Светлана Алешина - Погибать, так с музыкой
– Пока здесь в подвале более одного человека, голод нам не грозит, – мрачно пошутила я. – Протянем как-нибудь с грехом пополам.
Маринка не поняла, о чем это я толкую, и недоуменно поморгала в мою сторону.
– А что, одного не кормят, а троих или двоих будут обязательно кормить? – нахмурилась она. – В чем же логика?
– Двое из троих, а потом один из двоих в случае чего сам прокормится, – жутким голосом сказала я и сама испугалась того, что сказала.
Маринка побледнела и, зачем-то прижав колени к груди, захватила их руками и быстро-быстро зашмыгала носом.
– Пошла к чертовой матери! – заорала она. – Ты никогда не умела шутить, поэтому не пытайся больше! Поняла?!
Меня это задело, и я решила дожать тему до конца.
– А почему ты, Мариночка, думаешь, что я шучу? – тихо спросила я, делая осторожный шаг в ее направлении.
Маринка, приоткрыв рот, вытаращилась на меня, но промолчала.
Ситуацию разрядил Виктор. Он подошел ко мне, положил руку на плечо и сказал:
– Хватит!
– Пожалуй, – согласилась я. – Извини, Марин, тебя мы есть не станем: Виктор против.
– Тебе никто не говорил, что у тебя иногда… того? – Маринка взяла себя в руки, сползла с нар на пол и гордо прошествовала к умывальнику.
– Я не думаю, что, когда это все закончится, мне захочется прийти к тебе в гости, – сказала она.
– Если закончится, – вздохнула я и изо всех сил начала желать, чтобы сейчас кто-то к нам пришел. Пора было уже разъяснять обстановку.
Глава 6
Время шло, никто к нам не приходил, и, более того, казалось, что дом будто вымер, а я начала замерзать.
Рядом со мною дрожала Маринка. Мы с ней помирились и теперь сидели на нарах, прижавшись друг к другу.
– Ты знаешь, я где-то читала, что мурашки – это атавизм, – пробормотала она. – Наследие от древних предков.
– Какой атавизм? – спросила я, только чтобы поддержать разговор. – Что это значит?
– Ну, понимаешь, Оль, когда животные замерзают, то для лучшего обогрева у них шерсть встает дыбом, – с грустью сказала Маринка.
– Ну и что? – я все еще не понимала, к чему подруга клонит, да если честно, то и не собиралась понимать. Все равно она сейчас выдаст какую-то чушь.
– Ну и то, – почему-то обиделась Маринка. – Мы давно уже не животные, и у нас шерсти нет, но когда холодно, то и возникают мурашки. То есть встает дыбом шерсть, которой давно уже нет. Понятно?
– Может быть, у тебя ее давно нет, а у меня отродясь не было, – неожиданно разозлилась я и, соскочив с нар, подбежала к двери.
– Эй, вы там! – крикнула я и стукнула один раз в дверь кулаком. Один раз вовсе не из скромности, а чтобы проверить, как себя поведет мой кулак после удара. Ничего, стерпел. Тогда я ударила еще разок.
Виктор, подойдя ко мне, застучал уже более основательно. Маринке стало скучно, или взыграло солидарное отношение к общему делу, и она, не вставая, однако, с нар, заорала что было мочи:
– А-а-а!!!
– Господи, ты почему так страшно орешь? – испугалась я.
– А так слышнее, – объяснила Маринка и снова заорала: – А-а-а!!!
Виктор забарабанил сильнее, я закричала громче. Одним словом, мы подняли ужасный шум, стараясь изо всех сил. Потом я подала сигнал – Маринка замолчала, Виктор замер, и мы прислушались.
За дверью послышались неторопливые шаги.
– Ну, что там у вас? – послышался из-за нее недовольный голос. – Чердак слетел на хер? Чего шумите?
– Долго мы тут будем сидеть? – крикнула я.
– Понятия не имею, как шеф скажет, так и будет! – ответил бандит.
– Ну так пусть скажет! – закричала Маринка. – Спроси у него! Что это за дурацкие условия?! Куда вы нас засунули?! Ни туалета, ни умывальника нормального! Я есть хочу, и, вообще, что вам от нас нужно?
– Не шумите, все равно, пока шеф не вернется, ничего у вас не изменится, – флегматично ответил охранник. – А насчет поссать – там же у вас дырка в полу есть. Глаза разуйте!
Охранник неторопливо ушел, громко топая по ступеням.
Мы с Маринкой переглянулись. Я заметила, что она покраснела.
– Ну ни хрена себе! – растерянно проговорила она. – Дырка в полу!
– Согласна с тобой, – хмуро подтвердила я. – Мне тоже не понравилось.
– Чтоб ты там с лестницы упал! Гоблин-дроблин! – выкрикнула Маринка. Она подбежала к двери и с размаху ударила по ней кулаком.
– О-ей, – застонала она, дуя на пальцы, – какая сволочь. И чтобы при этом шею себе свернул, – постанывая, добавила она.
