Наталья Андреева - Любовь и смерть по вызову

– А пытаться убить его не совестно?

– Видимо, обстоятельства заставили. И серьезные обстоятельства.

– Стас, ты веришь в судьбу? – внимательно глядя ему в глаза, спросила Люба.

– В судьбу? Не знаю. Верю, наверное.

– А в то, что каждому свой срок отмерен?

– Может быть, и так. А может, и не так.

– А вот я недавно передачу смотрела. О катастрофах. Так там интереснейшие вещи рассказывали! О человеке, например, которого жена вечером выгнала из дома, а ночью этот дом взорвали террористы. Этот человек решил пожить немного у своего приятеля. Так через неделю террористы взорвали и этот дом. И человек все-таки погиб. Хотя взрывов больше не было. Только два. Первый раз его не зацепило, так во второй сработало. Судьба?

– Да, наверное.

– Или рассказывали об американке, которая случайно осталась жива после теракта, когда башни-близнецы в Нью-Йорке рухнули. Она решила вообще уехать из этого города и села в самолет, который после взлета рухнул на жилой квартал того же Нью-Йорка. И погибла. Судьба?

– Ты это к чему?

– Варягина дважды пытались убить. Но погибают другие люди. По-моему, его надо изолировать.

– С ума, что ли, сошла? Зачем?

– Ему срок еще не пришел, а он смерти просит. Вот и получается, что она кого-то другого находит.

– Люба, это же дико. Какие-то первобытные суеверия. Ты же образованная женщина, компьютер знаешь, Интернетом пользуешься. Кстати, давно мы этим не занимались.

– Не отвлекайся от темы. Что ты намерен делать с Варягиным?

– Теперь надо изучать его окружение. Родственников, друзей, врагов. Может, из-за наследства убили?

– Да у него же ничего нет кроме долгов! Квартира за них уйдет, если с Варягиным что-то случится. И потом, его прямая наследница – жена. Насколько я поняла, они не в разводе. Следовательно, после смерти мужа все достается ей. А она уехала в другой город.

– Жена? Это интересно. Надо все про нее выяснить. Так как насчет Интернета? Как там поживают наши Венеры с Аполлонами?

– Что ж. Любое дело надо доводить до конца. У нас еще много сайтов осталось.

– И все о любви? Класс!

Одиннадцать тридцать:

Mara: ищу даму сердца

Дама сердца: а хата есть? А бабло?

Mara: не хочу быть спонсором

Дама сердца: задаром ничего не бывает

Mara: сама дура!

Воспитатель: девочки, не надо сориться!

Дама сердца: а кто тебе сказал, что мы девочки?

Воспитатель: женщины что ли?

Дама сердца: вааще-то я мальчик

Mara: хватит прикалываться!

– Стас, это не то. Тебе не кажется?

– Самое то.

– Ты опять о своем. Мы преступника ищем.

– Да? Я к этому уже остыл. Может, они прекратили свою деятельность?

– Давай-ка проверим еще раз сайт «Досуг в vip-сауне». Там, где настоящие леди.

Страшила: мне в субботу понравилось.

Дуся: что конкретно?

Страшила: общаться с девушкой.

Сказочник: девушки бывают разные.

Страшила: та первая была ничего. Жаль адресок не оставила.

Дуся: ребята, вы о чем?

Страшила: о девушках. Сел Железному Дровосеку на хвоста.

Сказочник: а сам?

Дуся: парни, я здесь! Записывайте адресок.

Страшила: согласен на любые условия.

Сказочник: значит, организуем.

Страшила: держим связь. Как же я люблю наше сказочное королевство!

Дуся: парни, вы такие скучные!

– Стас?

– Да?

– Кажется, попали. Имя знакомое.

– Сказочник?

– Да. Это, похоже, продавец. Или лицо его представляющее.

– А кто такая Дуся?

– Скорее всего, случайная собеседница. Не могут же они выкинуть желающих пообщаться с форума?

– А ты уверена, что это не ошибка? Как доказать?

– Не знаю. Заявлений больше не было?

– Пока нет.

– Значит, действуют наверняка. Ищут тех, кому в милицию идти не резон. Во избежание огласки. Надо бы хоть какое-то подтверждение тому, что Сказочник – это продавец. Ох, как у меня голова от всего этого болит! Да, я вспомнила, что хотела тебе сказать! Помнишь, ты мне рассказывал историю о шурине убитого телемастера Михаленко? Михаиле Борисове, кажется?

– И?

– Так вот: если хочешь проверить знакомых Олега Варягина, то начать надо с Борисова. Я думаю, если Борисов заходил к телемастеру, то вполне мог постучаться в соседнюю дверь и заглянуть к своему врагу. Ведь Варягин ему враг? Враг.

