Селия Бреттон - Каинова печать
— Карла… — От волнения перехватило горло. Она была в опасной близости от того, о чем будет жалеть, а Марк не хотел этого. Господи, какая она мягкая и женственная…
— Мм… — Она стала подниматься от живота к груди. Все возражения гасились поцелуями. Она целовала Марка, прижимаясь к нему всем телом и повторяя свое «мм», как будто пробовала какое-то восхитительное экзотическое блюдо.
Ее страсть, такая свободная и непосредственная, сломила решимость Марка. Его руки заскользили по ее бедрам, лаская и сжимая их. Губы нашли друг друга, и Марк ощутил сладость и шелковистость ее языка. У него вырвался негромкий стон; объятия становились все жарче, реальность забылась и осталась только страсть, безумная, неуправляемая…
Его жесткие губы терзали ее рот, руки сжимали податливое тело. Никогда раньше Марк не испытывал такого накала. Его тело становилось все более решительным, а прикосновения — настойчивыми и страстными. Он продолжал сжимать и поглаживать грудь Карлы.
Просто дух захватывает! — мелькнуло у нее в мозгу. Карле казалось, что он ласкает ее всем телом сразу (может быть, потому, что глаза все еще закрывала повязка). Он так искусно показывал свое желание, что пробуждал в ней невыносимо страстный ответ. Для обоих это было подарком судьбы, платой за перенесенные страдания. Карла не поверила себе, когда ощутила внутри жаркую волну. Его налитое кровью мужское достоинство продолжало пульсировать как живое существо. Не отрываясь от губ Марка, она испустила короткий стон. Хотелось соединиться с ним прямо сейчас… но она вовремя вспомнила свое обещание.
Карла теснее прижалась к его груди. Потом ее рука спустилась, скользнула между их переплетенными телами, все ближе к его напряженной плоти. Медленно, неохотно она оторвалась от его рта и начала покрывать поцелуями тело; между тем пальцы продолжали играть в полную обещаний любовную игру.
Марка вновь закружил водоворот страсти, где не существовало ничего, кроме восхитительного тела этой женщины и ее немыслимых ласк. Не надо было прислушиваться к укорам совести, не было необходимости сдерживаться. Все, что от него требовалось, это овладеть Карлой, и как можно быстрее.
— Ты совсем другой, — прошептала Карла. — Ты даже целуешь меня иначе…
Другой… Это слово сначала повисло в воздухе и лишь затем привлекло его внимание. Черт побери! Что он делает?
— Карла, хватит! Перестань! — Я не хочу, чтобы это было так! — Казалось, он пытается закрыть пробкой откупоренную, плещущую пеной бутылку шампанского.
Марк услышал вырвавшийся у нее легкий стон разочарования и снова ощутил волнующий призыв. Его голос стал мягче:
— Я хочу видеть тебя.
Она замерла в его объятиях, а затем медленно выдохнула, словно до этого не дышала.
— Уайтхед, ты хоть что-нибудь помнишь о том, как мы занимались любовью?
Его голова гудела, горло пересохло, напряженное тело горело огнем.
— Почти ничего.
Карла расслабилась. Ее голова лежала на груди Марка, волосы щекотали ему подбородок, гладкие бедра прижимались к его ногам.
— Неужели ты ничего не помнишь? Я хотела, чтобы мы сначала поженились.
— А он… то есть я… не послушал?
Она легла сверху; нежные изгибы ее тела пришлись ему как раз впору и жгли огнем, напоминая о том, что она задумала.
— Вспомни, мы оба решили, что стоит подождать.
Огромным усилием воли Марк заставил себя убрать руки с ее обтянутого шелком зада и голосом, хриплым от желания, произнес:
— Не помню.
Боже! Дай мне сил! Но Карла тоже не страдала избытком терпения. Она взяла его руку и прижала к своей пышной, упругой и округлой груди.
Когда мужская ладонь стиснула мягкую выпуклость, у Карлы вырвался тихий стон, едва не добивший Марка.
— Уайтхед, но ты же так хотел заниматься со мной любовью! Говорил, что никогда не сможешь насытиться… Помнишь?
Даже в темноте Карла разглядела его усмешку.
— Могу себе представить. — При звуке его низкого голоса в ней снова вспыхнуло пламя.
Как бы подтверждая правоту его слов, твердая плоть прижалась к животу Карлы, и она блаженно застонала.
— Уайтхед, ты стал еще соблазнительнее, чем был до аварии. В тебе появилось что-то загадочное.
— Наверное, катастрофа придала мне романтичности.
— Да. Но голос… Он совершенно изменился. — Карла прикусила его нижнюю губу и промурлыкала: — Не могу передать, как он меня волнует.
