Сэйте Мацумото - Точки и линии
2
Михара снова сидел в приемной Ясуды. Девушка, подавшая чай и печенье, сказала, что Ясуда-сан сейчас говорит по телефону и просит его подождать. Он долго не появлялся. Михара разглядывал натюрморт, висевший на стене. "Однако деловые разговоры отнимают много времени", - подумал помощник инспектора. В этот момент в дверях появился Ясуда. - Простите, заставил вас столько ждать! - сказал он, широко улыбаясь. Как и вчера, Михара почувствовал, что этот человек его подавляет. - Это вы простите, что так часто приходится вас беспокоить, - сказал он, приподнимаясь. - Ну что вы! Жаль, что задержал вас. Разговаривал по телефону, - в глазах Ясуды появилось снисходительное выражение. - Видно, дела у вас идут хорошо. От души рад. - Благодарю. Но сейчас как раз был не деловой разговор. Звонил домой, в Камакуру. - А-а, с супругой беседовали? - Михара вспомнил, что жена Ясуды живет в Камакуре. - Нет, с женщиной, которая за ней ухаживает. В последнее время болезнь жены обострилась, а я не могу каждый день ездить в Камакуру. Вот и приходится по междугородному справляться о ее состоянии, - Ясуда продолжал вежливо улыбаться. - Трудно вам приходится! Ясуда поклонился. - Ясуда-сан, - Михара старался держаться как можно проще, - вот я сегодня опять к вам с вопросами. - Я вас слушаю. - Делец был абсолютно спокоен, - Мне хотелось узнать... Правда, прошло уже много времени, и, может быть, вы не помните... Так вот, были ли вы в Токио с 20 по 22 января? Я спрашиваю это просто для сведения. Ясуда засмеялся. - Так я вам и поверю! Небось подозреваете меня в чем-нибудь? - Ну что вы! Просто для сведения. Михара сказал это умышленно, рассчитывая, что Ясуда тут же свяжет его вопрос с самоубийством Саямы. Однако лицо Ясуды оставалось непроницаемым. - Двадцатого, гм... двадцатого... - Задумавшись, он прикрыл глаза, потом вынул из ящика стола маленькую записную книжку, полистал. - Ну да, правильно, 20 января я выехал по делам на Хоккайдо. - На Хоккайдо? - Да, в Саппоро у меня есть крупный покупатель, фирма "Футаба секан". Я ездил к ним. Пробыл на Хоккайдо два дня... - он снова заглянул в записную книжку, - и двадцать пятого вернулся в Токио. Хоккайдо... Михара ничего не понимал. В обратную сторону от Кюсю. - Рассказать вам подробней о поездке? - Ясуда улыбался, глядя прямо в лицо инспектору. - С удовольствием послушаю, - Михара вытащил из кармана блокнот и карандаш. - Итак. Двадцатого выехал из Токио, в девятнадцать часов пятнадцать минут, с вокзала Уэно, экспрессом "Товада". - Простите, вы поехали один? - Да. Обычно по делам я всегда езжу один. - Спасибо. Продолжайте, пожалуйста. - На следующее утро, в девять часов десять минут, приехал в Аомори. Этот поезд подается прямо на пароход, курсирующий между Аомори и Хакодатэ, говорил Ясуда, время от времени заглядывая в записную книжку. - В четырнадцать часов двадцать минут был уже в Хакодатэ. Дальше состав соединяют с экспрессом "Маримо". Он отправляется в 14.50. В Саппоро прибыл в 20.34. На станции меня встретил Каваниси-сан, служащий фирмы "Футаба секай". В гостинице "Марусо" для меня был заказан номер. Там я и остановился. Это было вечером двадцать первого. Двадцать второе и двадцать третье провел в Саппоро, а двадцать четвертого выехал обратно и двадцать пятого вернулся в Токио. Михара все записал. - Ну как, пригодятся вам эти сведения? - пряча записную книжку и продолжая улыбаться, спросил Ясуда. - Спасибо большое, вы все очень подробно рассказали, - уклончиво ответил Михара и тоже слегка улыбнулся. - Да, у вас тоже не легкий хлеб. Оказывается, приходится проверять всевозможные вещи. Это было сказано спокойно, но Михара уловил легкую иронию. - Не обижайтесь, пожалуйста. Это я ведь так, для очистки совести спрашиваю. - Ну что вы, я нисколько не обижаюсь. Всегда к вашим услугам. - Простите, снова оторвал вас от работы... Ясуда проводил Михару до выхода. Спокойный и самоуверенный, как всегда. По дороге в департамент полиции Михара зашел в кафетерий на Юракуте. Как обычно, заказал чашку кофе. Вытащил записную книжку, составил небольшую табличку; 20 января. Токио. С вокзала Уэно экспрессом "Товада" в 19.15 отбыл в Аомори. В Аомори приехал 21 января в 9.09. Далее пароходом до Хакодатэ. Прибыл в 14.20. Из Хакодатэ экспрессом "Маримо" до Саппоро. Прибыл в 20.34 (на вокзале его встретил служащий фирмы). Остановился в гостинице "Марусо". Пробыл в Саппоро с вечера 21 по 24-е. 24-го выехал в Токио. Прибыл в Токио 25 января. Пока Михара изучал свою таблицу, официантка, подававшая кофе, заглянула через его плечо. - О, Михара-сан, собираетесь на Хоккайдо? - Да, как будто собираюсь... - усмехнулся Михара. - Как здорово! Недавно были на Кюсю, а теперь на Хоккайдо. То на запад, то на север - как птица, - с завистью сказала официантка. И действительно, арена событий протянулась от одного конца Японии до другого.
