Эллери Куин - Тайна греческого гроба. Грозящая беда
— Не слишком плодотворно, — признал Эллери. — А этот укутанный человек, он что-нибудь говорил?
— Знаете, это очень невоспитанная личность, — сказала Джоан, немного нахмурясь. — Он не только не промолвил ни единого слова — в конце-то концов он мог понять, что я не рабыня, — но когда я подвела их к двери в библиотеку и хотела постучать, он практически оттолкнул меня от двери и открыл ее сам! Он не стучал, они с Гримшоу проскользнули внутрь и закрыли дверь у меня перед носом. Я так разозлилась, что готова была грызть чайную чашку.
— Потрясающе, — прошептал Эллери. — Вы уверены, что он не издал ни звука?
— Несомненно, мистер Квин. Как я сказала, я разозлилась и стала подниматься наверх. — Именно в этот момент мисс Джоан Бретт продемонстрировала необычайную живость темперамента. То, о чем она говорила, затронуло в ней источник затаенной вражды или боли, поскольку ее глаза сверкнули и она бросила взгляд, полный горечи, в сторону молодого Алана Чини, который прислонился к стене в десяти футах от нее, ссутулясь и засунув руки в карманы. — Я услышала, как кто-то, царапая ключом замочную скважину, пытается отпереть входную дверь. Я повернулась на лестнице и — внимание! — увидела, как в холле топчется, едва держась на ногах, мистер Алан Чини, совершенно, совершенно одуревший.
— Джоан! — укоризненно выдавил Алан.
— Одуревший? — в замешательстве повторил инспектор.
Джоан решительно кивнула:
— Ну да, инспектор, он ничего не соображал. Я могла бы сказать — надрался. Или во хмелю. Или накачался. До положения риз. Наверное, найдется сотни три выражений, описывающих состояние, в котором я увидела мистера Чини тем вечером. Короче говоря, он был пьян как сапожник!
— Это правда, мистер Чини? — спросил инспектор.
Алан слабо усмехнулся:
— Не стоит удивляться, инспектор. Когда я в загуле, я забываю, где живу и в какой стране. Я не помню, но если Джоан говорит, что так было, значит, так и было.
— Это правда, инспектор. — Джоан даже головой затрясла. — Он был отвратительно, мерзко пьян и весь в грязи. — Она впилась глазами в Алана. — Я испугалась, что в таком бессмысленном состоянии он поднимет шум. А мистер Халкис сказал, что в доме должно быть тихо, поэтому у меня выбор был очень невелик, понимаете? Мистер Чини изобразил типичную для него глупую улыбку, я сбежала вниз, крепко схватила его за руку и повела наверх, пока он не переполошил весь дом.
Дельфина Слоун с надменным видом сидела на краешке стула, переводя взгляд с сына на Джоан.
— Вообще говоря, мисс Бретт, — ледяным тоном произнесла она, — я не вижу оправданий для этого позорного…
— Прошу вас! — Инспектор бросил на миссис Слоун колючий взгляд, и она тут же смолкла. — Продолжайте, мисс Бретт. — Стоявший у стены Алан, похоже, готов был провалиться сквозь землю, только бы не присутствовать при этой сцене.
Джоан разгладила юбку и промямлила без прежней горячности:
— Наверное… мне не следовало… Во всяком случае, — она подняла голову и вызывающе поглядела на инспектора, — я привела мистера Чини в его комнату и позаботилась, чтобы он лег в постель.
— Джоан Бретт! — выкрикнула миссис Слоун, задыхаясь от возмущения. — Алан Чини! Вы что, оба признаетесь…
— Я его не раздевала, миссис Слоун, — холодно сказала Джоан, — если вы на это намекаете. Я его просто выругала, — по ее тону было ясно, что она считала это обязанностью не секретаря, а матери, — и он успокоился, чтобы не соврать, почти сразу. Он успокоился, но после того, как я накинула одеяло, его стало тошнить…
— Вы отклоняетесь от сути дела, — резко перебил ее инспектор. — Видели вы еще что-нибудь, связанное с этими двумя посетителями?
Джоан говорила теперь совсем тихо, кажется, она была поглощена изучением узоров ковра под ногами.
— Нет. Я спустилась вниз взять сырых яиц; это могло бы немного помочь мистеру Чини. На кухню надо пройти мимо этого кабинета, и я заметила, что в щели под дверью нет света. Из чего я заключила, что, пока я была наверху, посетители удалились, а мистер Халкис отправился спать.
— Когда вы проходили мимо этой двери, как вы говорите, сколько времени прошло с момента появления этих визитеров?
— Трудно судить, инспектор. Возможно, полчаса или больше.
— И вы больше не видели этих двоих?
— Нет, инспектор.
— И вы уверены, что это произошло вечером в пятницу, то есть накануне дня смерти Халкиса?
