Марк Гэтисс - Клуб «Везувий»
Мы мчались по какой-то бесконечной петляющей улице, которая из-за поглотившего все смога походила на тоннель. Я мельком различал светящиеся окна публичных заведений и темные фасады закрытых лавок.
Какой-то юноша выдернул свою возлюбленную буквально из-под колес моего экипажа. Я услышал ее крик, когда мой противник снова выстрелил; пуля ударилась в деревянную обшивку кэба прямо рядом со мной.
Слева от меня возникла какая-то арка: две толстые колонны, обвитые плющом. Нужно съехать с дороги, чтобы обезопасить мирное население. Между колоннами располагались железные ворота – к счастью, открытые. Ударом хлыста я направил лошадь в них и в темноту, что зияла за ними.
Оглянувшись, я увидел, что моего преследователя этот маневр не смутил и он – всего ярдах в ста от меня. Проехав через арку, он тоже затерялся в ночной темноте. Тем не менее я его удивил и, направив лошадь вперед, попытался обдумать ситуацию.
Мои мысли мчались с бешеной скоростью. Кто стоит за этим нападением? Имеет ли это что-то общее с тайной, которую я пытаюсь открыть? Или быть может, это кровожадный майор Страннопут Мопсер, который все еще мстит за свою милую Авриль.
Булыжники под колесами и копытами кончились – казалось, я ехал по какой-то грязной тропе или дороге. Она была узкой, как пешеходная дорожка, и ветки на ходу хлестали по стенкам кэба.
Развернувшись, я выпустил назад последние три патрона и чуть не упал со своего места, когда увидел, как передо мной из стигийской тьмы возникает нечто.
То был ангел.
Думаю, мое лицо являло собой достаточно забавное зрелище, но я достаточно быстро пришел в себя. Это, конечно, ангел, но каменный и посвященный, насколько я успел понять, памяти какого-то бедного ублюдка. Быстрое появление дюжины каменных крестов и огромного уродливого мавзолея подтвердило мою догадку: я попал на большое муниципальное кладбище.
Дорога уходила вправо, и я свернул туда, одновременно пытаясь вытащить из второго ботинка спрятанную там обойму. Надо сказать, это дьявольски тяжело – одновременно перезаряжать пистолет и предотвращать столкновение кэба с памятниками, которые торчали из мокрой земли, как зубы дракона. Едва мне это удалось, как я в очередной раз был огорошен, на сей раз появлением врага прямо передо мной.
Каким-то образом ему удалось выехать мне наперерез. Возможно, он хорошо знал этот некрополь. Казалось, на меня несется какой-то адский зверь; шарф возницы развевался, как стяг в бурю.
Я дернул вожжи, мне даже удалось увести кэб влево, но было слишком поздно. Экипажи столкнулись, как два галеона, и я услышал, как угрожающе они затрещали, едва мы попытались разминуться на узкой тропе.
Но потом вдруг оказалось, что я проехал мимо и продолжаю двигаться дальше.
Когда я сделал еще два выстрела, черная ночь взорвалась ярким искусственным светом. Казалось, мой преследователь качнулся на сиденье, когда его кэб сдал назад, но он моментально развернулся и тоже выстрелил, отбив пулей нос у симпатичного каменного херувимчика.
Теперь у меня было некое преимущество, потому что кэб моего врага удалялся в противоположном от меня направлении. Раздалось яростное ржанье лошади, которую он начал хлестать по бокам.
– Вперед, вперед!
Он то ли разворачивался, то ли пытался это сделать. Между тем мой собственный экипаж, не сбавляя скорости, несся по кладбищенским ухабам. Мимо пролетали мавзолеи – эдакие особняки мертвецов.
Что делать? Если верить инструкции – или Академии шпионажа леди Сесилии Среднезимм на Олд-Кент-роуд, где обучался ваш покорный слуга, – мне следовало покинуть кэб и затаиться в густых зарослях утесника, росшего у надгробных плит. Если мой потенциальный убийца вернется сюда, я смогу выстрелить в него его из своего убежища в сонме ангелов.
Эти мысли мелькали в моем сознании, когда туман неожиданно развеялся, и я увидел чудовищные очертания огромного здания футах в пятидесяти от меня. Какая-то унылая часовня – ее башни мрачно мерцали, а большие черные двери были надежно закрыты от всех входящих. Я же ехал прямо на них.
Натянув поводья так, что горячая кожа обожгла мне ладони, я попытался увести кэб от часовни. Лошадь громко фыркнула и дернулась вправо. Я пошатнулся от удара, когда борт кэба ударился о старые деревянные двери. Раздался оглушающий треск, я почувствовал, как кэб развалился на части, и увидел, что мне в лицо летит земля.
