Сыщик поневоле - Михаил Александрович Михеев
– Но…
– У вас пять минут, чтобы внятно сформулировать свой вопрос. Потом, уж извините, у меня начинается пара.
– Виталий Семенович, скажите, почему вы так настроены?
– Как? – Виталий щедрой рукой сыпанул в кружку кофе.
– Ну… так отрицательно. Нет, предвзято.
– Лично к вам, девушка, у меня нет ни отрицания, ни предвзятости. Кстати, хотите кофе?
– Хочу.
– Тогда вот дежурная кружка. Чистая, не бойтесь. Ложка, кофе, сахар. Вода. Займитесь самообслуживанием. Так вот, лично против вас я ничего не имею. Думаю, будь я годков на десяток моложе, попытался бы даже с вами пофлиртовать.
– Смелое заявление. Особенно учитывая, что вы меня видите второй раз в жизни.
– Девушка, в моем возрасте достаточно посмотреть на женскую коленную чашечку, чтобы представить себе весь сервиз. Но мы отвлеклись. Так вот, я ничего не имею лично против вас, но я категорически против того безобразия, которое творится в нашем заведении. Мы выпускаем специалистов… теоретически. На практике же, с учетом того, что ситуация вроде нынешней стала дурацкой обыденностью, наш университет превращается в посмешище. Надеюсь, я лично вас не обидел?
– Лично меня – нет, – девушка забренчала ложечкой. – Но ведь не только я считаю, что так будет лучше для всех. Те, кто занимает должности куда выше, чем вы…
– Знаете, за что я уважаю русский язык? Да за то, что он мудрый. Скотину считает по головам, а руководство – по членам.
– Вам не кажется, что это отдает маразмом? Помните старое? Весь взвод идет не в ногу, и только прапорщик в ногу?
– Изящно укололи, – Виталий прищурился. – А ведь это уже практически не звучало даже во времена моей молодости. Откуда знаете?
– Отец – бывший военный. Как примет на грудь, так и начнет сыпать афоризмами.
– Гм… Скажите, Виктория Тихоновна, только честно. Вы отрабатываете начальственный посыл, или вам самой по какой-то причине надо, чтоб этот братушка получил свою оценку?
– Если честно, мне было сказано, что это важно для нашего университета.
– Маразм. Давайте его зачетку. Будете должны.
– Что?
– Еще не придумал…
День оказался безнадежно испорчен. К тому же четыре пары – это большая нагрузка даже для профессионального преподавателя. Для совместителя же, не привыкшего молотить языком столько часов практически без остановки, и вовсе штука запредельная. Неудивительно, что домой Виталий приехал выжатый, словно лимон. И преувеличенно-бодрый голос Катерины заставил его болезненно сморщиться.
Немного примирило с ситуацией то, что ужин оказался приготовлен, а скопившееся за прошедшие дни белье аккуратно поглажено. Вот только голова с каждой минутой болела все сильнее, и потому, выгуляв собаку и перекусив, Виталий завалился спать. Только для того, как оказалось, чтобы ночью вскочить и броситься во двор. Туда, где ярко горела его машина.
– Скоты, одно слово, – именно так спустя какой-то час прокомментировал случившееся следователь местного угро, после чего открытым текстом сказал, что шансов найти поджигателя нет. Разве что случайно, однако это исчезающе малая вероятность, ее даже и рассматривать не стоит. Поэтому дело продержат положенное время и сдадут в архив. Может, еще и эксперт накропает о внезапном и страшном замыкании в электропроводке. Для того, чтобы птичку-глухаря на отдел не вешать. Машина застрахована, так что покупайте, гражданин, новую. Когда за эту сподобятся выплатить. Если сподобятся.
Виталий слушал и кивал. Разумеется, купит. И даже еще до того, как Госстрах раскошелится.
Скорее всего, уже утром – деньги немалые, но у него они есть. Однако же обидно, привык он как-то к своей машине. И подозрения на то, кто это сделал, у него были. Вот только слова к делу не пришьешь, а копать полицейские вряд ли будут. Для того, чтобы это понять, достаточно посмотреть на лениво прохаживающегося туда-сюда участкового с многообещающим прозвищем Ноль-семь[2]. Так что придется самому заняться. И, разумеется, позвонить начальству, дабы оно, случись чего, прикрыло. А то ведь бывает в этой жизни всякое.
Сгоревший практически до голого железа внедорожник уже перестал чадить, пожарные давно свернули технику и уехали, оставив после себя неопрятные клочья пены. Одно за другим гасли окна – любопытные соседи получили свою порцию зрелищ, немного позлорадствовали над неудачником и теперь отходили ко сну. В этот момент Виталий и ощутил приступ бешенства, требующий немедленного выхода. Что же, не стоило его злить. Особенно учитывая, что подозреваемого он неплохо помнит в лицо. И пускай расследовать преступления его специально не учили, кое-какие навыки все же имеются. Да и сопляк, словивший утром по морде, не Штирлиц.
– Капитан, а пойдемте, пошепчемся, – тронул Виталий за плечо следователя.
Тот недовольно поморщился, однако спорить не стал. Отошел вслед за пострадавшим чуть в сторону и профессионально-нейтральным тоном поинтересовался:
– Вы что-то хотели мне сказать, Виталий Семенович?
– Скорее, показать… – Виталий извлек из внутреннего кармана небольшую пластиковую карточку с триколором, фотографией, печатью и прочими атрибутами, протянул ее следователю. Тот взглянул, вроде бы и безразлично, однако подобрался, словно кот перед прыжком. Проняло, значит. Виталий усмехнулся мысленно. – Вас устраивают мои аргументы?
– И что же вы от меня хотите?
– Ничего особенного. Есть у меня один человечек на примете, но вы его вряд ли раскрутите. Эта шпана тоже детективы смотрит и алиби себе наверняка обеспечила. Я всего-то прошу аккуратненько пробить его по вашей базе, а там уж мои проблемы.
– Я сомневаюсь, что это законно, – глубокомысленно изрек следователь.
– Я, знаете ли, тоже. Но вы ведь законно ничего сделать не сможете, а?
– Скорее нет, чем да.
– Вот и я о том же. Ну а если я сам что-то сделаю, то у вас точно проблем не возникнет. Главное в ходе следственных действий не выйти на самих себя.
– Приходите часов в десять, составим фоторобот, пробьем, – сдался капитан.
Вот так-то. Понимает, что захоти Виталий – и он сам прибежит на цырлах, и работу начнет хоть сей момент. Впрочем, не стоило обострять.
– Договорились, – кивнул Виталий. – Надеюсь, мы сможем быть друг другу полезны.
«Сможем-сможем», – думал он утром, когда, выпив таблетку от головной боли, составлял фоторобот. Мальчик-оператор был мрачен – суббота и все такое, а его вызвали на работу. Тем не менее, работал он шустро и вполне профессионально, и менее чем за полчаса вполне правдоподобная картинка была распечатана. Еще через час капитан Самохин, тот самый следователь, позвонил Виталию и сообщил и фамилию-имя-отчество предполагаемого поджигателя, и место его проживания. Ну и,
