Ирина Градова - Врач от бога
– И как ей это удалось? – спросила я.
Анатолий только плечами пожал.
– Она занималась спортом – плаванием, борьбой какой-то китайской, кажется… Но это так, для здоровья, а не для самообороны. От кого ей обороняться-то, ведь везде с телохранителем ездила. Хлеба не ела, мяса, сладкого. Меня тоже пыталась приучить к такой диете, но я, извините, без мяса жить не могу, да и вообще не люблю ограничений. К счастью, я дома почти не питаюсь!
– А таблетки, например, для похудения Лида принимала?
– Если и принимала, то мне об этом знать не полагалось, – покачал головой Анатолий. – Я в дела жены никогда не лез, поэтому мы никогда не ссорились – повода не находилось! А вы, Агния, можете осмотреть все вещи Лиды, если это поможет выяснить, отчего она умерла. Я буду в гостиной, если что – зовите.
И он оставил меня одну. Первым делом я перерыла багаж Лиды в поисках чего-нибудь подозрительного. Удивительно, сколько ненужных, на мой взгляд, вещей моя подруга считала совершенно необходимыми на курорте: сделанное вручную мыло с травами, три баночки крема на основе овечьей плаценты, зубная паста «Рембрандт» (почти пятьсот рублей за тюбик!). Кроме того, я насчитала штук восемь купальников-бикини, шесть пар обуви на шпильке и три – на плоской подошве, несколько кружевных пеньюаров, несчетное количество практически невидимых трусиков-танга. Но, самое главное, одно из отделений огромного дорожного чемодана было полностью забито всевозможными пузырьками и блистерами. Создавалось впечатление, что Лида собиралась в экспедицию в джунгли Юго-Восточной Азии и боялась, что может заразиться там тропической болезнью или отравиться питьевой водой. Болеутоляющие, желудочные, слабительные, витамины всех групп. И вот на самом дне я обнаружила то, что искала – пузырек с надписью «Виталайф». Он оказался запечатан, и я решила, что у Лиды должен быть еще один, начатый. В поисках такового я пошла в ванную. Огромная комната, оформленная в нежно-зеленых тонах, посреди которой стояла большая круглая ванна-джакузи, прямо-таки потрясла мое воображение. В шкафчике было полным-полно лекарств и БАДов – тех же наименований, что и в отделении чемодана: судя по всему, Лида отличалась последовательностью в вопросах поддержания собственного здоровья. Прихватив отсюда «Виталайф», я решила продолжить свои исследования в спальне супругов. Однако я испытала легкий шок – Лида и ее муж спали в разных комнатах. Практически идентичные спальни располагались в противоположных концах дома, и я едва не заплутала, пока нашла Лидину. Перерыв все ящики и шкафы, я не обнаружила ничего: похоже, все лекарства и пищевые добавки хранились строго в определенных местах, которые я уже обшарила. Закончив с обыском, я присела на кровать королевских размеров, аккуратно застеленную покрывалом цвета жирных сливок. Портьеры, ковер и два кресла-ракушки у окна были того же оттенка. Там меня и застал Анатолий, которому, вероятно, показалось, что мой осмотр затянулся.
– Вы, наверное, удивлены тем, что у нас с Лидой разные спальни? – смущенно спросил он.
– Это не мое дело! – поспешила заверить его я.
– Нет, это вполне законный вопрос, – возразил Анатолий. – Видите ли, Агния, Лида не хотела, чтобы я знал, как она выглядит по утрам. Встречаясь, мы видели друг друга уже умытыми, причесанными и одетыми. Кроме того, я храплю…
– Вы вовсе не обязаны передо мной отчитываться! – прервала я поток его излияний.
Честно говоря, я поверила Анатолию: судя по тому, как Лида заботилась о себе, она вполне могла придерживаться подобной тактики.
– А вы нашли что-нибудь? – спросил он.
– Да нет, ничего особенного, – соврала я, радуясь, что сразу же спрятала пузырьки с «Виталайфом» в сумочку. – Никаких опасных веществ.
– Значит, все-таки в аэропорту, – пробормотал Анатолий в задумчивости. – Только теперь разве докажешь?
Я подумала о том же. Если дело не в «Виталайфе», то обслуга ресторана аэропорта в любом случае уже вымыла посуду. То, что яд мог быть только на посуде, очевидно: в противном случае Лида не стала бы единственной пострадавшей в тот день.
Едва покинув дом Томилиных, я позвонила Вике и спросила, не сможем ли мы где-нибудь пересечься, чтобы я могла передать ей «Виталайф» для анализа. Вика встретила меня у станции метро «Гостиный двор».
– Как думаешь, – спросила я, – сколько времени займет исследование образцов?
– Быстро сделают, – уверенно ответила девушка. – У Андрея Эдуардовича свои каналы.
Домой я попала только к вечеру. Ноги гудели, а в голове вертелась только одна мысль: неужели теперь мне остается только ждать? Но мама, как обычно, не дала мне расслабиться.
– Ты где ходишь – в выходной день? – возмущенно поинтересовалась она. – Знаешь, где твой сын?
