Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]
Вилкин повесил трубку и зашагал в сторону больницы имени Семашко. Минут через семь повезло поймать такси и вскоре он открывал дверь в свою квартиру, где его ждала ни на минуту не прилегшая Анна Николаевна.
Проснулся Вилкин поздно и не торопясь позавтракал, пересказывая матери события прошлой ночи.
— А зачем раздевать было? — возмутилась Анна Николаевна. — Это бесчеловечно!
— Точное определение, — согласился Вилкин. — Через одежду человек принимается обществом, одежда позволяет человека чувствовать себя личностью: даже угнетаемой и пытаемой. Голый человек — это существо, тварь дрожащая. Представь: он очнулся, темнота, холод. Кричит, приходится мочиться и испражняться под себя, хочется пить. Не знает, почему здесь оказался, мучается мыслями: а предположения всегда страшнее действительности, потому что грехов накоплено много и все в сознании прокручиваются.
— Все равно: жестоко! — отрезала Анна Николаевна.
— А девушек насиловать не жестоко? Я уверен: таких случаев немало было, лишь один на поверхность всплыл, да и тот Немыхин замазал.
— Может быть, — смутилась Анна Николаевна и перевела разговор на другое:
— Как думаешь: где Немыхин?
— В очень глубокой норе, из которой не скоро вылезет. Он наверняка сразу позвонил Войтенко и объяснение уважаемого дядюшки, что Андрюша загулял, вряд ли ему понравилось. Главное: вчера мне противостояла шайка из трех человек, а сегодня остался один, обзванивающий всех знакомых и уже понявший, что племянник и Немыхин исчезли.
— Ты к Кураганову вечером пойдешь? Будь осторожен: он разозлен, может напасть.
— Он, мама, на шею мне от радости бросится. Потому что с определенного момента для человека в его положении самое страшное: мысль, что за ним не придут.
По дороге в агентство Вилкин заехал в магазин и купил необходимое оборудование, затем посетил старый чердак заброшенного дома. После недавних дождей тянуло прохладой: природа готовилась к зиме. Вилкин представил сугробы, лед на дорогах и поежился: он не любил чукотских радостей. «Гонорар, обещанный Панкратиотовым, значителен, можно до весны агентство закрыть, — размышлял Вилкин. — Хотя без работы: что я и зачем?».
В агентстве, кивнув Алле Борисовне, сыщик проверил автоответчик: звонил Панкратиотов. Набрав его номер, сыщик заверил клиента, что дело близится к завершению и ожерелье через пару дней будет у него. Обнадеживать Панкратиотова было опасно — мало ли что случится? — но Вилкин боялся самостоятельных действий клиента, способных разорвать сплетенную им паутину.
Около девятнадцати часов — время, когда Войтенко возвращался с работы, — одетый в комбинезон Вилкин расположился в кустах возле дома старика. Вскоре темноту прорезали лучи фар: к дому подъехала одна машина, потом другая. Из первой вылез Войтенко; открыв гаражные ворота, он загнал туда «Ауди» и, махнув рукой второй машине, скрылся во дворе. Мигнув фарами, вторая машина — это был «Опель» — развернулась и уехала.
— Перепугался старик: охрану нанял! — чертыхнулся Вилкин. — Придется действовать по другому варианту.
Поднявшись с земли, Вилкин почистил комбинезон и прошел на соседнюю улицу к «Москвичу». Дорога к развалинам заняла полчаса. Включив фонарь, сыщик открыл замок на двери, натянул на голову омоновскую шлем — маску и вошел в подвал.
Сидевший на корточках Кураганов поднялся. Он дрожал от холода, ноги были вымазаны экскрементами.
— Пить! — попросил Кураганов хриплым голосом.
Отвернув колпачок, Вилкин протянул пластмассовую бутылку с водой; осушив ее, Кураганов бросил бутылку на пол и повернулся к сыщику:
— Кто вы? Что вам нужно?
— Во вторник вы и Немыхин хитроумным способом забрали у Панкратиотова ожерелье. Немыхин сознался и все рассказал: вы готовы поступить так же?
— Зачем вам, когда все знаете?
— Этим компроматом я буду держать вас в руках. Готовы к рассказу?
— Если нет?
— Тогда я уйду и вспомню о вас весной.
Кураганов помолчал, потом покорно сказал:
— Я расскажу все.
Магнитофон работал на батарейках; включив его, Вилкин поднес микрофон к лицу Кураганова.
Услышанное совпало с предположениями сыщика: Войтенко предложил ограбление, Немыхин разработал план и совместно с Курагановым его осуществил.
— Расскажите о других махинациях вашей троицы.
— Это зачем?
— За тем же. Обещаю: если продолжите вести себя правильно, данные сведения дальше меня не уйдут.
Запинаясь, Кураганов продолжил рассказ. Преступных эпизодов оказалось много: Вилкин даже подумал, что при желании на раскрытии некоторых из них мог бы хорошо заработать.
Проверив качество записи, Вилкин объявил:
— Я освобожу вас, если отдадите ожерелье.
— Но дядя убьет меня! — в ужасе закричал Кураганов. — Вы не знаете, какой это страшный человек!