– Интересная версия. Хорошо, мы выясним.

Следующим утром:

Варягину О. В.

Олег Валерьевич! Успокойтесь: с вами все в порядке. Никакой манией преследования вы не страдаете. Вас и в самом деле пытаются убить. Но и паниковать не стоит. Просто надо быть настороже. Вы упоминали в первом письме о человеке, который считает вас своим врагом. Вопрос первый: кто этот человек? Вопрос второй: не заходил ли он к вам перед тем, как в холодильнике неизвестно откуда появилась бутылка водки? Вопрос третий: кто к вам заходил за последнюю неделю? Не было ли среди этих людей тех, с которыми у вас старые счеты?

Еще раз повторяю: вы должны успокоиться. Мы с вами пытаемся проанализировать ситуацию. Я уверена, что это лежит на поверхности. Не держите в себе свои переживания. По крайней мере, с вас снято обвинение в убийстве, это уже немало. Все сложные жизненные ситуации, как правило, разрешаются, непоправима только смерть. Нужно время. Вам в первую очередь нужно время. Соберитесь с мыслями, и не думайте о том, что в милиции одни дураки работают и им все равно, кого посадить. Там тоже люди, и если вы не виновны, они будут на вашей стороне.

вечером того же дня:

Петровой Л.

Тема: все та же

Уважаемая Любовь Петрова!

Насчет дураков, которые не сидят в милиции, вы меня ни за что не переубедите. Сидят, и еще как! Сплошь взяточники и хамы! Четыре часа я пытался доказать следователю, что убить пытались именно меня! Но я вот он, клиент, как говорится, готов, осталось только наручники надеть и отправить дело в суд. А того, кто на меня дважды неудачно покушался еще найти надо. Меня каким-то чудом выпустили. Но не факт, что на этом все и закончилось.

Что касается человека, о котором я уже упоминал, как о своем враге, да, действительно он заходил ко мне накануне того злосчастного дня, когда я отдал соседу – телемастеру бутылку водки. Его зовут Михаил Борисов. Знаете, это очень неприятная история, о которой мне до сих пор не хочется вспоминать.

Примерно год назад сосед попросил устроить своего шурина на работу. Мол, мужик непьющий, ответственный, предельно честный, потому и с работой не везет. Словом, человек хороший, потому и места себе найти не может. Я почему-то вспомнил себя в юности, как мыкался, пытаясь куда-то пристроиться, как был в роли просителя и что получил от дяди за свои лучшие человеческие качества. Претенциозно звучит, да? Но в каждой похожей истории я все равно ищу свою обиду на дядю. Очень уж меня зацепило. Так вот: я решил помочь хорошему человеку и взял его на работу. Оклад положил большой, это мой принцип: чтобы люди не воровали, им надо платить столько, чтобы хватало на жизнь. И не только на хлеб с маслом, но и на маленькие радости тоже. А на складе товара много, и не дешевого, а, следовательно, и соблазн большой.

И вот через два месяца мне докладывают, что обнаружилась недостача. Не сказать, что много, штук на десять зеленых. И вешают все на нового кладовщика. Ну, что мне было делать? Этого Борисова я знаю два месяца, и то по рекомендации пьющего соседа, а человека, который на него докладную написал, знаю несколько лет. Он мне стал почти как родной. И кому я должен был поверить? Разумеется, тому, кого много лет считал своим другом, с кем начинал дело.

Это сейчас, когда он купил трехкомнатную квартиру, я начинаю понимать, что друг-то меня по крупному развел. Сколько их было, этих Михаилов Борисовых? На одного повесили десять штук, на другого двадцать. Третий и вовсе тридцатку якобы умыкнул. А утекло все в один карман. Фирма-то в кризисе не из-за одной только моей нерасторопности, здесь еще и мои сотрудники постарались, которым я без оглядки верил.

А Борисова я тогда уволил, причем, не выплатил ни зарплату за последний месяц, ни выходного пособия. Долг выколачивать не стал, списал на убытки. Да еще посчитал себя добрым человеком. Оно понятно: другой бы хозяин на моем месте послал бы крутых парней выколачивать украденные деньги, а я человека пожалел.

Борисов зашел ко мне за день до того, как случилась эта история с водкой. Я открыл дверь и первое что услышал было:

– Сказали, что у вас большие неприятности? Могу я чем-нибудь помочь?

Что вы на это скажете? Дорого бы я дал, чтобы услышать эту фразу от кого-нибудь из своих так называемых друзей! А сказал ее человек, которого я когда-то здорово обидел. Я, разумеется, спрашиваю:

– Зачем пришел? Порадоваться моим несчастьям?

– Нет, – говорит. – Помочь хотел.

– А ты что, – спрашиваю, – разбогател?