Удаленная любовь - Анна и Сергей Литвиновы
На четвертый раз я назначил встречу в уединенном месте – во дворе высотки на Котельнической набережной. И в тот момент, когда передавал мужчине свой улов, а он мне – тридцатник, вдруг послышался крик:
– Внимание, захват!
А через секунду и он, и я оказались лежащими навзничь на асфальте, и обоим нам заводили руки за спину опера в штатском.
* * *
– Действует устойчивая преступная группа, – втолковывал мне старый друг-опер, капитан Иван Коршунов. – Кто они конкретно, мы не знаем. Каким-то образом они узнают телефонный номер только что усопшего человека или достают его сим-карту. Если речь идет о номере – тогда один из сообщников, видимо работающий в сотовой компании, изготавливает по нему поддельную симку. Ее вставляют в телефон – и вуаля: преступники получают доступ к мобильному банку покойного. А если удается достать симку подлинную, все происходит намного быстрее и проще. Пока родственники оплакивают покойного и заняты похоронами, злоумышленники очень быстро, за пару часов снимают и обналичивают все его сбережения.
– А при чем тут я?
– Думаю, без твоих коллег, похоронных агентов, в деле не обошлось. По всей видимости, именно они снабжают злоумышленников номерами телефонов или сим-картами.
Коршунов рассказывал мне это с месяц назад, до того как начались все вышеописанные события. А потом предложил:
– Хочешь помочь нам? Подставиться под вербовку преступного элемента?
И я согласился. Поэтому с самого начала заподозрил, что амурный интерес ко мне Антонины возник совсем не просто так.
* * *
Меня быстро выпустили из ментовки. Посадили в «расписную» (то есть полицейскую) машину на заднем дворе, прикрыли на всякий случай одеялом и отвезли домой.
А следующим вечером мы встретились с капитаном – Коршунов пригласил меня в один из тихих пивных ресторанчиков неподалеку от Петровки, тридцать восемь.
Когда мы сошлись, он крепко пожал мне руку, сказал:
– Благодарю за службу, – и добавил: – Представим тебя к нагрудному знаку «За содействие МВД». Не знаю, выгорит ли дело, но попытаемся. И сегодня не ограничивай себя ни в чем. За ужин плачу я.
Подбежал официант, мы заказали пива и раков.
– Расскажи, что удалось узнать? Дает этот Ник показания?
– Поет как миленький! Как мы и предполагали, действовала преступная группа. Ник, он же Николай Крупенин, создал ее и вовлек в противоправную деятельность свою сожительницу Антонину Сидоркину. Она добывала симки или номера телефонов только что скончавшихся людей. А сам он работал в одной из сотовых компаний и изготовлял по добытому номеру левую симку. В тех случаях, когда телефон усопшего принадлежал не этому оператору, просил за вознаграждение изготовить симку своих друзей-коллег из других сетей. Были также люди, которые за процент снимали через банкоматы наличные.
– И много им удалось похитить? В общей сложности?
– Более двадцати миллионов.
Когда мы изрядно выпили, разговор снова вернулся к расследованию. Хмель ударил мне в голову, и я спросил:
– Ник и Антонина были любовниками, но в то же время она спала со мной. А Ник все знал и, как стало ясно, не просто допускал это, но и поощрял ее. Не понимаю.
– Кто их разберет! – развел руками Коршунов. – Сердца людей вообще загадка. Тем более преступного элемента. Может, они оба извращенное удовольствие получали от подобного треугольника с твоим участием? А может, она пыталась постелью крепче привязать тебя? Или вправду влюбилась? Женщин, тем более преступниц, не поймешь.
– Сколько ей грозит? Когда суд?
– А ты не знаешь? – Он округлил глаза. – Антонина сбежала. Дома ее нет. Телефон не пеленгуется. Объявили в розыск. Но последние сведения таковы: в ночь перед тем, как мы взяли Крупенина (и тебя, кстати), она вылетела из Внуково турецкими авиалиниями в Стамбул. Там ее следы теряются. Будем подавать в Интерпол. Ты, случайно, ей не проболтался?
– Да ты что! – Я сделал честное лицо.
* * *
Я чувствовал, куда дело клонится, поэтому накануне того дня, когда меня и Ника взяли во дворе высотки, купил у барыги в переходе у метро «ВДНХ» левую симку.
Я вставил ее в свой телефон и написал Антонине. Сначала, чтоб она меня узнала: «У нас начиналось все с сигаретки на тризне». Когда она откликнулась: «Привет! Я узнала тебя, мой любимый», ответил: «Беги! Скоро вас с Ником возьмут».
Потом я вытащил симку, разрезал ее и выбросил в мусорный бак по дороге.
Как видно, Тоня меня послушалась.
Правду сказал опер Коршунов: «Сердца людей – загадка».
В данном случае я говорю о себе.
* * *
Через неделю прилетели из Туретчины Ленка с Валюхой. Очень довольные и загоревшие. Историю с Марком Иванычем я решил замять для ясности. У самого рыльце в пушку.
На следующий день я уехал на работу. А когда вернулся, атмосфера в доме ощутимо сгустилась и стала предгрозовой. Я почувствовал это в прихожей. Вдобавок у самой входной двери зачем-то стояла моя дорожная сумка.
Валентины дома не было, из кухни вышла Лена. Лик ее был ужасен, а вся она – как Божия гроза. В руках она держала свой смартфон.
– Это – что? – спросила она страшным шепотом и протянула мне аппарат.
На экране был один из тех самых кадров, что некогда демонстрировал мне Ник, он же Николай Кривошеин: мы с Антониной в самом естественном положении.
«Боже мой! Откуда это? Кто прислал?! – вихрем пронеслись в моей голове различные предположения: – Неужели у них остался на свободе сообщник и теперь они мстят? Или это Антонина, неблагодарная тварь, хочет испортить мне жизнь? Несмотря на все, что я для нее сделал? Ведь я ее спас! Или она в меня реально влюбилась и возмечтала отбить у семьи? Все равно в любом случае: какая подлость!»
К слову, с тех пор прошла пара месяцев, но я так и не дознался, не догадался, откуда пришло то фото и кто стоял за его отсылкой.
А тогда сказал Лене:
– Подожди, я все объясню.
– Да уж постарайся. – Она скрестила руки на груди.
– Но и тебе, – заявил я, в свою очередь, – моя дорогая, тогда придется кое-что рассказать.
О том, как продолжилось и чем окончилось наше выяснение отношений, мне неохота сейчас повествовать.
Замечу только, что я временно проживаю в одиночестве на съемной квартире. Жилье я взял дорогое, зато в самом центре. Отсюда удобно добираться до любых точек, связанных с похоронами.
И еще центровые переулки напоминают мне об Антонине и о нашем с ней кратком романе. Кстати, от
