.
— Попробуйте сами, — он перебросил куколок ей.
Селия не сразу решилась, потом, разозлившись, швырнула игрушки на пол. Они отскочили к стене и, ударившись, упали на ковер: белая поверх черной. Селия задрожала, лицо ее посерело.
— Что это означает? — прошептала она.
— Ничего хорошего, — Гилрой поднял кукол. — Просто это ваша судьба. — И он приблизил к ней белую куклу в смешном голубом платье и с обрывками шелка на голове.
Селия в ужасе отшатнулась. Ее всю трясло от страха и злости.
— Вы хотите запугать…
Пронзительный звонок прервал ее.
— Кто это? — она испуганно поглядела в сторону прихожей.
— Не знаю…
Они оба стояли неподвижно. Звонок повторился, более долгий, тревожный.
— Вам было бы лучше пройти туда, — он показал на дверь в соседнюю комнату.
— Лучше не отвечайте на звонок, — посоветовала Селия, думая в это время о Батче. — Если кто-нибудь увидит меня здесь…
Гилрой равнодушно улыбнулся:
— Вам нужно было подумать об этом прежде.
Она поняла, что он откроет дверь, и в отчаянии бросилась в заднюю комнату. Гилрой подождал, пока она закрыла за собой дверь, прошел в переднюю.
Пришел доктор Мартин.
— Мне необходимо с вами поговорить, — не дожидаясь приглашения, доктор направился в гостиную.
— Я вас ждал, — сказал Гилрой, входя за ним следом.
Доктор потянул носом. Легкий запах духов, которые употребляла Селия, не оставлял никакого сомнения о ее присутствии здесь. Мартин бросил на Гилроя приветливый взгляд, но тот сохранял полное спокойствие и невозмутимость. «Нет никаких пределов для Селии в поисках возлюбленных», — подумал доктор, устраивая свою костлявую персону в глубине кресла.
— Не находите ли, Гилрой, что вы давно играете в джазе? — начал он, сцепив пальцы. Потом нахмурился. — Но вы мне только что что-то сказали? Почему это вы меня вдруг ждали?
Гилрой снова сел к роялю.
— Не беспокойтесь, доктор, об этом, — сказал он. — Продолжайте. Вы действительно думаете, что я давно играю в джазе?
Мартин внимательно посмотрел на него.
— Вы несколько странный тип, — он не скрывал удивления. — Но, не правда ли, вы согласны со мной?
— Возможно, — Гилрой пожал плечами.
— Я могу дать вам возможность заработать приличные деньга, — продолжал доктор после небольшого молчания. — Существует человек, которого очень интересует Вуду. Он заплатит хорошие деньги. Вы можете в этом деле быть полезным.
— Вуду? А что дает вам основания думать, будто я знаю, что это такое?
— Ничего, — доктор передернул плечами. — Я кое-что читал по этому предмету и прекрасно понимаю, что это просто примитивное суеверие. А вы умны, я знаю. Вы можете стать экспертом по Вуду. Это все, что нужно для того, чтобы заработать деньги. Для вас это составит тысячу фунтов.
— А что конкретно я должен делать? — Гилрой закрыл глаза.
— Это очень просто. Мы организуем несколько сеансов и проделаем все таким образом, чтобы он поверил, будто вы большой знаток этого ритуала. Когда он заплатит деньга, мы прекратим это. Подробнее поговорим сегодня вечером у Ролло. Я просто хотел удостовериться в вашем согласии.
— Если дело касается такой несложной вещи… — Гилрой наклонил голову. — Конечно. Но вы действительно уверены?
— Да, уверен. Вам придется только узнать, чего именно он хочет. Полагаю, что все будет просто. Этот человек не совсем в своем уме.
— А вы сами, вы не верите в ритуал Вуду? — спросил Гилрой каким-то безразличным тоном.
Доктор усмехнулся.
— Вы-то хоть не будьте идиотом! — сказал он. — А вы сами?
— В моей стране в это верят, — ответил неопределенно Гилрой. — Ну, конечно, мы ведь всего лишь необразованные негры. Итак, мы будем говорить об этом сегодня вечером у Ролло? — Гилрой встал.
Доктор посмотрел на него.
— Я думаю, могут встретиться некоторые трудности, — проговорил он. — Но вы нам поможете, не правда ли?
— Я сделаю все, о чем вы меня попросите, доктор, — ответил он.
Доктор тоже поднялся.
— Да, тысяча фунтов — это совсем не пустяк, — сказал он, следуя за Гилроем к двери. — Я еще должен многое приготовить к сегодняшнему вечеру.
Гилрой открыл дверь.
— До вечера! — сказал он.
Доктор остановился на площадке.
— На вашем месте, — посоветовал он, пристально глядя на негра, — я не употреблял бы этих духов. Люди могут подумать…
— Мне нечего беспокоиться о мнении каких-то людей, — в голосе Гилроя послышался вызов, и он захлопнул дверь перед носом врача.
Номер 155А по Филен-роуд был большим домом, стоящим рядом с другими и отделенный от улицы низкой стеной и большой лестницей с белыми ступенями, ведущими к входной двери. Дом принадлежал Сендрику Смиту, который несколько лет назад, покинув одну из самых знаменитых театральных трупп в стране, стал владельцем сдаваемых помещений. Сендрик Смит руководил своим делом. У него была уборщица, которая приходила три раза в неделю и делала всю основную работу, а он занимался остальным. Квартиры снимали шесть постояльцев. И одна из них — Сьюзен Хэддер. Другими были директор банка, два директора муниципальных школ Лондона, служащий из дома Питера-Джонса и даже профессор, который проводил все свое время в библиотеке Британского музея. Несмотря на одинаковое отношение к своим жильцам, Сендрик все же выделял из них Сьюзен. Он считал ее воспитанной и очень приятной в обращении, к тому же она была молода и совсем одинока. Он ворчал, если она, приходя, не меняла своих мокрых башмаков, он готовил ей горячее питье перед сном и при этом всегда советовал не ложиться слишком поздно. Его умиляли ее идиллические отношения с Георгом Сьюзен считала Сендрика немного странным, но в глубине души ее трогала его забота. Сендрик, которому вскоре должно было стукнуть сорок пять лет и он уже начал полнеть, был холостяком. Теперь ему очень не хватало его прежних театральных знакомых, а также вечеров, отмечающих новые постановки. Если не считать посещений лавок по утрам да редких выходов по вечерам, он все время проводил дома. Хозяйственные заботы отнимали слишком много времени, и единственным развлечением для него было наблюдать за уходом и приходом жильцов. Но по-настоящему Сендрик интересовался только Сьюзен. Так он сделал открытие, что девушка влюблена. Ах, эта молодость! Сьюзен была для Сендрика каким-то феноменом редкой и достойной восхищения красоты. И, естественно, он сопереживал ее сердечным делам. Для него не было ничего более приятного, чем выслушивать ее излияния за чашечкой крепкого кофе. Но Сьюзен никогда ни на что не жаловалась и отказывалась от его небольших забот и услуг. В конце концов, любопытство Сендрика достигло такой степени, что он начал вскрывать над паром и читать письма Георга. Таким образом он оказался в курсе его романа с Сьюзен. Открывать конверты над паром было несложно. Сьюзен всегда уходила на работу минут за пятнадцать до появления почтальона, так что у Сендрика было достаточно времени, чтобы прочитать письмо, заклеить его снова и положить на место задолго до возвращения жилички.