Я ударился грудью о твердую, как железо, грязь и почувствовал, как у меня из легких вышибло весь воздух. Я лежал на животе, оцепеневший и обессиленный, и смотрел, как мой преследователь подъезжает к часовне. Теперь, когда он слез с облучка, его фигура, облаченная в длинное пальто, шарф и коричневый котелок, казалась гораздо меньше. В руке, затянутой в перчатку, он держал пистолет.
Я попытался было перекатиться на спину, но воздух только начал ужасающе медленно возвращаться в мои легкие. Передо мной, однако вне досягаемости, лежал мой пистолет – его длинный ствол торчал из сорняков. Я выкинул вперед руку и попытался подползти ближе. Человек продолжал неуклонно двигаться ко мне, подняв пистолет и убирая другой рукой шарф с лица. Неужели это сама фурия, Мопсер? На плече его была дыра размером с шестипенсовик, но крови я не увидел. Я подстрелил его или просто испортил пальто?
Я попытался сесть и отползти в укрытие, не обращая внимания на разрывающиеся легкие.
– Черт побери, – выдохнул я. – Кто вы такой, проклятый маньяк?
Человек остановился и, казалось, стал меня изучать.
И тут по кладбищу эхом разнесся крик, напоминающий зловещий вопль баньши:
– Эй! Что тут происходит? Что вы тут делаете?
Слева от меня возникли два человека; они держали над головой желтые фонари. Их появление оказало потрясающее воздействие на моего преследователя. Он быстро спрятал пистолет в складки пальто, побежал обратно к кэбу и запрыгнул на облучок. Потом хлестнул лошадь и с грохотом понесся прочь.
Люди с лампами подбежали ко мне, и я был им рад, как настоящим ангелам.
– Господь милосердный, сэр, с вами все в порядке? – спросил один.
Его бородатый и неопрятный на вид компаньон был менее снисходителен.
– Какого дьявола здесь творится? – спросил он.
Проигнорировав его вопрос, я поднялся на ноги и потянулся за пистолетом. Прицелился в удалявшийся кэб, но уже через мгновение он был слишком далеко. Я развернулся на каблуках и отобрал лампу у бородатого.
– Эй! Вы что делаете?
– Его номер, – прошипел я. – Номер кэба. Вы его видите?
Но в тусклом желтом свете я не смог ничего разглядеть, и вскоре кэб исчез во мгле.
Я несколько секунд стоял на месте, водя фонарем по дуге и рассматривая нанесенный урон. Мой кэб практически развалился надвое. Лошадь стояла неподалеку и безмятежно щипала траву у подножия одной из тех надломленных колонн, которые повествуют о жизни, оборвавшейся в расцвете лет. К счастью, жизнь эта была не моей.
– Слышь! – закричал мой бородатый спаситель. – Ты ж стрелял, гром тебя разрази. О чем ты думал, черт побери. Это ж место упокоения.
Кладбищенские сторожа отвели меня в маленький домик, где тот из них, кто был добрее – его звали Льюки, – угостил меня рюмкой рома, а его товарищ по имени Боб – яростными взглядами. Я убедил этих добропорядочных бюргеров, что возмещу им все убытки. Утром нужно будет отправить Домработникам записку, чтобы они позаботились о том, чтобы замолчать это дело, и, что не менее важно, позаботились о теле преданной Далилы, которая, скорее всего, по-прежнему лежит на какой-нибудь ужасной пригородной дороге с пулей между лопаток. Я уже поднял себя, грязного, потрепанного и изможденного, на ноги и пошел к выходу из домика, когда мое внимание привлекла записка, приколотая к стене.
– Что это? – спросил я.
– Список погребений, – ответил Льюки.
– Так и есть, клянусь Георгом. А это название, четвертое снизу?…
– Мавзолей Вердигри, сэр.
– Какое совпадение, – задумчиво пробормотал я. – Э… у моего знакомого точно такое имя. Интересно, может, это их фамильный склеп. Не будет ли… не будет ли это ужасным нарушением правил, если я попрошу вас показать мне этот мавзолей.
Бородатый сторож едва ли не прожег меня взглядом и прочистил горло от отвратительной мокроты, которая приземлилась на горящие угли шипящей зеленой массой.
– Мавзолей Вердигри? Еще б не нарушение! После того, что ты тут сегодня устроил, радуйся, что мы не вызвали полицию.
Льюки положил руку на плечо Бобу.
– Спокойно, Боб. Не кипятись. Ты ж все равно говорил, что с этими похоронами что-то было не так.
Я натянул на лицо мрачность.
– Джентльмены, я пытаюсь разобраться в некоторых странностях, связанных с этими похоронами. Скорее всего, вы оказали неоценимую услугу Короне. Мне нужно, чтобы вы показали мне этот мавзолей. Немедленно!
С большой неохотой Боб все же уступил, и несколько минут спустя мы втроем снова вышли в объятья влажной ночи.
