Елена Михалкова - Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями
Галка одернула блузку, холодными пальцами взяла Сашу за запястье и увлекла за яблоню.
– Послушай, я все беру на себя, – тихо, но очень твердо сказала она. – Я спрятала, мне и отвечать. Мне жаль, что ты оказалась во все это замешана, но тут уже ничего не исправишь. Если что, я попрошу, чтобы нас с тобой закрыли в одной камере.
– Шутишь, – мрачно констатировала Саша.
– Пытаюсь. Что еще остается!
И Галя усмехнулась. Это была улыбка человека, которому нечего терять.
Саша снова хотела сказать «о господи», но решила, что достаточно сегодня взывала к Всевышнему.
– Мы с тобой будем гореть в аду, ты понимаешь это? – обреченно спросила она.
– Сначала я выйду замуж! – отрезала Галка. – А потом пусть чистят свои котлы и разводят огонь.
Стриженова обернулась к дому. Где-то там по комнатам бродил Олег, искал свою невесту. А может, целовал длинноногую Кристину. Или понуро выслушивал мать. «Я же говорила! Передумай, Олежек, пока не поздно!»
– Знаешь, Галка, если вы разведетесь через год, я тебя своими руками придушу. Ты столько положила на алтарь этой свадьбы…
Саша споткнулась.
– Не разведемся, – оборвала Галка ее метания. – Дай нам только пожениться для начала.
– Тебе еще сутки до свадьбы! Кстати, ты понимаешь, что ее отменят, как только найдут тело?
– А это уже не важно, – отмахнулась Исаева. – Надо лишь закончить на радостной ноте сегодняшнюю пирушку. Поверь мне, мертвая Елизавета Архиповна для этого гораздо пригоднее, чем живая.
С крыльца донесся скрипучий голос Алевтины, извещавший, что через полчаса планируется продолжение банкета.
– Пропадай моя телега, все четыре колеса! – с отчаянной веселостью шепнула Исаева. – Высидим попойку – и в дамках! Стриж, смотри веселее! Что у тебя лицо какое похоронное!
– Как мне смотреть веселее, когда у меня бабушки кровавые в глазах? – взвилась Саша.
– Бери с меня пример!
– Тебе Олег все затмил. А мне все затмевает уголовный кодекс и соображения морали.
Галка сделала сложный жест, который должен был обозначать, что с уголовным кодексом она связываться не планирует, а против соображений морали у нее есть соображения большой и чистой любви.
– Между прочим, – нахмурилась она, – а почему ты спросила, куда я ее закопала?
– В каком смысле?
– Я ее не закапывала.
Чутье предостерегало Сашу от следующего вопроса, но удержаться она не могла.
– А что ты с ней сделала?
– Спрятала, как мы и договаривались.
– Вот чтобы больше я от тебя этого не слышала! – вздрогнула Стриж. – Не договаривались мы ни о чем! Просто ты присвоила чужой труп и сбежала с ним, поставив меня перед фактом.
– Короче, Елизавета Архиповна в надежном месте.
Саша попыталась представить надежное место на участке в пятьдесят соток. В голову настойчиво лез дурацкий детский стишок: «Утопилась тетка Смита у себя в колодце. Значит, воду через сито процедить придется».
– Чего ты там бормочешь? – подозрительно спросила Исаева. – Какое еще сито?
– Не сито?
– Что – не сито?
– В колодце.
– Стриж! Ты меня пугаешь!
– А ты меня, можно подумать, радуешь безостановочно, – прошипела Саша. – Хватит тень на плетень наводить. Куда дела покойницу?
Галка огляделась и подалась к ней.
– За сараем есть канава. Я про нее вспомнила в самый ответственный момент!
– Чш-ш-ш!
– Отличная канава, поверь! Словно нарочно для этого дела выкопана. Я даже грешным делом подумала, уж не для меня ли они ее приготовили.
– Возможно, это был бы не худший вариант, – пробормотала Саша.
– Да ну тебя. Слушай, там даже веток целая куча оказалась навалена. Старушка лежит, как дитя в колыбели. Идеальное место, Стриж! Никто ее там не найдет, поверь мне.
6Рита Сысоева когда-то начала встречаться с Валерой Грабарем, рассчитывая лишь посмеяться над ним. Грабарь был не из тех, кто мстит обидевшим его девушкам. Он бы даже не понял, что его оскорбили.
Именно это в конце концов и удержало ее от всех заготовленных планов. Рита была беспечна, но не жестока, а в том, чтобы выставить назойливого боксера на всеобщее посмешище, было что-то от издевательств над ребенком.
Сначала она его вышучивала. Шутки эти были злы и колючи, но Валера не понимал и половины, поэтому издевки Рите скоро прискучили.
