Элизабет Джордж - Это смертное тело
— Пейте, пожалуйста, — сказал ей Хильер.
Изабелла подумала, что, наверное, именно таким тоном Сократу предложили чашу с цикутой.
Изабелла подлила молока, а сахар класть не стала. Это потребует от нее ловкого обращения с ложкой, а Изабелла не была уверена, что с этим справится. Тем не менее она размешала молоко в чашке, и звук стали, стучащей о фарфор, показался ей оглушающим. Она не осмелилась поднести чашку к губам, положила ложку на блюдце и стала ждать.
Не прошло и пяти минут, как к ним присоединился Стивенсон Дикон, хотя Изабелле показалось, что времени прошло гораздо больше. Дикон кивнул ей, уселся на стул, положив перед собой бумажную папку, и пригладил свои жидкие, мышиного цвета волосы.
— Итак, — сказал он, устремив на нее взгляд, — мы стоим перед проблемой, суперинтендант Ардери.
Эта проблема состояла из двух частей, и глава пресс-бюро без дальнейших проволочек пролил на них свет. Первая часть относилась к неправомочным действиям, вторая — к результатам этих неправомочных действий. И то и другое наносило урон Скотленд-Ярду.
«Нанесение урона Скотленд-Ярду» не имело ничего общего с реальным уроном — это Изабелла быстро поняла. Полиция не потеряла власть над криминальным элементом. Урон Скотленд-Ярду означал урон имиджу Скотленд-Ярда, а всякий раз, когда имидж Скотленд-Ярда подвергался осквернению, в этом была повинна пресса.
В данном случае пресса сообщила то, что ей удалось узнать от Зейнаб Борн. Миссис Борн рассказала о сделке, предложенной суперинтендантом Изабеллой Ардери в больнице Святого Фомы. Ардери потребовала доступ в палату к Юкио Мацумото в обмен на признание лондонской полицией своей вины в погоне за японцем, в результате чего и произошел несчастный случай. Последний номер «Ивнинг стандард» вышел с этим рассказом, но, к несчастью, газета опубликовала лишь половину истории, а именно признание вины. «Скотленд-Ярд признает правонарушение» — вот как выразилась газета, и под этой фразой были напечатаны фотографии с места несчастного случая и с пресс-конференции, где адвокат сделала это заявление; там же была помещена фотография Хиро Мацумото с виолончелью, словно жертвой несчастного случая стал он, а не его брат.
Скотленд-Ярд признал свою вину в страшных увечьях, от которых Юкио Мацумото героически пытается оправиться, сказала миссис Борн. Она считает, что Ярд должен выплатить Мацумото денежную компенсацию. Все они должны благодарить Бога за то, что за бедным человеком не погнались вооруженные офицеры. Если бы полиция применила оружие, то, несомненно, сейчас Мацумото уже готовили бы к похоронам.
Изабелла подумала, что настоящая причина, почему она сидит сейчас вместе со Стивенсоном Диконом в кабинете помощника комиссара, — это денежная компенсация, о которой упомянула Зейнаб Борн. Она лихорадочно припомнила свой разговор с Зейнаб — он состоялся в коридоре у палаты Юкио Мацумото, и Борн тогда ни словом не обмолвилась о компенсации, о которой сказала прессе.
— Миссис Борн преувеличивает, сэр, — сказала Изабелла Хильеру. — Мы говорили с ней о том, что привело к несчастному случаю с мистером Мацумото, но этим наша беседа и ограничилась. Я скорее вскрыла бы себе перед телекамерами вены на руках, чем согласилась бы с такой оценкой ситуации.
Произнеся эти слова, Изабелла внутренне содрогнулась. Плохой визуальный образ, подумала она. Судя по выражению лица помощника комиссара, он был бы только рад, если бы она вскрыла себе вены на руках или на другой части тела.
— Мы с ней говорили наедине, — добавила Изабелла.
Она надеялась, что они домыслят все остальное и ей не придется самой это делать. Свидетелей разговора не было. Что бы там ни говорила Зейнаб Борн, Скотленд-Ярд запросто мог опровергнуть ее слова.
Хильер взглянул на Дикона. Дикон вскинул бровь и посмотрел на Изабеллу. Изабелла продолжила:
— Кроме того, нами руководили соображения общественной безопасности.
— Объясните, — сказал Хильер.
Он посмотрел на записи телефонных сообщений, веером разложенные на столе. Изабелла предположила, что эти сообщения пришли от Зейнаб Борн, от прессы и от вышестоящего должностного лица.
