Георгий Миронов - Гриф
Присмотревшись, Князь понял, что Бич тоже почувствовал в кузове другого человека, и принял ту стойку, которой он его учил, - когда у тебя есть заточка или нож, нет огнестрельного оружия, "среда" (вода, песок, предметы) не позволяют провести прием ногой, и ты не знаешь, сколько у тебя противников.
У Бича глаз было почти не видно, - должно быть, били ногами, - подумал Князь. Вместо глаз были багровые набухшие щелки. - Вряд ли это сделал Фира, - он хранит верность товарищам по оружию; скорее всего, как раз Фира и помог бежать Бичу. А избили его до попадания в "СИЗО".
"Похоже, мы с ним - товарищи по несчастью; надо его предупредить, что я свой, пока он не попытался метнуть на звук шороха свой нож, вычислив по колебаниям воздуха, что "противник" у него всего один".
В полной тишине, нарушаемой лишь звуками уличного движения, проникающими в кузов машины сквозь брезентовое покрытие, раздался тихий свист, который издают, предупреждая об опасности, степные суслики.
В полумраке кузова было видно, как Бич приостановил движение руки, уже готовой метнуть нож на звук, и прислушался. Князь повторил звук.
- Кто? - спросил шепотом Бич.
Такому шепоту позавидовали бы ученики Станиславского - он был достаточно тих, чтобы оставаться шепотом, но достаточно четок и громок, чтобы достигнуть со сцены до последнего ряда партера. Таким же четким шепотом Князь назвал себя.
- Нy, блин, - вырвалось у Бича с разбитых губ, - бывают в жизни встречи. Ты не мог, командир, для встречи оставшихся в живых однополчан выбрать место посимпатичнее.
- Ноги целы? - спросил, не ответив на вопрос, Князь.
- А что?
- Мне левую чуток помяли, так что ты ко мне перебирайся, посплетничаем.
С трудом продираясь между плотно забитыми в кузов тюками с грязным бельем, Бич наконец оказался совсем рядом и смог протянуть свою мощную ладонь:
- Держи краба, командир. Какими судьбами.
- Из СИЗО.
- Понятно, наверняка, как и мне, Фира помог. Чтоб закрыть тему: Фира был одним из дембельных стариков, кого я тогда в Североморске военным прокурорам не выдал. Так что, долг платежом красен. Ты мне скажи, командир, как ты в СИЗО попал? Не последний человек в армии был.
Времени на долгие воспоминания не было. Князь коротко рассказал свою историю о том, как его сдал бывший полковник Верестаев.
- Знаешь, командир, что ему надо сделать.
- Знаю.
- И что же, спустишь?
- Точно знаю, что убивать его не буду.
- Кто сказал "убивать"? Я сказал "убивать"? Да я кроме как в бою ни одного человека не убил! И полковника мы убивать не будем. Просто яйца отрежем, сделаем гоголь-моголь и заставим выпить. Очень полезно для здоровья. Кстати, о здоровье: надо по-быстрому отсюда смываться, командир. Второй раз нас Фира не вытащит. И тогда нас в этом СИЗО доканают.
- А за что сам-то попал?
- За честность.
- Как, опять за честность?
- Я уже старый человек, командир, мне за тридцать. В моем возрасте люди так быстро не меняются.
- Что на этот раз?
- После госпиталя и дембеля пошел я в охранники к одному "новому русскому". Не знаю, действительно ли он русский, но новый точно, несмотря на возраст.
- Старик?
- Да. Но крепкий. И крутой, я тебе скажу. Всем успевает заниматься. Бабки к нему текут, как намагниченные. Я был начальником охраны в каком-то НИИ, которое этот старик приватизировал. Ну, мое дело простое - охрана входов и выходов, пульты, телекамеры, мониторы, обходы. Ну, и во время одного такого ночного обхода в запечатанном семью печатями корпусе, где, по схеме, содержались лабораторные животные, услыхал я человеческие крики: "Помогите, помогите!.."
По инструкции я не имел права сорвать пломбы, открыть дверь, проверить, что там случилось, может, на ночь со страшными монстрами, на которых вакцины опробуются, закрыли какого-нибудь лаборанта. Или лаборантку. Голос-то был женский. Звоню коменданту НИИ на дом; было такое право на экстренный случай.
"Ничего не трогай, я через десять минут буду".
И точно, как по военной тревоге, через десять минут был в халате у нас на проходной. Глаза на лбу, в руках ключи. С ним два молчуна.
- Каких молчуна?
- Ну, мы в охране так звали лаборантов, что служили в лабораторном корпусе. Ни слова от них не добьешься. Нac оставили снаружи корпуса, дверь за собой закрыли. Крики прекратились. Через десять минут они вынесли черный полиэтиленовый мешок и отнесли в морг.
- У вас там свой морг был?
