Анна и Сергей Литвиновы - Она читала по губам
– Может, в страховую заявление написать? – пробормотала она. – У меня каско…
– Делать не хрен, – пожал плечами парень. – Ментов ждать, бумажки собирать.
Действительно очень не хотелось. И Фриц тогда ведь точно обо всем узнает.
Парень будто мысли ее прочитал. Предложил:
– Не парься. У меня дружбаны тут на сервисе. Поехали. За один день все поправят.
– А денег сколько? – деловито поинтересовалась она.
– Не заморачивайся, – отмахнулся тот. – У меня хватит.
И глазки явно маслеными стали. Ручонки тоже распустил: делает вид, будто рассматривает ту же царапину, что и она, придвигается все ближе, лапу водрузил на ее плечо… Обычный хам – на обычной бандитской «БМВ».
Но ей ведь как раз такого и не хватает!
Адель ловко вывернулась из объятий. Обворожительно улыбнулась:
– Буду вам очень благодарна!
– Вам… Еще по отчеству назови, – усмехнулся тот.
– А как вас… тебя… кстати, зовут?
– Савва.
– Меня Адель.
– Прям как звезду какую-то оперную, – хмыкнул парень.
Прижал ее к заляпанному грязью «Шевроле» и впился ей в губы наглым, горячим поцелуем.
* * *Савва оказался идеальным любовником. Точнее, они с Фрицем – не зная друг о друге – составляли прекрасный тандем. С мужем можно было понежничать, поговорить, те же колыбельные послушать. Савва на ласки времени не тратил. Когда встречались – в его съемной, очень холостяцкой квартире, – налетал с порога. Грубо, мощно, с пуговицами и застежками не считался. Адель даже взяла за правило обязательно брать с собой сменные кофточки и колготки.
После жаркого секса бормотал сытым котом:
– Хорошо с тобой!
Савва не скрывал: его ситуация устраивала абсолютно.
А муж, надеялась Адель, не узнает.
Ее могли, конечно, выдать припухшие от поцелуев губы, случайный синяк на предплечье, умиротворенный, счастливый взгляд… но Фриц, к счастью, был очень занят на работе. Приходил поздно. Быстренько чмокал в щечку жену, равнодушно клевал кулинарные изыски тети Нины и уже за столом начинал зевать. Да еще, бедняга, переживал, что супруге его внимания не хватает. Бормотал виновато: «В выходные… обязательно! Сделаем шашлычки, сходим в баньку…»
– Да ладно, у меня на работе тоже завал, – лживым голосом отзывалась Адель.
Работал муженек, оказалось, не зря – зарплату ему изрядно повысили, выдали бонус. Фриц – нет бы с немецкой педантичностью скопить – весь его потратил на новую машину жене.
Адель – чтоб Савву уесть – попросила себе «БМВ». Тоже «икс-пятый», но только что из автосалона.
– Фриц твой золото, а не мужик! – вздыхала тетя Нина. – Повезло тебе, Адель, ох, повезло!..
…А на ближайшие выходные муж решил устроить для супруги праздник. Программу держал в секрете, но тетя Нина – она принимала в подготовке непосредственное участие – конечно, все разболтала:
– В Париж тебя хочет отвезти. В пятницу туда, в воскресенье обратно. Просил меня фотографии твои найти, для визы.
– Кто б возражал! – обрадовалась Адель.
Чмокнула тетю Нину в щечку:
– Спасибо, что предупредила. Я хоть маникюр сделаю! И обуви у меня нет для Парижа.
В четверг – когда пришла к Савве – с порога выпалила:
– Я ненадолго.
Еще нужно было успеть в парикмахерскую, и на работе дела оставались.
– Когда отпущу, уйдешь, – буркнул тот.
В своем стиле налетел на нее прямо в коридоре. Прижал к стене, распахнул кофточку, щелкнула, разрываясь, резинка трусиков…
В этот момент звякнул дверной звонок.
– Да пошли вы все! – в запале пробормотал Савва.
Подхватил Адель на руки, поволок в спальню.
Однако давили на кнопку беспрерывно.
Савва положил ее на кровать, пообещал:
– Щас вернусь. Только прибью гада.
Накинул халат, поспешил в прихожую.
Адель услышала сначала, как распахнулась дверь. Потом – знакомый голос. Два знакомых голоса.
Она в ужасе вскочила, пытаясь найти одежду.
А на пороге комнаты уже стоял Фриц. Молча.
Было бы легче: закричи он на нее. Начни бесноваться. Ударь. Но муж просто смотрел. Недоуменно, испуганно. Моргал – будто ребенок, который верит: закроешь глаза, и кошмар растворится.
– Фриц… – выдохнула Адель. – Это… это не то, что ты думаешь.
Чего еще говорить? Как оправдываться? Когда она в чужой квартире. Постель разобрана. Кофточка – застегнута через пуговицу, впопыхах.
Вспомнился вдруг один из ее эфиров. Передача про супружеские измены. Гости в студии – гадалка, психолог, светская львица – дружно сошлись во мнении: если тебя засекли, молить о прощении бессмысленно. Чтобы вывернуться, надо самой обвинять, наезжать, высказывать претензии.
