Иосиф Дайчман - Моссад - Первые полвека
"Джим видел в Израиле верного союзника в наши времена, когда верность идее стала редкостью" - вспоминал как-то ветеран разведки Тедди Коллек. Став начальником службы внешней контрразведки, Джим Джордж Энглтон осуществлял работу по "израильскому счету", как конспиративно называют в ЦРУ двусторонние отношения. "Помимо контрразведки, Энглтон имел ещё одну важную обязанность - Израиль, работу с которым он вел в традициях особой секретности, характерной для его службы", - вспоминал бывший директор ЦРУ Уильям Колби.
И действительно, в дополнение к своим обязанностям шефа внешней контрразведки, Энглтон стал самым рьяным сторонником Израиля в американском разведсообществе. Принимая во внимание сильные в те годы проарабские настроения в Госдепартаменте и Пентагоне, а также среди некоторой части работников ЦРУ, это был, как выразились однажды журналисты, для Израиля "оазис дружбы в американской пустыне".
В этом высказывании много преувеличения - произраильское лобби в США даже в самые первые годы существования еврейского государства было весьма сильно и, по сути, за полвека не было совершено со стороны правительства США ни одного определенно антиизраильского действия9, - но и нельзя сказать, что на высоком уровне все было так безоблачно. Несомненно сказывалась заинтересованность США в доступе к арабской нефти, капиталовложения богатых арабских стран приносили существенный вклад в экономику США, немало для американцев значило и противостояние с СССР на внешнеэкономических, прежде всего оружейных рынках. И конечно же важным фактором, влияющим на политику США, являлась тревога по поводу политической и военной нестабильности на Ближнем Востоке, которая неоднократно грозила разрастанием конфликта до надрегиональных масштабов. "Пустыни" в американско-израильских отношениях, наверное, по большому счету все-таки не было и нет, но верный друг и помощник в верхушке ЦРУ был очень важен. Тем более, что действовал он временами очень решительно - вплоть до того, что в определенных ситуациях Энглтон блокировал и даже искажал информацию, поступавшую из других источников, которая могла навредить Израилю. Когда военный атташе США в Тель-Авиве в октябре 1956 года направил в Вашингтон информацию о том, что Израиль планирует напасть на Египет, Энглтон заявил, что эта информация не соответствует действительности. Намеренно или нет, но лучший друг Израиля в Вашингтоне помогал поддерживать там дымовую завесу, под прикрытием которой Израиль готовил захват Суэца.
Восхищение еврейским государством превратилось у Энглтона в одержимость, и он был просто околдован израильской разведкой. Он ревностно добивался того, чтобы все контакты с израильскими службами шли через него и приходил в ярость, когда кто-либо в ЦРУ пытался установить контакт с Израилем, минуя его. Он отчетливо помнил, как недостаточное внимание к советам "стратегических партнеров" оборачивалось серьезными упущениями. Так было в случае, когда Тедди Коллек в сентябре 1950 года в штаб-квартире ЦРУ натолкнулся на англичанина, которого он знал как Гарольда (Кима) Филби. Тогда в изумлении Коллек вернулся в кабинет Энглтона и спросил:
- А что здесь делает этот Филби?
- Ким наш хороший друг, и он представляет здесь британскую "МИ-6" ответил Энглтон.
Впоследствии Энглтон весьма сожалел, что не придал серьезного значения рассказу Коллека - а тот, который давно знал и, мягко говоря, недолюбливал Филби (возможно, в связи с тем, что отец Филби принял ислам и стал советником саудовского королевского двора), рассказал Энглтону, что встречал Филби в 1930-х годах в Австрии и в тот период Филби явно придерживался левых взглядов. Коллек был даже приглашен на его бракосочетание с молодой еврейской коммунисткой10. Энглтон выслушал рассказ своего израильского коллеги, но ничего не предпринял до тех пор, пока в 1951 году в Москву не сбежали два высокопоставленных английских дипломата Гай Берджесс и Дональд Маклин. Тогда только ЦРУ информировало "МИ-б" о том, что поведение Филби вызывает подозрение и его дальнейшее пребывание на посту офицера связи между "МИ-6" и ЦРУ нежелательно. Однако углубленную "разработку" Филби ни контрразведка Энглтона, ни британцы не произвели. Еще одна наводка, которой не было придано должного значения, поступила в 1961 году от Флоры Соломон, дочери богатого еврейского банкира из России, который эмигрировал в Англию. На светском приеме в Тель-Авиве она встретила своего старого знакомого - лорда Виктора Ротшильда. Флора Соломон очень резко высказалась о Филби, который в то время был корреспондентом в Бейруте. Внимание Ротшильда привлекла её реплика: "Он, как всегда, делает то, что приказывают ему хозяева в России". Флора Соломон рассказала Ротшильду, что ещё в 1940 году Филби попытался завербовать её для работы на советскую разведку. Филби говорил ей о своей работе как "секретной и опасной" и, когда Флора отказалась, попросил её никому об этом не рассказывать. Виктор Ротшильд довел эту информацию до сведения "Моссада" и до английских спецслужб, но "МИ-б" действовала недостаточно оперативно; от англичан ли, или от "Моссада", прошла утечка информации. В Ливане Филби узнал, что он попал под подозрение, и в январе 1962 года просто исчез (не забыв прихватить прекрасную библиотеку, которую собирал много лет). Через несколько месяцев он объявился в Москве уже в качестве увешанного орденами генерала КГБ...
