Наталья Андреева - Я садовником родился

- Да ну тебя! Мне только что сказали, что Анашкина задержали. Он даже до дома не успел доехать на своей «Субару»!

- А ехал туда?

- Да какая теперь разница?

- Слушай, Серега, давай не будем больше злоупотреблять гостеприимством Розалии Марковны. И пудель волнуется. Двенадцать часов ночи. А у него, наверняка, режим.

- О, черт! Опять от Аньки попадет! Двенадцать часов! Поедешь со мной в отделение? На Анашкина глянуть?

- Ну, уж нет. Пудель как-то симпатичней.

Леонидов присел на корточки, протянул руку к забавной мордочке:

- Что, напугали тебя? Все друг. Спать. Да, спать.

Он зевнул, пудель согласно тявкнул. Барышев снова с опаской отодвинул он собачьей морды свою ногу:

- Цапнет еще. Ты бы, Леша, того. Подальше. Собака все-таки.

- Да ты посмотри, какой он забавный!

- Все они… Ну его. Не люблю собак.

Барышев закрыл свою папку и пожелал Розалии Марковне спокойной ночи. На улице Леонидов нехотя спросил:

- А что пакет? Я твой опус до конца не успел дочитать.

- Какой пакет?

- С подсолнухами. Что в нем на этот раз было?

- Йогурт, два глазированных ванильных сырка, сдоба с вишневой начинкой… О, черт! Да Анашкин это! Я тебе говорю, что Анашкин!

- Ты, Серега, напрасно так быстро ставишь точки. Ошибок, конечно, так не сделаешь, но и суть не передашь. И будет в итоге полная ясность, но без всякого смысла. Если даже твой Анашкин сегодня расколется, то и тут я бы не спешил. Убитую-то Маргариткой звали.

- Маргаритой, - поправил Серега. - Она была подругой Лилии. Лилия – подругой Виктории Воробьевой. Виктория проболталась о делах на фирме Лилии, Лилия Маргарите. Он убил сначала Лилию, потом свою бухгалтершу, потом девушку, которая могла что-то знать. По случайному совпадению она оказалась Маргаритой. Вот и все. Точка.

- Ты сам-то в это веришь?

Барышев пожал плечами:

- А почему нет?

Алексей же тихо повторил:

- И, все-таки, запятая.

В пятницу вечером Леонидов сказал жене Александре:

- Да, театр, судя по всему, отменяется. Ксюша еще не здорова.

- Какой театр?

- Большой. Или Малый. Тебе что больше нравится, опера или балет?

- Сон. В летнюю ночь. Или в зимнюю. Только чтобы утром никто не будил, а ты не улизнул бы на работу.

- Я-то тебе зачем, если ты все равно будешь спать?

- Вместо грелки. С тобой теплее.

- Ну и наглость! А я еще хотел тебе сюрприз сделать! Мама согласилась посидеть с детьми в выходной, а я отвез бы тебя на прогулку. По злачным местам.

- Это театр, по-твоему, злачное место?

- А разве нет? Люди гибнут за металл. И какие талантливые люди! Чего только не придумают, чтобы привлечь зрителя! Гамлет с Офелией Аргентинское танго танцует! Я, конечно, не противник авангардизма…

- Все-все-все. Понесло. Я отлично осведомлена о твоих взглядах на искусство. Можешь пригласить Серегу Барышева и устроить театр на дому. Разыграть классический спектакль: «Зимний вечер на кухне». Действующие лица двое друзей и водка. Исполнители – ты, Барышев, и стеклотара. Сначала полная, потом ополовиненная, а под занавес пустая. И диалог двух друзей вызывает громкий хохот зрителей. Назовем это комедией.

- И вовсе не смешно, - надулся Алексей.

- Зато актуально. К тому же, я думаю, что вам есть, о чем поговорить. Вы еще не всех маньяков переловили.

- Черт! Маньяк! А я забегался и забыл. Новогодний ажиотаж кончился, спрос населения на бытовую технику резко упал. Правда, впереди двадцать третье февраля, а там и восьмое марта … Извини. Забыл, что мы договорились не упоминать дома о моей работе. Так я Сереге позвоню?

- А я Анечке.

- Она завтра работает. Я в том смысле, что в гости не сможет прийти. Что ты на меня так смотришь, там график такой!

- Знаешь, Леша, ты сам не заметил, как лишил меня близкой подруги. Ведь это ты сделал ее заведующей филиалом.

- Да что вы с Барышевым, сговорились, что ли? Я помочь хотел. Понимаешь? Помочь. Ведь у нее сейчас приличная зарплата. И премии.

- Что ж, многие калечат людям жизнь из лучших побуждений.

- Ну, знаешь!

Леонидов ушел на кухню и набрал номер телефона Сереги Барышева. Почти удивился, что тот дома:

- Ты что, Серега, уже разобрался с маньяком? Премию пропиваешь?

- Нет. Обдумываю результаты беседы с одной очень милой девушкой, - тоскливо сказал Барышев. – Подружкой убитой. Тоже продавщица из Лейкинской оранжереи.

- А что так трагично? Женщина с цветочным именем Маргаритка оказалась наркоманкой?