Когда снимали, Адель казалось: идея неплоха. Только сейчас она поняла всю ее бредовость. Не глупо ли наезжать, когда ты в чужой квартире и без одежды?
А Савва, блин, хорош: стоит с видом моя хата с краю. Бояться (если вдруг Фриц кинется в драку) ему нечего. Молодой завсегдатай фитнес-клубов против толстяка-диабетика – исход поединка предрешен заранее.
Хотя мог бы мужа в квартиру просто не пустить. Или как минимум задержать в коридоре, чтоб Адель одеться успела.
– Кто тебе сказал? – горько вздохнула жена.
Фриц посмотрел непонимающе:
– Что?
– Кто сдал меня?
– Какая разница, – отмахнулся немец. Губы дрогнули. Лицо исказила усмешка: – Я не поверил, конечно. Был уверен: на тебя наговаривают. Просто так сюда поехал. Для смеха…
– Прости меня, Фриц, – опустила голову Адель.
Потянулась коснуться его руки – но муж шарахнулся, будто от чумной. Посмотрел на нее почти с отвращением, страхом. Ни капли, ни следа в глазах прежней, всепоглощающей и всепрощающей любви.
И выглядит ужасно: лоб весь в поту, свитер под мышками потемнел от влаги.
Савве достало наглости снисходительно, свысока улыбнуться.
– Эх, Адель… – Фриц безнадежно махнул рукой.
Ему явно было плохо – не только морально, физически. На лице ни единой краски, щеки ввалились, рот дергается.
– Я… я любил тебя, – пробормотал муж. – Я так тебя любил!
Руки тряслись, лицо стало не просто иссиня-бледным – черным каким-то.
– Я тоже любила тебя, Фриц, – опустила голову Адель.
– О, да! – саркастически молвил немец.
Он теперь дрожал весь – плясали губы, даже щеки дергались. Пошатнулся, попытался схватиться за воздух.
Савва нахмурился, шагнул к нему, но не успел. Фриц тяжело обвалился на пол, голова запрокинулась.
– Боже! – ахнула Адель.
Бросилась было к мужу. Остановилась. В страхе уставилась в застывшее лицо.
Любовник подхватил Фрица под мышки, приподнял, шлепнул по щеке:
– Эй, дядя! Не помирать мне тут!!
Однако глаза Фрица уже бездумно смотрели куда-то в потусторонний мир.
– Дьявол… – Савва растерянно обернулся к ней.
– Он умер? – истерически выкрикнула Адель.
– Хрен его знает. – Любовник бестолково щупал Фрица за шею, пытаясь найти пульс. Наконец, облегченно пробормотал: – Дышит вроде. – Цыкнул на Адель: – Чего застыла?! «Скорую» вызывай!
«Ох, тема будет для коллег из редакции новостей! – мелькнуло у нее. – Муж застиг жену на квартире любовника… и скончался от разрыва сердца… Тьфу! Что я каркаю?!»
– А где… где телефон? – пробормотала она.
– У тебя под носом! – Савва сам схватил аппарат с тумбочки, набрал номер.
Адель же опасливо приблизилась к супругу. Ох, какой же он бледный. Дышит со свистом. Инфаркт? Инсульт?
Савва лихорадочно диктовал диспетчеру адрес. Вдруг крикнул ей:
– Болел он чем?
И ее внезапно осенило.
– Диабет! – пробормотала она почти радостно. – У него диабет. Инсулинозависимый!
Любовник ретранслировал ее слова диспетчеру «Скорой».
Адель же поняла, что ей нужно делать.
Решительно запустила руку во внутренний карман мужниного пиджака.
Савва положил трубку, удивленно уставился на нее:
– Ты чего?
– Шприц ищу, с инсулином… – пробормотала она. – У него, видно, сахар повысился! От переживаний!
Адель знала: дома муж пользуется инсулином в ампулах (так дешевле). Но, когда куда-то уходит или уезжает, всегда берет с собой ручку-шприц с лекарством. Держит во внутреннем кармане пиджака.
Вот она! Ее спасение!
Адель дрожащими руками распечатала упаковку и – не до асептики сейчас! – вонзила иглу в руку мужа. Если она права – Фриц должен прийти в себя через пару минут.
Савва склонился над немцем, снова похлопал того по щеке. С сомнением в голосе поинтересовался:
– Думаешь, поможет?
– А что – просто сидеть и «Скорую» ждать? Полчаса, час? – огрызнулась Адель.
Вспомнила, как уже спасла мужа однажды. Во время, кстати, их медового месяца на Мальдивах. Тогда они на весь день уехали на экскурсию – сначала в рыбацкую деревню, потом – на пикник на необитаемом острове. Фриц был счастливо возбужден, осыпал ее комплиментами, постоянно фотографировал. И за приятными хлопотами позабыл про свой укол.
Почти точно так же тогда все происходило: вспотел, слишком сильно даже для жаркого дня. Но при этом – дрожал, его просто колотило всего. А дальше – без сил опустился на песок. Видно было: слаб до чрезвычайности. Даже руку не мог приподнять. И губы шевелились с трудом. С видимым усилием прошептал:
