Патриция Вентворт - Огненное колесо
Девушка последовала за ней. Когда дверь за ними закрылась и они стали подниматься по лестнице, Эйли спросила быстрым шепотом:
– Вы не сказали, что видели меня?
Джейн отрицательно покачала головой.
– А что, никто не предполагает, что вы встречаетесь с Джоном Хиггинсом?
– Нет-нет, никто.
– Почему?
Они поднялись на прямоугольную площадку. Дальше шел боковой коридор, к которому вели четыре неровные ступеньки. По обеим сторонам его были двери. Еще один коридор уходил влево, и к нему вели две ступеньки, поднимавшиеся вверх, и две ступеньки, спускавшиеся вниз, находились чуть дальше. Все было довольно странным.
Эйли свернула в правый коридор. Поднявшись по лестнице, она открыла дверь, за которой оказалась большая темная ванная комната с полом, покрытым потертым коричневым линолеумом. В ней стояла окрашенная ванна времен королевы Виктории, обильно покрытая пятнами ржавчины, с широким обрамлением из красного дерева.
– Я приготовила вам небольшую комнату по соседству. Леди Мэриан и ее муж поселятся за вашей комнатой, а капитан Джереми, миссис Дьюк и мисс Тавернер разместятся в комнатах напротив.
Она отступила, чтобы дать Джейн возможность пройти в небольшую комнату, почти полностью занятую огромной двуспальной кроватью. Как и ванная, она освещалась настенной лампой, источавшей слабый запах керосина. Это была непривлекательная маленькая комнатка. Потертый комод горчично-желтого цвета, потускневшее зеркало на нем, два стула и убогий умывальник – вот и вся мебель. В простой раковине стоял большой кувшин в цветочек. Полдюжины слабо держащихся крючков за поношенной ситцевой занавеской длиной полтора-два метра были единственным местом, куда можно было что-то повесить. Оконные занавески из того же материала колыхались от невидимого сквозняка. Рисунок на ковре стерся от старости и грязи. Эйли закрыла дверь и сказала:
– Это место совсем не для вас. Джон просил сказать вам об этом.
Джейн сама так ясно почувствовала то же самое, что сочла это несколько провокационным. Но потом подумала о ста фунтах и спросила с вызовом:
– Но вы же здесь. И в чем же разница? Эйли ответила своим красивым грустным голосом:
– Ему не нравится, что я здесь.
– Тогда почему вы здесь остаетесь?
– Я не могу оставить тетю Энни. – Она помолчала, а затем, тяжело вздохнув, произнесла:
– Я не могу решиться. Он все равно вернет меня назад.
Затем, прежде чем Джейн могла что-нибудь ответить, она ушла, открыв дверь и беззвучно проскользнув в нее.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Джейн вытирала руки, когда услышала стук в дверь. Как только она крикнула «Войдите!», Джереми вошел в комнату. Он закрыл дверь, приблизился к ней и сказал:
– Стой там, где стоишь. Полагаю, что ты наденешь платье.
– Я думала, что не мешало бы это сделать.
– Хорошо… поторопись! На середине лестницы есть небольшая комнатка – я подожду тебя там. Не трать времени на макияж, ты вполне хороша в том виде, в каком есть. – И затем он исчез за дверью.
Джейн повесила костюм на два крючка за ситцевой занавеской, подкрасилась, натянула серое платье с причудливым орнаментом в виде завитков розового цвета, спускавшихся с левого плеча, и отправилась в маленькую комнатку на площадке посредине лестницы.
Она увидела Джереми, метавшегося по комнате, как гиена в клетке.
– Почему женщинам требуется так много времени на простейшие вещи?
– Вовсе нет, дорогой. В чем дело?
– Какое дело?
– В чем причина этой встречи?
– Мне нужно было увидеть тебя.
– Ты видишь меня.
– Джейн, о чем ты разговаривала с Джекобом Тавернером?
– Об историях, которые мне рассказывал на ночь дед.
– Что ты ему говорила?
– Я сказала, что одна из историй была о ходе, ведущем от берега.
– А такой был? Она кивнула.
– Что сказал Джекоб?
– Хотел узнать, где выход из него с этой стороны. Я ответила, что не думаю, что дед знал об этом, и замолчала. А потом подошли Эйли с Кастеллом.
Джереми спросил:
– Послушай, он и мне задавал подобные вопросы, – рассказывал ли мне дед о старом доме и что конкретно говорил.
– И что ты ответил?
– Я напустил туману.
Она снизила голос до шепота:
– А что говорил твой дед?
– Много всего. А твой?
– Всякую ерунду.
– Ты не собираешься рассказать мне?
– Только после тебя, но не здесь и не сейчас.
– Почему?
