Маленькие милости - Деннис Лихэйн
– Значит, ты ее никуда не подвозил?
– Нет. Она сама ушла где-то без четверти час.
– И ты отпустил семнадцатилетнюю девочку домой одну?
Джордж удивленно вскидывает брови:
– Я разве ей в сторожа нанимался?
Они разговаривают в беседке в парке Марин. Вода в заливе Плеже, что за бульваром У. Дж. Дэя[12], плещется в вязком лунном свете. Найти Джорджа Данбара нетрудно – почти каждый вечер он сидит в этой своей беседке. Вся Южка, от копов до детишек, про это знает: еще одно доказательство его неприкосновенности. Хочешь дозу – идешь в беседку, где тебя встретит либо сам Джордж, либо один из его курьеров.
В глубине души Мэри Пэт хочется, чтобы Лоррейн Данбар застукали на измене Марти Батлеру и вышвырнули на улицу. А потом, пару дней спустя, кто-нибудь попортил бы ее сыночку прилизанную прическу, всадив пулю в его чертову башку.
– Чем вы занимались прошлой ночью? – спрашивает она.
Он пожимает плечами, но перед этим оглядывается на деревья – значит, придумывает, как ответить.
– Выпили пива возле фонтана в Коламбии. Оттуда пошли на Карсон.
– Во сколько?
– В одиннадцать сорок пять.
На памяти Мэри Пэт дети никогда не называли время точно, а всегда округляли: «Я был там в полдень… Около часа… После двух».
Но эти дети – сначала Маленькая Пег и Рам, а теперь Джордж Данбар – только и твердят, что «одиннадцать сорок пять», «без четверти час». Как будто в эту самую ночь каждый смотрел на часы, хотя отродясь их не носил.
Снаружи беседки околачиваются двое парнишек с велосипедами и хиппи возле фургона «Фольксваген». Ждут, пока Мэри Пэт уйдет и они смогут разжиться дозой.
Джордж тоже их замечает.
– Ладно, мне пора.
– Он ведь был твоим другом.
– Кто?
– Ноэл. Он считал тебя другом.
– Так и было.
– Значит, ты убиваешь друзей?
– Идите к черту, миссис Феннесси, – очень тихо произносит Джордж. – И чтобы больше я вас не видел.
Она хлопает его по коленке.
– Джорджи, если с моей дочкой что-то случилось и я узнаю, что без тебя не обошлось…
– Я сказал: идите…
– …Марти тебя не спасет. И никто не спасет. Джулз – мое сердце. – Она оставляет ладонь у него на колене и слегка сжимает. – Так что молись сегодня – на коленях молись, – чтобы мое сердце вернулось домой в целости и сохранности. Или я найду тебя и вырву твое прямо из груди.
Она смотрит в пустые глаза Джорджа, пока тот не моргает.
* * *
Мэри Пэт проезжает мимо дома Коллинзов, но оранжевого «Плимута» Рама около него нет. Ничего страшного. Такую яркую тачку в Южке не спрячешь.
Двадцать минут спустя она находит машину возле «Полей Атенрая»[13] (которые по все той же местной логике называют просто «Полями»). Это крепость Марти Батлера. Если ты не с Южки, внутрь тебя даже не пустят. Если будешь хулиганить, тебя вынесут. За десять лет существования это заведение ни разу не было переполнено, даже на День святого Патрика, и не видело ни одной драки. Недоумку, который решил занюхнуть дорожку в туалете, прямо в процессе сломал нос Фрэнки Туми, он же Гробовщик, он же главный киллер в банде Батлера.
Мэри Пэт находит место на Такерман-стрит, паркует «Бесс» и заходит в бар. Рам сидит на углу стойки с бойлермейкером[14]. Да и где еще зависать парню, у которого после школы нет никаких перспектив, зато хватает безбашенного куражу, чтобы время от времени выполнять поручения для Марти? Мэри Пэт тоже заказывает виски и пиво. Ожидая напитки, она делает вид, будто не обращает на парня внимания, но при этом чувствует его затравленный взгляд и слышит частое дыхание. Она осматривает бар. Здесь Тимми Гэвиген, который вчера заносил таблички; кажется, где-то в толпе мелькнул Брайан Ши; наверняка есть и Хед Спаркс, пару раз ходивший на дело с Дюки в старые добрые. Еще нескольких она знает в лицо, но по имени так с ходу не вспомнит. Да и какая разница: все одна шайка.
Бармен Томми Галлахер с Бакстер-стрит приносит ей напитки, забирает деньги, отходит в сторону. Мэри Пэт опрокидывает стопку, запивает пивом и поворачивается к Раму:
– Ты мне соврал.
– Ничего я не врал.
– Еще как врал. Джордж не подвозил ее до дома.
– Так я вам сразу и сказал, что она ушла одна. Но нет, вы продолжили наседать. Вот я и выдумал про Джорджа, чтобы вы отстали. – Он отхлебывает пиво, приподнимая и опуская брови.
– Так, выходит, она пошла домой одна?
Рам смотрит в бокал.
– Ну а я чё сказал-то?
– Это твоя окончательная версия?
– Да, окончательная. И что вы…
Точным ударом с правой Мэри Пэт ломает Раму нос. Хруст, будто кто-то разбил «пирамиду», слышит весь бар. Парень взвизгивает, как девчонка, и прикрывается ладонью. Мэри Пэт снова бьет по тому же месту, пробивая неумелую защиту. Следующий удар – теперь с левой – приходится в глаз.
Рам мычит что-то типа «Хватит!», что-то вроде «Ах ты ж!..», а потом мычание становится нечленораздельным. Мэри Пэт проводит серию ударов по этой гребаной безмозглой башке: левый глаз, правый, левая щека, правая, два быстрых удара по левому уху и мощный апперкот в челюсть. Изо рта у Рама вылетает желтый от никотина и красный от крови зуб.
Ее начинают оттаскивать. Держат крепко, грубо. В хватке ясно читается: «Только попробуй рыпнуться». Однако держат ее за руки, а ноги-то свободны. Извернувшись, Мэри Пэт пинает Рама в лицо, в грудь, в живот, пока не перестает до него доставать.
Ее усаживают на барный стул.
– Хорош, Мэри Пэт. Хватит. Успокойся! – произносит знакомый голос.
Она поворачивает голову и встречается с синими глазами Брайана Ши.
– Всё, довольно, – говорит он.
Мэри Пэт тяжело дышит. Мужчины, держащие ее, ослабляют хватку, но не отпускают.
– Томми, – обращается Брайан Ши к бармену, – повтори Мэри Пэт ее заказ и налей всем по кружке.
Рам безуспешно пытается оторваться от пола.
– Все, можете отпускать, – тихо говорит Мэри Пэт.
Брайан наклоняет голову, заглядывая ей в глаза.
– Уверена?
– Уверена. Я успокоилась.
– Успокоилась… – Он издает смешок. – Слыхали, мужики? Она успокоилась!
Весь бар громко смеется, но как-то неестественно.
Брайан кому-то кивает, и руки – она насчитала минимум три пары – отпускают ее.
Рам наконец приподнимается на четвереньки и тут же блюет. Рвота у него кровавого цвета.