- Хуже. Видишь ли, Леша, эта подружка шепнула мне на ушко, что у Маргариты был СПИД. Я уж и экспертам позвонил, чтобы подтвердили. Но сегодня пятница. Днем с огнем никого не найдешь.

- Что?!

- У нее был СПИД, Леша. И она сама честно предупреждала об этом близких друзей. Чтобы были осторожнее.

- А что Анашкин? – спросил Леонидов после долгой паузы.

- Молчит. Его задержали, посадили в изолятор. Улик-то достаточно: у трупа застукали. Может, обождать пару дней? Пока тюремная обстановка не подействует?

- Даже не пытается как-то объяснить, что он делал возле трупа?

- Ничего он не пытается. Просто молчит. Слушай, Леша, у меня тут ключики есть. От квартиры, где наверняка не деньги лежат. Но вещи очень любопытные. Ты можешь минут через сорок подойти к третьему подъезду?

- Могу, наверное. Да, а жена твоя дома?

- Дома. Не так давно приехала. Все какие-то балансы сводила.

- Она сильно устает?

Барышев ничего не ответил. После паузы осторожно напомнил:

- Значит, я еду? Договорились?

- А не поздно?

- Делов-то на полчаса. Только квартирку глянуть. Эта Маргарита была девушкой скрытной.

- Надо думать!

- Я хочу ее документы найти. Надо же кому-то о смерти сообщить.

- А что Лейкин говорит? Он же ее на работу брал?

- Давай я сначала приеду?

- Хорошо.

… Через сорок минут Леонидов топтался у третьего подъезда и думал о девушке с цветочным именем Маргаритка. Интересно, где она подцепила СПИД? Что скрывала это, не удивительно. Ввела в заблуждение добрую девушку Лилию. Или рассказала ей все и воспользовалась этой добротой?

Хлопнула дверца «Жигулей», Барышев почти побежал к подъезду:

- Давно ждешь?

- Нет. Ты сигнализацию на машину так и не поставил?

- Не «Мерседес» же. Зачем?

- А магнитола?

- Я милицейскую фуражку на виду оставил. Не полезет же он к менту в машину?

- Наверное, не полезет.

Пока они пешком шли по лестнице на третий этаж, Барышев рассказывал:

- Так вот о Лейкине. Да, он видел ее документы. Паспорт и диплом об окончании торгового техникума. Этого ему показалось достаточно. А медицинскую книжку он со своих девушек не требовал. С тех, кого официально не оформлял. Не продуктами же брал торговать – цветами. Адреса, где прописана Маргарита, естественно, не помнит. Какой-то маленький городок в Московской области. То ли Кабанов, то ли Баранов. Послал меня к своему бухгалтеру уточнить. Та якобы все данные Маргариты записала. Но я решил, что лучше будет наведаться в эту квартиру.

- Так. Понятно, - Алексей перевел дух. 

- Дышишь тяжело, коммерческий. Донести?

- Иди ты.

- Я-то иду… Ее напарница говорит, что накануне того дня, когда ее убили, Маргарита попросила выходной. Ну, чтобы не выходить на работу на следующий день. Какие-то личные дела. Мол, в субботу отработаю. Не в свой черед. Погоди. Дай, я открою.

Квартира, которую снимала Маргарита, была как раз над той, в которой проживала старушка с белым пуделем. Тоже однокомнатная, но совсем не такая уютная, и требующая хорошего ремонта. Вещи в единственной комнате были разбросаны в беспорядке. Или здесь что-то искали, или торопливо собирали самое необходимое для поспешного бегства.

- Так, - глубокомысленно изрек Барышев и стал осматриваться.

Алексей, меж тем, прошел на кухню и принюхался. Пальцем колупнул засохший кусок сыра в тарелке на столе, открыл отделение под раковиной, где находилось мусорное ведро, заглянул туда. Крикнул громко:

- Серега!

Барышев сунулся в кухню, тоже принюхался:

- Черт! Воняет как, а?

- Мусорное ведро давно не выбрасывали. Маргарита здесь уже с неделю не была. Может, и больше.

- Где ж она ночевала?

- Пойди, спроси. В морг, - мрачно пошутил Леонидов. – Паспорт нашел?

- Нет еще.

- А при ней не было никаких документов?

- Были бы, я бы уже в ее родном городе справки наводил.

- Ладно, проехали. Ну-ка, подвинься.

Леонидов попытался протиснуться между Барышевым и дверью. Тот ухмыльнулся, не двигаясь с места.

- Здоровый, черт! – пропыхтел Алексей. - Нашел время для вольной борьбы!

- Худеть надо, коммерческий.

- Да иди ты! – Леонидов сильно заехал Сереге кулаком в живот и, воспользовавшись моментом, проскочил в комнату.

Ничего примечательно в ней не было. Мебель старая, старушечья, на стенах репродукции, вырезанные еще из журнала «Крестьянка» доперестроечных времен, в вазе на столе композиция из травы, каких-то палочек и засохших камышей. Алексей внимательно поглядел на нее, прикинул углы наклона трех главных веток. Пожал плечами, огляделся.