Они стояли довольно близко друг к другу, его рука обнимала ее. После ее вопроса он отодвинулся от нее и нахмурился:
– Потому что мне не нравится это место. И ты не должна здесь находиться.
– Джереми, перестань!
– Джейн, нам нужно убраться отсюда завтра же. Нам вообще не следовало приезжать.
– Да, дорогой, ты уже говорил это раньше. Знаешь, у меня такое чувство, что, если ты не перестанешь, это скоро начнет меня раздражать.
Он помрачнел:
– Бывают вещи и похуже раздражения. Если я и видел в жизни плохого парня, то это Люк Уайт. Кастелл – явный прохвост, а девушка Эйли выглядит до смерти испуганной. Не знаю, что за дела здесь творятся, но что-то тут не так. Поэтому мы уедем завтра.
Джейн открыла дверь и вышла. Джереми имел все задатки домашнего тирана, но она не собиралась ему подчиняться.
Она сказала:
– До встречи, дорогой, – и стала ждать Флоренс Дьюк, спускавшуюся по лестнице.
Она видела ее только издали, когда приехала, и подумала, что было что-то странное с цветом ее лица. Флоренс вряд ли могла побледнеть, но тяжелый красный цвет ее щек отливал странным лиловатым оттенком. Сейчас на ней было надето что-то из ярко-красного шелка, обильно испещренное розовыми и зелеными пятнами. Это «что-то» было довольно узким и слишком коротким и видело лучшие Дни.
Они стали спускаться вместе, и Джейн окутало облако сильного острого запаха. Она как раз подумала, что предпочла бы запах парафина, когда Флоренс тихо спросила:
– Я нормально выгляжу?
Джейн посмотрела на тяжелые, неопрятные волосы, излишек косметики, платье, туфли с безвкусными пряжками и сказала единственное, что можно было сказать:
– О да.
Сама бы она не посчитала это убедительным, но Флоренс сочла такой ответ за должное. Она положила крупную грубую руку с ярко накрашенными ногтями на руку Джейн и сказала своим глубоким голосом все так же тихо:
– Со мной случилось нечто ужасное.
– Что именно? Я могу вам чем-то помочь? Флоренс покачала головой.
– Никто ничего не сможет сделать. Так всегда бывает, когда оказываешься в трудной ситуации. Ты сама попадаешь в нее и должна сама из нее выбираться – никто не сделает это за тебя. – Она стояла на верхней ступеньке и слегка покачивалась. – О боже, зачем я только приехала сюда!
Джейн подумала: «Она навеселе. Нескучная будет вечеринка».
Флоренс смотрела на нее с трагическим выражением на лице и покачивалась. Джейн резко сказала:
– Эти коктейли были слишком крепкими. Мы почувствуем себя лучше, когда поедим. Слышите, звонит гонг. Пойдемте и посмотрим, как готовит кузина Энни.
Столовая была напротив гостиной. Темные панели сантиметров на тридцать не доходили до потолка, который пересекали массивные балки. Над похожим на пещеру очагом поднимался вверх широкий кирпичный дымоход. На нем размещались разномастные трофеи: кремниевые ружья, штыки и тяжелые ножи с костяными ручками. В комнате стоял длинный стол, покрытый грубой льняной скатертью. Кто-то поставил на него высокую пивную кружку, наполненную вечнозелеными растениями. Что касается остального, то посуду можно было описать словами «с миру по нитке»: тут и там тяжелая серебряная вилка или ложка лежали посреди дешевых гальванизированных старых ножей с сильно сточенными лезвиями; тончайшие современные бокалы стояли вперемежку с полудюжиной старомодных стаканов. Стулья тоже были самые разнообразные: с тростниковыми сиденьями, виндзорские кресла, обычные кухонные стулья. Стол был накрыт на девять персон, а Джекоб Тавернер восседал во главе стола в старинном кресле с резными львиными головами. С центральной балки свисала лампа, создавая вокруг стола и собравшихся людей островок света.
Гости расселись за столом: Мэриан Торп-Эннингтон справа от Джекоба, а Флоренс Дьюк слева от него; Джеффри Тавернер за леди Мэриан, потом Джейн; Джереми напротив Джекоба на другом конце стола, Фредди Торп-Эннингтон справа от него; дальше сидела Милдред Тавернер, а между ней и Флоренс Дьюк оставалось пустое место, которое явно предназначалось для Эла Миллера.
Люк Уайт подал им суп в разномастных тарелках, и после первой ложки Джейн поняла, что Фогерти Кастелл не зря хвастался поварскими способностями кузины Энни – суп был просто восхитительным. Она посмотрела через стол, чтобы узнать, как дела у Флоренс, и немного успокоилась. Если остальная часть обеда будет отдаленно напоминать этот период, то не нужно будет беспокоиться по поводу коктейлей «Мечта контрабандиста».