- Ну да. Институт-то медицинский. Я думал, что там лабораторных животных сжигали.
- Мешок был похож на тот, в котором переносят трупы животных?
- Не знаю. Думаю так: если это и было животное, то ростом с человека. И самое интересное, что у него были женские волосы.
- То есть?
- Неаккуратно второпях закрыли молнию, локон светло-каштановых волос заело молнией. Уж я-то бабий локон с шерстью колли или борзой не спутаю.
- Интересный у тебя институт.
- Интересный. На следующий день меня сам директор института вызывает.
- Тот старик?
- Ну да...
- Он официально был директором НИИ?
- А что? Сейчас модно совмещать: министры совмещают свои портфели с руководством коммерческими структурами, директора заводов - с руководством криминальными структурами по сбыту созданного на этих заводах, парламентарии в свободное время руководят бандами... Я уж ничему не удивляюсь. Новая Россия - новые русские.
- А мы с тобой кто?
- Мы с тобой просто русские.
- А дальше-то что было?
- Он меня и спрашивает... Вежливо так, коньячку налил, лимончик порезанный в хрустальной розетке. На морде улыбочка, нос у него крючковатый, на конце красный. Так вот он меня спрашивает: "Вы что-нибудь подозрительное минувшей ночью заметили?" На дурачка со мной. Скажи я, что ничего не видел, - и могу служить дальше. Может, даже жалованья прибавят.
- А ты?
- А ты меня, командир, знаешь. Мне легче помереть, чем соврать.
- И?
- Говорю: "А как же, господин директор, заметил. Крики были в лабораторном корпусе. Я вызвал коменданта. Шум был. И труп женский вынесли из корпуса в морг".
- Почему решили, что женский?
- А локон волос видал, и конфигурация прогибания тела в пластиковом мешке, извиняюсь, женская. Я же не визажистом служил, а в спецназе. Глаз наметан.
- "Память у тебя, - спрашивает, - хорошая?" Я опять правду-матку ему в старческое лицо: - "Отличная".
"Лучше бы тебе забыть".
"Что забыть?" - я "ваньку" валяю.
"А все".
"Не получится", - говорю.
"Получится, получится, - он мне отвечает, - это я тебе гарантирую".
Нy, сдал дежурство, сел в свою "Ниву", только ключ зажигания вставил, как сзади мне "хрясь" по затылку. И я в отрубе.
- Очнулся в СИЗО?
- Ага, сразу в ШИЗО. И Фира передо мной. И четко так излагает, что у него установка, убедить меня дать признательные показания, что будто я во время ночного дежурства заманил в дежурку одинокую прохожую бабенку, надругался над ней и зверски убил. После чего заставил своего кореша из институтского морга тело сжечь. Тело сожгли, но есть два свидетеля санитар из морга и один мой боец, бывший в тот момент на посту. Уж не знаю, как сломали их, но я не ломкий. И Фира это знал, да еще и должок за ним. Так что он мертвяка вместо меня подсунул для отчета. У него, по его словам, контакт с городским моргом, ему подбрасывают неопознанные и невостребованные трупы, он делает за хорошие бабки освобождение некоторым зэкам, и все сходится. Все повязаны.
- На нас он не заработал, - задумчиво заметил Князь.
- Такое наше поколение. Не все на деньги меряем. Еще и долги умеем отдавать.
- Кстати, о долгах. Есть мысль. Фира тебе не дал наводку на морг?
- А мне наводка не нужна. Я понял, там старшим смены мой корешок по Северодвинску: мы с ним в одном экипаже морской пехоты были. Так что, если что...
- Ладно. Обсудим за чашкой "пунша", что-то я по чаю с коньяком соскучился. Пора отсюда уходить. Сколько мы в пути?
- Полчаса.
- Фира мне сказал, надо из машины уйти в течение сорока пяти минут езды. В спецпрачечной будет еще один шмон. Там все белье пиками проверят.
- Пятнадцать минут - много времени.
- Если все по плану. А если "вводные"?
- Какие могут быть вводные? - беспечно сказал Бич. Он достал из рукава синей тужурки заточку и, вогнав ее в брезентовый верх, попытался разрезать серое полотно. Однако его попытка окончилась неудачей.
- Что за хренота?
- Не режет?
- Ни хрена.
- Думаю, специальная ткань, снизу брезент, сверху мелкоячеистая сеточка, заточку сломаешь, а не выберешься.
- Что же делать?
- Учись, пока я жив.
Князь снял с шеи стальной крест и поковырялся им в замке двери. Замок раскрылся.
- Ни хрена себе, командир. Тебе бы в "бригаде" работать, цены б тебе не было.
- Извини, не созрел.
- Да я шучу.
- А, все в жизни не предусмотришь. Как говорится, от сумы да от тюрьмы не зарекайся. В тюрьме я уже побывал, осталось совершить уголовное преступление.