— Наоборот: будет благодарен!
Вилкин сообщил пленнику часть своего замысла.
— В момент получения ожерелья я отдам пленку с вашими откровениями. Видите: в шкафчик ее положил, поэтому копию сделать не смогу. А на новую кассету вы наговорите следующее.
Сыщик продиктовал короткий текст, который Кураганов, заучив, повторил в микрофон.
Оставив Кураганову пакет с продуктами, теплый плащ и включенный электрофонарь, Вилкин замкнул подвал и отправился домой. Поужинав, со вздохом сказал Анне Николаевне.
— Извини, мама, но вынужден тебя поэксплуатировать. С домашнего телефона звонить нельзя, поэтому около двадцати трех часов будь у телефона — автомата на соседней улице: он работает, я проверил. Бросишь монеты, наберешь этот номер. Когда услышишь голос, включишь магнитофон и поднесешь к трубке. Текст закончится, вешаешь трубку, выключаешь магнитофон и возвращаешься. Давай прорепетируем.
Убедившись, что Анна Николаевна все делает правильно, Вилкин полежал на диване и, взяв сумку, отправился в район Московского кольца.
Войтенковский дом светился в темноте окном кабинета. Вилкин постоял, посмотрел на часы. В кармане лежали ключи Кураганова от всех дверей, но воспользоваться ими сыщик опасался, поскольку сигнализация наверняка была включена. Сейчас все зависело от Анны Николаевны.
К тому, что ее сын стал частным сыщиком, Анна Николаевна относилась неодобрительно, поскольку его авантюрные трюки вредно отражались на ее здоровье. "Но она видела, с каким упоением разгадывает Валерий головоломные задачи, понимала, что ее сын: талантливый детектив, живущий согласно жизненному предназначению, — и, пряча сомнения и опасения, старалась помочь ему в делах.
К телефону — автомату Анна Николаевна пришла заранее и минут десять мерзла на холодном ветру. Дождавшись, когда маленькая стрелка часов уткнется в цифру «одиннадцать», бросила приготовленные монеты в щель телефона — автомата и набрала номер. Трубку взяли сразу. Анна Николаевна растерялась, слегка замешкалась потом включила магнитофон. Раздался хриплый, измученный голос Кураганова:
— Дядя, это Андрей. Стою на остановке напротив гостиницы «Москва». Денег нет, машину забрали, еле живой, вот— вот упаду. Приезжай за мной.
Бросив трубку, Анна Николаевна выключила магнитофон и побрела домой.
Минутная стрелка давно минула цифру «двенадцать» и поползла дальше, а из дома Войтенко никто не выходил. Вилкин начал волноваться за мать: не случилось ли чего? Наконец зажегся свет во дворе, стукнула входная дверь, послышались шаги. Загудел мотор, открылась дверь гаража и «Ауди» выползла на улицу. Вилкин приготовился к броску и, когда Войтенко выбрался из машины, чтобы закрыть гараж, подскочил сзади и прижал тряпку с хлороформом к лицу старика. Тот судорожно взмахнул руками и осел на землю. Торопливо сковав его руки и ноги наручниками, Вилкин заклеил рот старика скотчем и усадил на заднее сиденье «Ауди». Закрыл гараж, сел за руль и оцепенел: на улицу заезжал, рассеивая темноту фарами, знакомый «Опель»: Войтенко не рискнул ехать за племянником без охраны. Обернувшись, Вилкин дернул старика за одежду так, чтобы тот упал на заднее сиденье и не был виден в свете фар, направил «Ауди» в противоположную от «Опеля» сторону и, высунув из окошка руку, махнул, приглашая следовать за собой. Свернув несколько раз в боковые улочки, Вилкин выбрался на шоссе и помчался в сторону железнодорожного вокзала, решая, что предпринять. Возле привокзальной площади Вилкин миганием поворотных фонарей предложил «Опелю» свернуть к перрону, но тот продолжал следовать за «Ауди», — возможно, охрана что — то заподозрила. Миновав сквер, Вилкин затормозил перед перекрестком. Как он и ожидал, из остановившегося позади «Опеля» минут через пять вышел водитель и направился к «Ауди», желая, видимо, разобраться в ситуации. Подождав, пока охранник приблизится вплотную, сыщик резко тронулся с места, свернул направо и, петляя в переулках, помчался в сторону Залесской. Вилкин не обольщался: в столь позднее время машин в городе почти не было и «Опель» вскоре его догонит, — со всеми неприятными последствиями. Оставалось единственное: заметив возле многоэтажки ряд припаркованных на ночь машин, Вилкин поставил рядом «Ауди». Подбежав к уткнувшейся в тротуар «Волге», снял с нее брезентовый чехол и накрыл им «Ауди». Оглянувшись, метнулся в темный подъезд и замер, увидев выскочивший на улицу «Опель». Доехав до многоэтажки, «Опель» остановился; трое мужчин, выбравшись из машины, замерли, напряженно прислушиваясь. На соседней улице послышался гул мотора: охранники мгновенно влезли в «Опель» и подались в ту сторону.
