Александр Скрягин - Главный пульт управления
Он был высок и просторен, как зал ожидания железнодорожного вокзал, в котором не осталось ни одного пассажира.
На старом дубовом паркете лежали странные тени. Их рисовали солнечные лучи, пронзающие листву могучих тополей, загораживающих окна. Пахло резиной и едва заметно – женской косметикой.
– Сюда, – вяло указал в темный проем коридора скучающий командир сопровождающего конвоя.
В далеком, как горизонт, конце темного туннеля ярко светилось солнцем торцевое окно. Они прошли коридор до середины. Здесь конвоир тронул Ефима за руку, и они остановились. Скучный мужичок толкнул высокую дверь, и перед глазами Ефима оказалась обычная учрежденческая приемная среднего пошиба. С массивным столом, сердитой на весь мир секретаршей и белым ящиком персонального компьютера перед ней.
Изнуренная диетой дама лет двадцати пяти что-то печатала, неторопливо переводя взгляд с клавиатуры на экран и обратно.
– Люда, шеф, у себя? – безразличным голосом спросил вожак.
– У себя, – не отрываясь от дела, ответила секретарша.
– Кто-нибудь есть?
– Никого, – недовольно мотнула стриженой головой хозяйка приемной, злясь, что ее отрывают от работы.
– Я зайду… – не спрашивая, а лишь равнодушно оповещая о своих действиях, произнес маленький командир конвойно-посольской группы.
– Заходи, – произнесла Люда с облегчением: она закончила тыкать пальцем в клавиши и включила печатающее устройство.
– Подождите здесь, – негромко бросил вожак Ефиму и своим подчиненным. Он открыл обитую кожей дверь и пропал в темном переходном тамбуре между приемной и кабинетом.
Секретарша поерзала компьютерной мышкой по овальному коврику, досадливо сморщила нос и злобно прошептала в мерцающий экран:
– Ну, печатай, дрянь такая! Чего тебе надо?
«Не позавидуешь орлу, который в ее белые пальчики попадется, – подумал Ефим. – Такая злоба в глазах, что ощиплет и, не задумываясь, в суп отправит».
Он сделал шаг в сторону, посмотрел на принтер, и увидел, что зеленый индикатор с надписью «данные», мигает, говоря о том, что печатающее устройство находится в процессе получения от компьютера набранного текста. Майор сделал еще шаг, дотронулся до плечика рассерженной девушки и сказал:
– Люда, вы не волнуйтесь, сейчас принтер ваш текст с компьютера считывает. Как закончит считывать, начнет печатать.
– Да? – с надеждой спросила секретарша, поднимая на него глаза. Лед в них почти растаял, но кое-какие кристаллы ледяной злобы все-таки посверкивали.
– Сейчас увидите! – тоном пророка произнес головой майор.
И принтер подтвердил его слова: он втянул в себя вставленный сверху белый лист и тут же выбросил его, уже покрытым мелкими буковками текста.
Секретарша посмотрела на Ефима с уважением, словно перед ней был настоящий знаток электронных устройств. Ничем подобным майор, разумеется, не был.
«Хоть в чем-то повезло», – отметил он про себя, а для хозяйки приемной слегка пожал плечами: дескать, для нас это плевое дело, мы и не такое можем. Стоя рядом с секретаршей, майор успел прочесть в правом верхнем углу отпечатанного листа: «Директору Машиностроительного завода Э. П. Недорогину.»
Что просила служба безопасности АО «Локомотив» у директора завода, он прочитать не успел. Кожаная дверь открылась, оттуда показался скучный мужичок и сказал, обращаясь к своим подчиненным:
– Ждите в машине.
– На обед когда? – робким голосом, не вязавшимся с его боксерской внешностью, спросил один из них.
– Когда скажу, – совсем засыпая, прошелестел щуплый командир.
Однако бойцы среагировали так, будто их послали матом. Ни слова не говоря, они дружно развернулись и вышли из комнаты.
Мужичок скользнул равнодушным взглядом по Ефиму и едва слышно произнес:
– Заходи.
При этом он изобразил ладонью приглашающий жест, но так осторожно, словно любое энергичное движение могло вызвать у него печеночную колику или острый приступ остеохондроза.
Майор направился к двери и вслед за своим новым знакомцем вошел в кабинет начальника службы безопасности акционерного общества «Локомотив» Виктора Сергеевича Секаченко.
Кабинет, как кабинет, отметил Ефим.
Правда, боксерская груша, висящая на ввинченном в потолок крюке, и гиря в углу встречаются не в каждом кабинете. Но, учитывая сферу занятий хозяина, – ничего удивительного.
В простенке между окнами глянцевый плакат. На плакате – парящий над землей танк «Т-80», выкрашенный в непривычную для средних широт желто-коричневую расцветку. Такой камуфляж принят в качестве маскирующего на Ближнем Востоке.