3
Вернувшись на работу, Михара подробно доложил обо всем начальнику. Тот принялся изучать таблицу. - Так-так... - Касаи слушал очень внимательно. - Да, удивил... Хоккайдо и Кюсю - совершенно противоположные концы! - Кажется, мы потерпели небольшое фиаско, - Михара уже начал сомневаться в собственной версии. - Ты думаешь, он говорит правду? - сказал инспектор, подперев щеку рукой. - Ясуда - человек умный. Он не станет врать, если мы можем его проверить. - И все же необходимо проверить. - Разумеется. Попросим управление полиции Саппоро опросить служащего фирмы "Футаба секай", который, по словам Ясуды, встретил его на вокзале. - Да, распорядись, пожалуйста. Михара было поднялся, но Касаи остановил его: - Погоди минуточку. Ясуда женат? - Да. Но жена больна легкими и живет в Камакуре. - Да-да, вчера ты говорил. - Как раз сегодня, когда я был у него, он звонил туда, справлялся о ее здоровье. Ей, кажется, стало хуже. - Значит, в Токио он живет один? В Токио Ясуда жил один, в районе Асакэя. У него были две прислуги. Михара отправил длинную телеграмму в управление полиции Саппоро. Ответ придет завтра или послезавтра. Но он ничего не изменит, смешно было заподозрить Ясуду в такой глупой лжи. Михара начал нервничать. Тоненькая ниточка ускользала. И вдруг возникла новая мысль. Действительно ли жена Ясуды лечится в Камакуре? Конечно, трудно допустить, что она имеет какое-то отношение к этому делу. Но мысль о четырех минутах навязчиво возвращалась снова и снова. Ясуда узнал о них потому, что часто ездил к больной жене в Камакуру. А может быть, там не жена, а кто-то другой? То, что он побывал на Хоккайдо, безусловно, подтвердится: ведь Ясуда знает, что полиция опросит свидетелей. А вот в отношении больной жены он мог подумать, что вряд ли это станут проверять. Инспектор куда-то вышел. Михара положил ему на стол записку, всего лишь два слова: "В Камакуру". И вышел из департамента. Если поехать прямо сейчас, пожалуй, поздно вечером удастся вернуться. В знаменитой кондитерской у Токийского вокзала он купил коробку пирожных. На всякий случай. Вдруг понадобится в качестве подарка больной? Прошел на платформу, на тринадцатом пути как раз стояла электричка. Пятнадцатый путь не просматривался - на четырнадцатом был состав. Михара снова и снова мысленно возвращался к четырем минутам. Ясуда ведь мог предположить, что им заинтересуется полиция, и на этот случай подготовил двух свидетелей-официанток. Электричка тронулась. До Камакуры примерно час езды. Михара уже почти жалел, что ввязался в эту историю. Обыкновенное самоубийство влюбленных. К тому же Ясуда в ночь с двадцатого на двадцать первое был в пути на Хоккайдо. Кюсю и Хоккайдо, Хоккайдо и Кюсю - никак их не свяжешь. Прибыв на станцию Камакура, сел в трамвай на Эносима. Он сошел на остановке Гокуракудзи. Точного адреса он не узнал, но разыскать будет не трудно - здесь в узкой, похожей на ущелье долине находился всего лишь один небольшой поселок. Михара направился прямо в полицейский участок, предъявил свои документы и спросил, проживает ли здесь некий Ясуда. - А-а, это у которого больная жена... - сказал полицейский. Михару охватило разочарование. Жена существует. И действительно больная. Но уж если приехал, что же делать! С коробкой пирожных он пошел в ту сторону, куда указал полицейский.