— Когда мистер Мацумото бросился бежать, в Ковент-Гардене находились сотни людей, — сказала Изабелла. — Это правда, что мы пустились в погоню, и миссис Борн права в том, что мы сделали это, зная, что японец — параноидальный шизофреник. Но с неменьшим основанием можно заявить, что побежали мы за ним именно по этой причине. Нам было известно, что психика его нестабильна и он причастен к убийству. Родной брат узнал его по фотороботу, опубликованному в газетах. У нас имелись и другие улики: волосы на теле жертвы — нам сказали, что они принадлежат восточному человеку, — к тому же, по показаниям свидетеля, человек с такой внешностью бежал с места преступления, и одежда его была в беспорядке…
Изабелла сделала паузу. Ей казалось, что все остальное и говорить излишне: какой выбор был у полиции? Оставалось только пуститься в погоню.
— При нем могло быть и оружие, откуда нам знать, — заключила Изабелла. — Он вполне мог совершить другое преступление.
Хильер снова переглянулся с Диконом. Они без слов общались друг с другом. Только тогда Изабелла поняла, что они, должно быть, уже решили что-то между собой и она пришла в эту комнату не для того, чтобы защищаться, а чтобы услышать их приговор.
— Пресса не глупа, Изабелла, — сказал наконец Хильер. — Журналисты способны предвидеть вашу линию защиты и использовать ее против вас, а потом и против Скотленд-Ярда.
— Сэр? — нахмурилась Изабелла.
Дикон подался вперед.
— Мы, моя дорогая, стараемся действовать не так, как это делают наши американские кузены: сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Это не наш стиль.
От его покровительственного тона у Изабеллы поднялись волосы на затылке.
— Я не понимаю, как…
— Тогда позвольте мне объяснить, — прервал ее Дикон. — Пустившись в погоню, вы не знали, что волосы с тела жертвы принадлежат восточному человеку, а уж тем более мистеру Мацумото. Вы понятия не имели, что именно этот человек бежал с места преступления.
— Однако выяснилось, что это…
— Да, выяснилось. Ко всеобщему облегчению. Но проблема в самой погоне и в вашем признании вины.
— Как я и сказала, свидетелей моего разговора не было…
— И вы хотите, чтобы я сказал это прессе? И что будет? Наше слово против слова миссис Борн? Вы полагаете, что это лучшая реакция?
— Сэр, — обратилась Изабелла к Хильеру. — В больнице у меня не было выбора. Юкио Мацумото пришел в сознание. Я получила согласие его брата и сестры на беседу с пострадавшим. И он заговорил. В нашем распоряжении два фоторобота, и если бы я не договорилась с адвокатом Хиро Мацумото, у нас и сейчас бы ничего не было.
— А, да, фотороботы, — заговорил Дикон и открыл свою папку.
Изабелла обратила внимание, что в кабинет Хильера он пришел подготовившись. Он уже получил ксерокопии фотороботов и теперь передал их Хильеру. Хильер взглянул на них. Он не торопился. Соединил кончики пальцев, словно бы обдумывая все то, чего добилась Изабелла, договариваясь с Зейнаб Борн. Он был не глупее Изабеллы и Дикона да и любого другого следователя. Свое заключение он сделал, но не высказывал. Ему и не нужно было. Вместо этого он посмотрел на Изабеллу голубыми бездушными глазами. Было ли в них сожаление? А если и было, то о чем он жалел?
— Даю вам два дня на то, чтобы завершить все дела, — сказал он. — После будем считать, что время вашей работы у нас подошло к концу.
Линли нашел дом без труда, несмотря на то что здание находилось к югу от реки, где единственный неверный поворот легко мог вывести его на дорогу в Брайтон вместо дороги на Кент или в Кембриджшир. Но в данном случае ему помогло то, что улица, которую он нашел в справочнике A-Z, находилась между тюрьмой «Уондзуорт» и одноименным кладбищем. «Вредно для здоровья, — сказала бы его жена. — Милый, это место годится только для самоубийц или для людей, страдающих депрессией».
Хелен бы не ошиблась, особенно в отношении строения, в котором Изабелла Ардери снимала меблированную квартиру. Сам дом был неплох, несмотря на полузасохшее дерево напротив него и на цементную площадку — она-то, должно быть, и погубила дерево, — но квартира Изабеллы находилась в цокольном этаже, окна были обращены на север, и помещение напоминало склеп. Не успев войти в дом, Линли невольно вспомнил шахтеров Уэльса.
На улице он увидел автомобиль Изабеллы, значит, она была дома. Но когда он постучал в дверь, Изабелла не ответила. Линли постучал еще раз, поколотил в дверь ногой. Громко позвал хозяйку квартиры по имени. Это тоже не помогло, поэтому он взялся за ручку и обнаружил, что дверь не заперта. Линли вошел.