Тогда она стала пытаться от него избавиться. Грабарь пыхтел, мрачнел, жевал щеки и выглядел еще большим идиотом, чем был на самом деле, но продолжал бродить за Ритой неотступно.
«Не повезло парню влюбиться в тебя», – сказала однажды Нина. Рита поразмыслила, и честность заставила ее признать, что мать права. С этой минуты она начала жалеть Грабаря.
Жалость, как волшебная палочка, которой коснулись чудовища, высветила то, что прежде было скрыто грубой мохнатой шкурой. Валера был бесконечно терпелив к ней, с ее тяжелым и взрывным характером. Он готов был ради нее на все, и если бы Рита попросила, принес не один персик среди зимы, а вырванное с корнем персиковое дерево и заодно агронома. Наконец, сияние Риты освещало и тех, кто находился рядом с ней. Поэтому грубый Валера с почтением относился к ее отцу, дяде Грише и Алевтине и с благоговением – к ее матери. Он был, пожалуй, единственным человеком в целом Шавлове, который всей душой любил Сысоевых, потому что они были – Ритина семья. Рита с ее практичным умом не могла не понимать, что детей он будет обожать еще сильнее.
В конце концов, ей просто льстило поклонение такого сильного человека. Силу она уважала.
«В канаве ищи». Надо же, в канаве!
Пентюх бритый.
Рита Сысоева обогнула сарай, наклонилась и потащила на себя верхнюю ветку калины, не переставая изобретательно ругать своего приятеля.
Ветка зацепила вторую, та – третью, и внезапно все зеленое покрывало сползло в сторону.
Рита хватанула ртом воздух.
Сюрприииз! – пропел кто-то невидимый тоненько, будто комар.
Надо сказать, вид у Елизаветы Архиповны был почти довольный, словно она наконец-то нашла подходящее место и собирается пребывать здесь и дальше в тиши и покое.
Несколько мгновений Рита, в точности как Саша, ждала от старушки какой-то реакции. «А ну положь веточку на место! – отчетливо проговорил в ее голове ворчливый голос. – Уж полежать спокойно не дадут».
Но затем Рита окончательно совместила пазлы.
– Баб Лиза!
Будь Елизавета Архиповна жива, она задала бы младшей Сысоевой трепку за бесцеремонное обращение. Поэтому несколько секунд Рита возносила хвалу Господу за то, что старушка мертва и не слышит ее.
– Вот же, вашу мать, сюрприз, вашу мать, – прохрипела она, когда к ней вернулся дар речи.
Грабарь, чертов придурок!
Рита дрожащими руками вытащила сигарету и закурила.
Елизавета Архиповна безмятежно глядела в небеса.
Картина произошедшего была ясна. Валера, про которого не зря говорили, что у него в голове одна веревочка, на которой уши держатся, обиделся за свою подругу и решил отомстить старой ведьме. Елизавета Архиповна и впрямь начала выбалтывать то, чего знать не должна была. И уж подавно не имела права произносить вслух!
Итак, Грабарь разъярился, пошел за старушкой и стукнул по голове. Или придушил.
Много ли Елизавете Архиповне надо! Тюк – и нету.
Вся биография Грабаря подтверждала Ритину версию. Волчка избил? Избил. За нее готов любого разорвать и сшить из клочков вымпел? Готов: и разорвать, и сшить. Силы много? Много. Дури еще больше? Ведром не вычерпаешь.
Сильнее всего Риту поразило не убийство, а желание Валеры похвастаться делом своих рук. Вырвал, значит, старую поганку с корнем и вздумал порадовать возлюбленную.
Рита всегда трезво оценивала умственные способности своего друга. Однако психом она его не считала. Прикончить старушку – это еще полбеды! Но позвать любимую девушку насладиться видом хладного трупа – поступок, мягко говоря, экстравагантный.
«Сволочь, – с бессильной яростью подумала Рита. – Свихнувшийся сукин сын!»
Не зря мать всегда твердит: мужчины существуют для того, чтобы создавать женщинам проблемы. Вспомнить хоть отца с его канавами!
Впрочем, одна вот пригодилась.
С этой мыслью Рита закурила вторую сигарету. Стадия возмущения сменилась стадией анализа случившегося.
Логика ее была проста. Во-первых, Грабарь пошел на преступление ради нее. Во-вторых, она сама пригласила его на этот ужин. Надеялась, идиотка, что он выкинет что-нибудь эдакое. Ну и пожалуйста: дождалась.
В-третьих, с чего она решила, что Валерка хотел похвастаться? Нет же! Это был завуалированный крик о помощи. Умственных способностей Грабаря хватило лишь на то, чтобы припрятать Елизавету Архиповну. И скажите еще спасибо, что он ее в дом не потащил, с него бы сталось.
Значит, ей это все и разгребать.