ЦИФРОВОЙ ПЕЙЗАЖ
1
Дом стоял у подножья пологого склона, в стороне от трамвайной линии. Большинство участков здесь были окружены живой бамбуковой изгородью. Дом Ясуды, небольшой, аккуратный, одноэтажный, стоял в глубине сада и казался созданным для спокойного лечения больной. Вдали поблескивала синяя полоска моря. Михара позвонил. В глубине, за дверью, послышалось жужжанье звонка. Он начал часто дышать, сердце забилось. Визит будет трудным. Дверь открыла пожилая женщина, лет за пятьдесят. - Я из Токио, Киити Михара. Знакомый Ясуды-сана. Сегодня был в ваших краях и вот зашел проведать оку-сан. Выслушав, старуха с низким поклоном исчезла в глубине дома. Очень скоро вернулась и, снова кланяясь, сказала: - Прошу вас, пройдите, пожалуйста. Михару провели в большую комнату. Стеклянные двери выходят на юг. В них льется поток света. В глубине, комнаты - тень. Недалеко от двери стояла сверкающая белизной постель. Женщина лет тридцати двух - тридцати трех, приподнявшись на постели, ждала гостя. Старуха накинула ей на плечи черное, с алым рисунком хаори "Xаори - верхнее короткое кимоно.". В этой одежде она выглядела очень изысканно. Светлая кожа, волосы собраны на затылке в легкий пучок, губы слегка подкрашены, на скорую руку, по случаю прихода гостя. - Простите за внезапное вторжение, - сказал Михара. - Меня зовут Киити Михара, в Токио я имею счастье быть знакомым с Ясудой-саном. Конечно, это дерзость с моей стороны, но вот, с вашего позволения, зашел вас проведать. Не мог же он протянуть ей свою визитную карточку с надписью "Департамент полиции"! - Благодарю вас! О, мой муж, наверно, пользуется вашим покровительством, благодарю вас! Жена Ясуды была красива. Большие глаза, тонко очерченный прямой нос. Щеки утратили полноту, но в общем болезнь не портила ее. Легкая бледность, чистый, высокий лоб, интеллектуальное лицо. - Как вы себя чувствуете? - спросил Михара. Его вопрос был неискренним, и ему стало не по себе. - Спасибо. Болезнь затяжная, поэтому я не надеюсь на внезапное выздоровление, - слегка улыбнулась женщина. - Ну что вы! Теперь становится теплее, я думаю, это для вас полезно. Так приятно после нынешней холодной зимы. - Здесь, - щурясь от солнца, сказала жена Ясуды, - зимой на три градуса теплее, чем в Токио. Хотя недавно были холода. Только вот за последнее время, слава богу, потеплело. Она посмотрела на Михару снизу вверх. Красивые ясные глаза. По-видимому, она сама знала действие своего лучистого взгляда. - Простите, пожалуйста, вы помогаете мужу в его делах? - Да, что-то в этом роде... - Михара замялся. Он чувствовал себя скверно. Придется потом как-то оправдываться перед Ясудой. - О, наверное, он доставляет вам много хлопот... - Ну что вы, наоборот! К сожалению, это я причиняю ему хлопоты. - Лоб Михары покрылся капельками пота. Он поспешил переменить тему разговора. А Ясуда-сан часто вас навещает? Больная ответила со спокойной улыбкой: - Вы, наверное, знаете, что он очень занятой человек, но все же раз в неделю он обязательно приезжает ко мне. Все совпадало с тем, что говорил Ясуда. - Ну, для делового человека хорошо, когда он занят, хотя вам, оку-сан, без него, конечно, трудно. Разговаривая, Михара незаметно оглядывал комнату. Возле постели стопка книг. На самом верху литературный журнал. Какой-то переводной роман. Названий не видно. Было немного странно, что больная читает серьезную, а не развлекательную литературу. Старуха подала чай. Михара заторопился: - Еще раз простите за внезапное вторжение. От души желаю вам скорейшего выздоровления. Жена Ясуды быстро взглянула на Михару своими ясными глазами с чуть голубоватыми белками. - Благодарю вас за любезность. Спасибо. Когда он передал подарок, она немного приподнялась на постели и учтиво поклонилась. Только теперь Михара заметил, какие у нее худенькие плечи. Старуха проводила его до парадного. Надевая туфли, Михара, как бы между прочим, спросил: - А кто домашний врач госпожи? - Доктор Хасэгава, директор больницы, что напротив Большого Будды "В Камакуре находится большая статуя Будды, широко известная во всей Японии.", - с готовностью ответила служанка.