— Да, инспектор Квин.
После этих слов наступила полная, угнетающе глубокая тишина. Джоан сидела и кусала губы, ни на кого не глядя. Алан Чини, судя по выражению лица, тяжело страдал.
Увядшие и непривлекательные черты миссис Слоун, державшейся чопорно, как Красная королева[6], напряженно вытянулись. Насио Суиза, развалившийся в кресле у противоположной стены, тоскливо вздыхал, осуждающе направив в пол клинышек бородки. Гилберт Слоун нюхал свою соль. Миссис Вриленд уставилась взглядом Медузы на розовые, старческие щечки мужа. В общем, веселенькая атмосфера. Даже доктор Уордс забился в самый дальний угол библиотеки — темный, как его борода. Вудраф и тот выглядел подавленным.
Спокойный голос Эллери заставил всех поднять глаза:
— Мисс Бретт, а кто именно находился в доме вечером в прошлую пятницу?
— Точно я не могу сказать, мистер Квин. Две служанки, конечно же, но они уже отправились спать, миссис Симмс удалилась к себе, а Уикс ушел — очевидно, у него был свободный вечер. Я могу отчитаться только за… мистера Чини.
— Ну это мы выясним довольно скоро, — проворчал инспектор. — Мистер Слоун! — Он повысил голос, и Слоун чуть не выронил из дрожащих пальцев крошечную бутылочку цветного стекла. — Где были вы вечером в прошлую пятницу?
— О, в галерее, — поспешил откликнуться Слоун. — Заработался допоздна. Я довольно часто работаю там до ночи.
— С вами кто-нибудь был?
— Нет, нет! Я один!
— Гм… — Старый инспектор полез в табакерку. — И когда же вы появились дома?
— О, далеко за полночь.
— Вы что-нибудь знали о посетителях Халкиса.
— Я? Разумеется, нет.
— Забавно, — сказал инспектор, отставляя табакерку в сторону. — Кажется, мистер Халкис и сам был таинственной личностью. А вы, миссис Слоун, — где вы были вечером в ту пятницу?
Она облизала усохшие губы и быстро заморгала.
— Я? Была наверху, спала. Мне ничего не известно о гостях брата — ничего.
— В котором часу вы заснули?
— В десять часов я уже поднялась наверх. Я… У меня болела голова.
— Болела голова. Гм… — Инспектор повернулся к миссис Вриленд: — А вы, миссис Вриленд? Где и как вы провели пятничный вечер?
Миссис Вриленд всколыхнулась своим монументальным телом и закокетничала:
— В опере, инспектор, в о-пе-ре.
У Эллери возникло назойливое желание куснуть: «В какой опере?» — но он все-таки сдержался. Вокруг этой представительницы прекрасного пола распространялся аромат духов — дорогих духов, конечно, но разбрызганных слишком щедрой рукой.
— Одна?
— С другом. — Она сладко улыбнулась. — Мы потом поужинали в «Барбизоне», и я вернулась домой приблизительно в час ночи.
— Войдя в дом, вы не заметили, был ли свет в кабинете Халкиса?
— Не заметила.
— Встретили кого-нибудь внизу?
— Было темно, как в могиле. Я не видела даже привидений, инспектор. — Из глубины ее горла вырвался смешок, но никто не разделил ее веселья. Миссис Слоун приняла еще более чопорную позу; было очевидно, что эту шутку она сочла опрометчивой, весьма опрометчивой.
Подергав задумчиво ус, инспектор поднял голову и наткнулся на взгляд ярких карих глаз доктора Уордса.
— Ах да, доктор Уордс, — сказал он, довольный. — А вы?
Доктор Уордс поиграл бородой.
— Я провел вечер в театре, инспектор.
— В театре. Да-да, конечно. И вернулись вы, стало быть, до полуночи?
— Нет, инспектор. После театра я прогулялся по развлекательным заведениям. И вернулся много позже полуночи.
— Весь вечер вы провели в одиночестве?
— В полном.
Старый инспектор взялся за табакерку, его проницательные глазки блестели. Миссис Вриленд сидела с застывшей улыбкой и широко распахнутыми глазами, пожалуй даже чересчур. Все остальные тихо скучали. Инспектор Квин, допросивший за свою профессиональную карьеру тысячи людей, развил в себе особое полицейское чутье на ложь.
Что-то такое было в слишком гладких ответах доктора Уордса, в напряженной позе миссис Вриленд…
— Не верится мне, что вы говорите правду, доктор, — напрямик заявил он. — Конечно, ваша щепетильность мне понятна… Ведь в тот вечер вы были с миссис Вриленд, так?
Женщина ахнула, Уордс подвигал своими косматыми бровями. Ян Вриленд в замешательстве вглядывался то в доктора, то в жену, и его толстенькое личико сморщилось от обиды и тревоги.