– А где? – спросила я, с трудом отрываясь от кофеварки, в которой пыталась сварить себе кофе и немного побалдеть в тишине.
– С девицей ушел!
– Ну, удивила! – с облегчением воскликнула я.
Дэн с четырнадцати лет гулял с девочками и частенько их менял. Я не волновалась: мой сын никогда не связывался с девушками «не своего круга», а также с теми, у кого были слишком щепетильные и бдительные родители, и у нас еще ни разу не возникало неприятностей.
– Да ты же ее не видела! – всплеснула руками мама. – Великовозрастная девица – лет тридцать, не меньше!
– Может, оно и к лучшему? – неуверенно сказала я. – Опытная женщина…
– Господи, что ты несешь! В тридцать женщины себе пару ищут – на всю дальнейшую жизнь. У нее небось и дети имеются. Тебе это очень надо – внуков чужих нянчить? Нашла мальчика красивого, обеспеченного…
– Ну, с «обеспеченным», положим, ты перебираешь, ма! – возразила я. – Он же не сын олигарха!
– Ты забываешь, что его папаша – владелец нескольких компьютерных фирм! Такое «наследство» может показаться привлекательным кому угодно!
Честно говоря, я совсем об этом забыла. Мой бывший столько лет не приносил в дом ни копейки, что теперь мне трудно привыкнуть к тому, что у него водятся деньжата. Конечно, одной семьей мы больше не жили, и Славка завел себе другую женщину и ребенка, но мне и Дэну порой перепадали дорогие подарки. Теперь отец полностью взял на себя заботу об экипировке сына, и мне оставалось только удивляться скорости, с которой в его гардеробе появлялись новые вещи. Предусмотрительный ребеночек сразу же срезал с обновок ценники, чтобы ненароком не вызвать инфаркт у бабушки или нервный срыв у меня, однако, глядя на этикетки, я каждый раз вздрагивала: Верлен, Дольче и Габбана, Версаче! Славка всегда любил дорогие вещи. Именно поэтому он всю жизнь старался начать собственное дело – чтобы обладать всеми теми вожделенными шмотками, которых ему не хватало. Теперь у него наконец появилась такая возможность. Каждый раз, приходя в гости, мой бывший приносил маленькие подарочки и мне – французские духи, букет орхидей (я люблю лилии, но орхидеи дороже стоят!), эксклюзивный бельгийский фигурный шоколад и так далее. Славка всегда отличался щедростью, только раньше ему редко выпадал шанс с размахом ее продемонстрировать. Так что, возможно, мама и права: какая-нибудь расчетливая девица вполне могла захотеть взять Дэна в оборот в надежде воспользоваться какими-то благами, доступными ее бойфренду. Между прочим, Дэн недавно проговорился, что Славка хочет купить ему однокомнатную квартиру к восемнадцатилетию! На самом деле эта новость меня нисколько не обрадовала, а мама пришла бы в ужас, узнав, что уже меньше чем через год ее внук сможет поселиться на собственной жилплощади и скрыться от бдительного ока бабушки.
– Я поговорю с ним, – пообещала я маме, хотя в глубине души не испытывала уверенности в том, что это поможет: мой сын всегда поступал, как хотел. Конечно, он мог поклясться в чем угодно, чтобы не нервировать нас – даже больше не встречаться с девушкой, которая не нравится его семье, но это не означало, что он именно так и поступит. Дэн вырос, и постепенно его жизнь отделялась от нашей. Когда это произошло? Я даже не заметила…
Поговорив с мамой, я все-таки не оставила попыток отдохнуть после тяжелого трудового дня и отправилась в ванную принять душ. Через пять минут мама открыла дверь и протянула мне трубку телефона.
– Это Елена Исааковна! – объявила она. – Что-то не пойму, чего она хочет, но, похоже, очень взволнована.
– Агния! – буквально прокричала в трубку мать Лиды. – Толика арестовали!
– Что? – не сразу сообразила я. – Как – арестовали?
– Ну, не арестовали – задержали, так, кажется, говорят? Что же это творится, а? Лидочка умерла, Толик в… как это – КПЗ?
Да уж, приятного мало. У меня свой опыт пребывания в этом заведении, который, к счастью, ограничился всего несколькими часами, однако впечатлений осталась масса – и далеко не самых приятных. Страшен не столько сам факт попадания в КПЗ и даже не условия содержания задержанных, сколько неизвестность, ожидание того, что последует за этим и как решится твоя судьба. В этот момент со всей ясностью осознаешь, что от тебя лично не зависит абсолютно ничего, а какой-то «дядя» волен распоряжаться твоей жизнью по своему усмотрению. Особенно страшно, если ты ни в чем не виноват. В первый час тебе кажется, что вот сейчас дверь откроется и будет объявлено, что произошла ошибка. Когда ничего подобного не происходит, наступает состояние полной апатии и бессилия. Так что я прекрасно понимала и Елену Исааковну, и самого Анатолия: он только что лишился жены, а теперь вот еще и обвиняется в ее убийстве!