Словно в ответ на это ее пожелание, до нас донесся короткий вскрик, и после этого наступила полная тишина.
– Ой, – ошарашенно прошептала Маринка. – я, кажется, колдовать умею.
– Этого еще не хватало, – вздохнула я. – Точно «крыша» едет. Ты это прекращай, а то я пугаться начну.
– Да нет же, точно тебе говорю, – затараторила Маринка. – Я же пожелала, и получилось! Я, кажется, начинаю сама себя бояться, – застенчиво произнесла она, – вот тебе и трах-тиби-дох.
Мы с Виктором переглянусь.
Маринка, загрузившись своим открытием, вернулась на нары, нахохлилась и начала делать непонятные движения руками.
– Слышь, Мариночка, – осторожно сказала я исключительно из педагогических соображений, а вовсе не из желания ущемить ее неожиданно прорезавшиеся таланты, – ну-ка, давай колдони, чтобы нам дверь открыли и предложили пройти в дом, а? Вдруг получится!
– Ну не знаю, – сразу же стала набивать себе цену Маринка. – Сложное какое-то пожелание. Давай я лучше только пока про дверь, но буду иметь в виду и все остальное. Годится?
– Ладно, колдуй только про дверь, – великодушно согласилась я и взгромоздилась на нары рядом с ней.
Маринка изо всех сил зажмурилась, подняла обе руки и помахала ими в воздухе. Самое интересное было то, что она начала колдовать всерьез. Зашептала что-то, руками стала помахивать как-то необычно и почему-то при этом шумно выдыхать воздух через рот.
Мы с Виктором снова переглянулись, но промолчали. Не знаю, как он, а я помимо желания начала прислушиваться. А чем черт не шутит? В конце концов, хоть какое-то развлечение.
Маринка зажмурилась еще сильнее, зашипела и запшикала еще громче, и тут события начали выстраиваться так, как я и заказала.
Снова послышались шаги за дверью, на этот раз быстрые и решительные. Заскрипел ключ в замочной скважине, и дверь задергалась.
Я четко сформулировала про себя, что это всего лишь совпадение, и ничто иное. Маринка же, распахнув глазки, удивленно взглянула на меня и шепотом добавила:
– А еще умыться и в туалет…
Дверь распахнулась, и к нам в узилище вошел Гоша с ружьем в руках.
Мы в молчании посмотрели друг на друга.
– Ну, слава богу, наконец-то я вас нашел, Ольга Юрьевна, – высказал Гоша совершенно неожиданную мысль.
– А разве я пряталась? – резонно спросила я.
Гоша улыбнулся.
– Это вас прятали, как я понимаю, – поправил он меня и добавил: – Выходите, вам здесь больше делать нечего.
Мы с Маринкой удивленно переглянулись.
– Свобода? – тихо спросила Маринка у Гоши.
– Ну конечно же! – ответил он. – Мы обезвредили вашу охрану, и теперь за вашу безопасность отвечаю лично я. Выходите же!
Мы вышли из нашей темницы и поднялись по лестнице. На этот раз нас вели в дом.
В большой комнате на первом этаже в широком кожаном кресле сидел мужчина лет сорока с очень неприветливым лицом и хмуро курил сигару.
– Доброе утро! – кивнул он нам и обратился к Гоше: – Проводи-ка их всех на второй этаж, там есть… хм… короче, сами поймут… Путь приведут себя в порядок, потом встретимся и поговорим.
– Есть, шеф, – почти по-военному ответил Гоша и показал нам на лестницу: – Пойдемте, там есть душ и прочее…
– Ольга Юрьевна! – окликнул меня Гошин шеф, перекатывая во рту сигару.
Я уже собралась идти на второй этаж, но на мгновение остановилась и оглянулась, вопросительно посмотрев еще на одного бандитского босса, с которым судьба свела меня в последние сутки.
А в том, что этот человек был из бандитов, сомнений не возникало. И как они впоследствии ни старались навести лоск, но какое-то клеймо на них все равно оставалось на всю жизнь: характер и привычки не спрячешь.
– А зря вы не откликнулись на мое вчерашнее приглашение, Ольга Юрьевна, – брюзгливо произнес этот шеф, – ничего бы и не было. Страдаете из-за своей собственной недоверчивости… Ну ладно, идите, потом поговорим…
Я промолчала, подумав про себя, что подобные слова, если не эти же точно, уже слышала вчера, и от похожего незнакомого человека. Однако долго размышлять не было ни возможности, ни терпения. А насчет приведения себя в порядок это он правильно заметил…
На втором этаже дома находились небольшой холл, комната для гостей, совмещенный санузел и большая спальня, с примыкающим сюда еще одним туалетом.
Тут же, не сговариваясь, мы поделили территорию: Виктор остался в холле, а мы с Маринкой закрылись в спальне, разумеется, не для того чтобы лечь спать – у нас были дела поважнее.