Не находя слов, которые могли бы заставить Карлу умолкнуть, и пытаясь справиться с терзавшим его желанием, Марк притянул к губам ее лицо. Объятия мгновенно стали яростными, почти грубыми, и Карла едва не задохнулась. Решив, что она хочет отстраниться, Марк слегка ослабил хватку. Но затвердевшие соски Карлы царапали его через горячий шелк.
— Черт! Я не тот человек, Карла! — Сила собственного желания потрясла его.
Она страстно поцеловала его в уголок рта, словно занимала активную позицию (в общем, так оно и было).
— Уайтхед, ты меня очень любишь?
— Гораздо больше, чем ты меня. — Он решительно отстранил ее и заставил лечь рядом. Надо было сделать так с самого начала. — Радость моя, когда я займусь с тобой любовью, я хочу видеть каждый дюйм твоего тела. Не хочу, чтобы наше восхитительное сражение шло в темноте. — Лаская ладонью упоительные изгибы ее тела, он пытался преодолеть не дававшую вздохнуть мучительную боль в паху. Нельзя было позволить себе разбить ее жизнь в те минуты, которые она считала самыми счастливыми.
Марк с удивлением услышал, что она рассмеялась. Этот хрипловатый смех отнюдь не способствовал его успокоению. Затем ладонь Карлы нашла его щеку, а губы — прикрытый бородой шрам на скуле.
— Лично для меня сражение в темноте было бы экзотическим наслаждением. — Ее рука двинулась вниз.
— Карла… — Совершенно измученный, сдерживающийся из последних сил, он не мог найти ни слова, ни жеста, чтобы остановить ее. — Прекрати сейчас же или уходи из моей постели! — наконец прорычал он. — Ты не понимаешь… Сегодня я не хочу тебя!
Оскорбленная Карла отпрянула и уставилась на мужа. Слезы навернулись ей на глаза. Она смахнула их, не осмеливаясь заговорить, чтобы он не услышал, как дрожит ее голос. Гордость требовала встать и уйти, оставив его наедине с напряженной плотью и плохим настроением. Она ожидала чего угодно, только не грубого отказа. Но какая-то иная гордость вынудила ее остаться. Наверное, та самая, которая твердила: «Это твоя брачная ночь и ты имеешь полное право быть там, где ты есть!» Все уладится, успокаивала она себя, положив голову ему на плечо.
Слезы Карлы стекали по его ключице, жгли кожу, остывали и стекали вниз. Он никогда не думал, что заставит женщину плакать в ее брачную ночь. Если бы Карла вскочила и накричала на него, Марку было бы легче. Гораздо легче. Словно уловив его мысли, она змейкой выскользнула из постели; босые ступни легко прошлепали по полу.
— Прости меня, милая, — прошептал Марк, услышав звук струящейся воды. Он знал, что она его не услышит. Таким ублюдком он чувствовал себя впервые.
Он прекрасно знал, что именно Карла вернула его с того света. Но если он действительно собирался сложить свою жизнь из остатков прошлой, то обязан был сделать это так, чтобы не причинить ей боли. Пожалуй, это у него не получилось…
— Сьюзи! — Карла бросилась навстречу подруге и обняла ее. Она чувствовала себя совершенно разбитой. На душе отвергнутой жены было пусто и тоскливо.
— Бог мой, подружка! Неужели ты… Карла залилась краской.
— Ну и что? Ведь мы все-таки женаты…
— Ну, братишка, ты даешь! Даже на смертном одре своего не упустишь, а, Кларк? — Сьюзен расхохоталась и с удовольствием осмотрела подругу. — Жаль, дружок, что ты ее еще не видишь, иначе ни за что не выпустил бы из постели такую красотку!
Взглянув на кровать, Карла улыбнулась и пожала плечами. Муж лежал отвернувшись; его дыхание было едва слышным. Сьюзен решила, что он спит, и подмигнула подруге.
— Ты выглядишь совсем по-другому. Неужели замужество повергло тебя в такую глубокую печаль? В таком случае я в эти игры не играю!
— Надо одеться. — Карла взглянула на белый циферблат над кроватью. — Давно я не поднималась так поздно.
Сьюзен тут же предложила:
— Сейчас я слетаю и по-быстрому приготовлю вам кофе.
Марк слышал, как Карла, что-то негромко и грустно напевая без слов, принимает душ в соседней ванной. После этой кошмарной ночи она перестала щебетать без умолку.
Молчание снова нарушила Сьюзен. Маленькую комнатку наполнил аромат кофе.
— Представляешь, от Марка по-прежнему никаких известий. — Она кивнула Ким, пришедшей осмотреть больного. Притворяться спящим больше было нельзя. Марк потянулся.
— Доброе утро, Ким… О, Сьюзи, ты уже здесь?
— Сеанс физиотерапии начнется через полчаса, мистер Уайтхед. — В голосе сиделки прозвучала нотка сомнения. — А вы уверены, что осилите процедуры после сегодняшней ночи?