Доходило даже до скандалов: в 1971 году, когда его коллега из британской контрразведки "МИ-5", Питер Райт, посетил Вашингтон, Энглтон заявил официальный протест директору "МИ-5" сэру Мартину Фэрнивалю Джоунзу по поводу того, что Питер Райт за его спиной вел тайные переговоры по Израилю, работал не с ним, а с другими представителями ЦРУ.
Это, кстати, были не единственные претензии к англичанам. Энглтон с большим подозрением относился к контактам и деятельности лорда Виктора Ротшильда, главы известной еврейской банковской династии, который во время Второй мировой войны служил в английской разведке, а после войны поддерживал тесные контакты со своими бывшими коллегами в Лондоне и одновременно, как это принято деликатно выражаться в отношении столь важных особ, "развивал дружеские отношения с руководителями израильских спецслужб".
Возможно, не без участия Энглтона немногочисленные, но все же реальные нелегальные действия израильской разведки и примыкающих к ней структур в США не получали должного противодействия со стороны, например, ФБР и как правило не становились достоянием гласности. Но главным, пожалуй, было создание в ЦРУ и отчасти в АНБ с его помощью отношения партнерского доверия к израильским спецслужбам, что в конечном итоге отчетливо отразилось в позиции Белого Дома и Государственного департамента США.. Соглашение о сотрудничестве, "израильский счет" предусматривало обмен стратегической информацией между ЦРУ и "Моссадом" и обязывало их информировать друг друга по вопросам, представляющим взаимный интерес. Стороны обязались не вести разведку друг против друга и обменялись офицерами связи, которые прикомандировались к посольствам в Вашингтоне и Тель-Авиве. От израильской стороны в Вашингтон были направлены два превосходных разведчика - оба союзники Шилоя: полковник Хаим Герцог, бывший шеф "Амана", который стал военным атташе в США, и близкий друг Шилоя Тедди Коллек11, занявший пост советника израильского посольства.
Коллек уже обладал определенным опытом в этой сфере - до 1948 года он закупал оружие для сионистов и создавал в США группы сторонников Израиля.
Однако дружба и сотрудничество вовсе не предполагали полной открытости. Энглтон, начальник внешней контрразведки ЦРУ, был убежденным антикоммунистом и считал, что Израиль - с его социалистическими целями и связями с советским блоком, - представлял серьезную угрозу безопасности США и стран Запада. Отражение этих опасений выразилось в одном из меморандумов Госдепартамента США: "Сложившаяся в Палестине смесь представителей всех стран Европы создает Советскому Союзу уникальные возможности для проникновения в стратегические районы. В этой связи американские военные атташе в Израиле должны хорошо знать советскую тактику и наблюдать за активностью Советского Союза в этом районе".
Вашингтон также считал - и также небезосновательно, - что русские целенаправленно проникали в вооруженные силы Израиля. Большой опасности для США в текущий момент это вроде бы не представляло, но (это пример Энглтоновских конспирологических идей) в перспективе могло стать опасным: отставные офицеры пользовались в Израиле особым статусом, перед ними открывались прекрасные возможности дальнейшего развития карьеры на любом поприще, от журналистики и бизнеса до политики; успешная служба в армии становилась как бы окончательным гарантом особой благонадежности - и в результате агенты глубокого внедрения могли оказаться на важных, узловых местах.