Сам Виктор Сергеевич Секаченко сидел за сверкающей, совершенно пустой плоскостью письменного стола. Был он респектабелен, как депутат Государственной думы, приглашенный на телевидение. Хороший костюм, белая рубашка, галстук в красно-синюю полоску. Шея у начальника – короткая и толстая, размера воротника для нее не хватает, верхняя пуговица расстегнута. Костюм на плечах натянут до расползания швов.
А что лицо?
Круглое. Глаза карие, живые, нос не боксерский – маленький и острый. Русые волосы зачесаны набок. Хорошо выбрит, но щеки все равно сизые от спрятавшейся под кожей щетины. Общее впечатление? Отнюдь не тупой давила, как можно было ожидать. Совсем, нет… Что-то бьется там, по ту сторону карих глаз, просится наружу, не дает хозяину спокойно жить и дышать. Не простой человек Виктор Сергеевич Секаченко, – сделал вывод оперативный уполномоченный Мимикьянов, человековед-практик не только в силу своей профессии, но и по личной склонности.
Секаченко молчал, рассматривал Ефима немигающими живыми глазами.
Неэнергичный конвоир, с безразличным видом стоял, опершись о стенку.
Прием майору не понравился.
– А у вас что, гостям садиться не предлагают? – недовольно произнес он.
– А зачем тебе садиться? – негромко произнес Секаченко. – Тебе сейчас, дядя, надо руки в ноги брать и в аэропорт катиться.
Слова начальника службы безопасности Мимикьянова удивили. Всего майор ожидал, но чтоб так… Это ж какую уверенность в своих возможностях надо иметь, чтобы так разговаривать с офицером управления федеральной службы безопасности?
Майор слегка приподнял брови.
– Прямо сейчас в аэропорт? – спросил он.
– Сейчас, – кивнул хозяин кабинета.
– А что за срочность-то у вас такая? – поинтересовался майор.
Виктор Сергеевич изобразил на лице удивление тупостью гостя. Он откинулся на высокую спинку черного кожаного кресла и усмехнулся.
– Не у нас, голуба, срочность. У тебя! Тебе, дядек, надо срочно в свою Москву улетать.
– В Москву? – переспросил майор.
Никаких дел у него в Москве не было. Да и командировку ему выписывали в другом здании.
– В Москву, в Москву, в столицу нашей родины России, – охотно повторил Виктор Сергеевич.
– И для чего мне туда лететь? – поинтересовался заинтригованный майор.
– Как для чего? Как для чего? – изумился хозяин кабинета. – Чтобы здесь навсегда не остаться! У нас знаешь, какая печка в литейном? Не успеешь партийку на бильярде разогнать, а от человека уже и косточек не осталось. Один шлак.
Ефим был изумлен не меньше Виктора Сергеевича: «Вот так в открытую угрожать офицеру госбезопасности, курирующему завод? Может быть, Секаченко – просто идиот, по ошибке выпущенный из психбольницы? Не похоже… Как же все это понимать?» – спросил себя майор и не нашел ответа.
– Хорошая печка, – вслух согласился он. – А чем я вам так помешал-то?
Секаченко хмыкнул:
– Да, ничем ты нам помешать не можешь. Ничем! – он сжал ладонь в кулак. – И хозяева твои не могут. Забей себе эту мысль в черепок кувалдой! И тем, кто тебя сюда пригнал, передай! Седельникову передай! Варыгину передай! Пусть командировочные деньги поберегут, не тратят попусту! Потому что этот город – наш! И этот поселок – наш! И все, что тут есть – наше! И пульт, что ты тут ищешь, – тоже наш!
«Про каких хозяев он говорит? – спросил себя майор. – Кто такой Седельников? Кто такой Варыгин? А пульт? Уж не ГПУ ли он имеет в виду?»
– Что за пульт такой? – произнес он вслух.
– Да, ты дурачком-то не прикидывайся! – острый носик руководителя службы безопасности побелел и даже стал как будто еще острее. – Не знает он, что за пульт! А чего ты тогда сюда прикатил? Пельмени бачуринские покушать?
– Пельмени хорошие… – заметил Ефим, не зная, что сказать.
– Ты ж не первый, кто на чужое лапы поднял! – не поддержал разговор о кулинарии Секаченко. – Только что тут один, такой же, как ты, гость московский, круги по поселку вертел. Так вот он-то сразу понял, что жизнь у него одна. Вторую начальство не купит. Он даже вещи из гостиницы забирать не стал. На тачку, в аэропорт и – прощай Сибирь, здравствуй, столица! И жопа здорова, и голова цела! Что может быть лучше, а? Согласен, а спортсмен-метатель?
– Тогда, конечно, стоит подумать… – задумчиво произнес Ефим.
