Клубный маньяк - Иван Юрьевич Коваленко
Конечно, она. Только теперь на ней был короткий розовый топ. Волосы собраны в тугой хвост. В ушах простые серьги. Косметики как будто стало больше, но что именно она сделала со своим лицом, Тимофей сказать не мог, потому что ничего не понимал в женских уловках.
Белые легкие шорты выше колен. Желтые кроссовки. Ноги Варвары оказались крепкими и мускулистыми — он никогда не видел ее в шортах. На руках несколько браслетов. И весь ее вид говорил: Тимофей, смотри на меня по-новому, но не забывай, что это все та же я — Варвара, твой друг и товарищ.
Он сидел в ее гостиной (первый раз в жизни), а она (так же первый раз за все время их общения) позволила себе покрасоваться перед ним, сделав оборот на 360 градусов.
— Ну как? — спросила она, улыбаясь.
Улыбка простая — без кокетства и какой-либо наигранности. Ей действительно было интересно, что Тимофей думает о ее внешнем виде.
— Замечательно, — ответил он и тоже улыбнулся.
Что-то между ними поменялось. Но не в тот миг, когда она едва одетой вышла из спальни, а получасом ранее, когда Варвара впустила его в свою квартиру — место, где она еще пару месяцев назад жила с мужем и куда ему, Тимофею, вход, конечно же, был воспрещен.
А сейчас он тут. И чувствует себя черт знает как. С одной стороны, вроде ничего необычного — это же не свидание, и свидания сегодня никакого не будет: они просто пойдут на задание. А с другой — никогда прежде он не заходил на ее территорию — никогда до этого она не подпускала его настолько близко к своей частной жизни. Потому что, как ни крути, квартира — это дом, а дом — это место, где человек остается наедине с собой и где происходят самые интимные в его жизни вещи.
И, конечно же, в этом клубном наряде она выглядела еще моложе. Может быть, на двадцать лет, не больше. Красивые ноги, безупречная фигура. И лицо, на которое он, будь его воля, смотрел бы и смотрел, и черт бы с этой полицией.
А вот ее квартиру он постарался никак не оценивать. Буквально заставлял себя не изучать обстановку. Потому что, во-первых, он невольно начнет делать домыслы и следом придут ненужные выводы. А во-вторых, потому что он боялся: вдруг что-то действительно поменяется? Слишком долго они сосуществовали с Варварой при четко очерченных границах: он и она — коллеги, и все так и работало.
А теперь он тут, рядом с ней, в ее доме, и одному Богу известно, к чему это могло бы привести. Поэтому он просто сидел на диване, ждал, пока Варвара в спальне переодевается и приводит себя в порядок. А потом просто принял как факт, что его коллега может быть и такой: девушкой, которую он бы, не задумываясь, назвал самой красивой. А поскольку достаточно хорошо ее знал, то понимал, что она к тому же умна и скромна. А это значит, что ближайшие часы он проведет бок о бок с самим совершенством. Пускай это даже будет непонятный ночной клуб, где с первых минут захочется заткнуть уши и закрыть глаза.
— Ну вот, — сказала она. — Теперь мы на какое-то время пара.
Она могла бы взять его за руку
Перед входом в клуб стояла небольшая толпа подростков. Билеты продавались у входа, оплата картой.
— Раньше их покупали с рук за наличные, — объяснила Варвара.
Сам клуб «Хатха» размещался в ангаре какого-то завода. Ударные были слышны с улицы — они как будто сотрясали стены и все вокруг. Даже деревья притихли. Psychedelic trance — одна из самых агрессивных форм техно-музыки. Очень быстрый темп, полное отсутствие мелодий — только звуки, которые перемещаются по залу и создают ощущение мира, в котором нет ничего от реальности.
— Раньше этот стиль был очень популярен, — рассказывала по пути Варвара. — А его истоки вообще идут от эпохи рейва — середины девяностых. Это было что-то от движения хиппи, но на новый, электронный, манер. Послать к черту серую реальность и условности мира, где все решают деньги и искусственные социальные установки. Погрузиться в мир танца и попутно открыть в самом себе новые вселенные, которые помогут подняться над всей этой повседневной ерундой.
— Это ты в интернете прочитала? — Тимофей был удивлен, потому что Варвара рассказывала так увлеченно, как человек, который знаком со всем этим не понаслышке.
— Не только. Важно, что, как и любое явление, рейв — это действительно не просто танцы и вечеринки, а целая культура, то есть система ценностей. Вечеринки же — это вроде храма, где все единомышленники собираются вместе и где происходит единение. Понятное дело, что все клубы, и у нас, и везде, стали центром распространения наркотиков. В основном тех, что расширяют сознание, а затем и тех, что помогают провести всю ночь «в движении». Поэтому в такие клубы полиция всех стран постоянно устраивает рейды. Чаще всего ближе к утру, когда картина с этой точки зрения становится наиболее четкой.
«Не новость», — подумал Тимофей.
— Если рассуждать про массовость рейва, — продолжала Варвара, — то его пик пришелся на конец девяностых — начало нулевых. Даже в Москве проходили крупные party, на которых собирались тысячи людей. Параллельно, конечно, проходила масса андеграунд-вечеринок — то есть не настолько коммерциализированных мероприятий, где играла музыка не для широкой публики — самые жесткие варианты техно. Тот же psy-trance, на который мы с тобой идем сегодня. Такие вечеринки могли проходить где угодно. Например, организаторы могли договориться с руководством детского сада и арендовать их актовый зал. Или подвалы. Или изжившие себя помещения ДК. Все, что нужно для проведения мероприятия, — это немного украсить зал психоделическими декорациями, пригласить диджея и запустить рекламу на тематических форумах.
А летом устраивались так называемые опен-эйры — вечеринки на открытом воздухе. Я, кстати, школьницей однажды была на такой. Смысл в следующем: берется какой-нибудь загородный пансионат. Место проведения не называется, гостей туда свозят автобусы, которые отправляются с условной точки, скажем, от метро. И все: целые сутки веселья. Пансионаты хороши тем, что поблизости нет жилых поселков: никто про эти вечеринки не знает и не может
