Александр Трапезников - Завещание красного монарха
В начале девятнадцатого века главную опасность для него стал представлять Александр I и окружавшие его космополиты. Разразившаяся война с Бонапартом превратилась в невидимое сражение всемирного масштаба, где впервые скрестились мечи Русского Ордена (Аракчеев) и тайных управителей мира (Ротшильды). Император Александр, по существу, был предателем интересов России. Взошедший на престол Николай I покарал декабристов, но находящиеся в их рядах члены Русского Ордена не пострадали. Николай чувствовал, что идет "Большая игра" и был близок к успеху своей национальной миссии (определенное влияние на него оказывал А. Пушкин, член Русского Ордена), но... на российской сцене появляется зловещая фигура австрийского еврея-карлика Нессельроде. Он делается министром иностранных дел, главным советчиком императора и планомерно подталкивает Россию к пропасти. На этом примере мы можем видеть, сколь сильна может быть роль отдельного человека, злого гения в крушении государства (параллель в нынешнем времени - Байдар, Хубайс...). После бессмысленной Крымской войны Николай принимает яд и царем становится его сын Александр, поддерживающий связи с русской партией.
Здесь мы вынуждены сделать небольшое отклонение от темы. Следует различать эти два понятия: Русский Орден и русская партия. Орден организация замкнутая, конспиративная, она объединяет и включает в себя элитный круг лиц, лучших представителей России, способных к управлению, генерации идей и направлению всего движения. А русская партия - может носить различные названия, охватывать огромные слои общества (в настоящее время даже часть КПРФ является по сути русской партией). Более того, любой честный и порядочный человек, не принадлежащий ни к каким политическим структурам, но патриотически и державно мыслящий, относится к русской партии. Это - главный актив, резерв, основная армия Русского Ордена. Сам же Орден - генеральный штаб, разрабатывающий стратегические и тактические задачи.
Продолжим. В своих реформах Александр II опирался на идеи "Русской потаенной грамоты" - первого официального устава Ордена, составленного руководителями-"волхвами" (назовем их так) еще в конце восемнадцатого века. Один из пунктов "Грамоты" гласил: "Крепостное право сковывает могучие силы, дремлющие в Русских... Оно воспитывает покорность ложному Авторитету, привязывает взор к Земле и оный сонливо вязнет в ней. Надо безусловно освободить вольный энергетический дух, который еще больше возвеличит силу и славу России, навечно утвердит ее в качестве Третьего Рима - великой Православной Державы..." Можно понять, какую ненависть Александр-Освободитель вызвал у "сионских мудрецов", последователей Соломонова Храма. Вот тут-то и сыграла свою роль "русская" интеллигенция, пошедшая в народ, битая там камнями, но не угомонившаяся, а продолжавшая призывать к топору, к восстаниям, поджогам - и все, якобы, от лица русских. На Александра II было совершено семь покушений, это была настоящая безжалостная охота на мужественного человека, помазанника Божья. В конце концов им удалось добиться своего. Бомбометатели были казнены, но главные заговорщики - в Лондоне - потирали руки. По их же приказу был отравлен и самый русский из царей Александр III (личным врачом Захарьиным), который пытался перекрыть потоки золота, уходящие из России в мировые еврейские банки. Начало двадцатого столетия ознаменовалось сильнейшим натиском мировых темных сил на Россию. Они развязали революцию 1905 года, затем последовало убийство одного из лидеров Русского Ордена - П. Столыпина (Мордкой Богровым), произошло и проникновение сионистских агентов в русскую партию. В 1914 году мировая закулиса втянула Россию в войну с Германией. Это было началом конца Русской Империи... Но Орден продолжал свою борьбу. После пришествия к власти мондиалистов-большевиков, питаемых еврейскими миллионерами Я. Шифром и Парвусом, членами Русского Ордена была предпринята отчаянная попытка воспрепятствовать их замыслам - на Петроград двинулся Лавр Корнилов. Но установление Русской Диктатуры - единственно спасительного решения в то время - сорвалось. Почему это произошло - будет объяснено в дальнейшем, сейчас же я излагаю лишь краткий экскурс в историю Русского Ордена. Как мы можем видеть, история эта весьма длительная и многие страницы ее еще окутаны тайной. Значительная часть документов была большевиками уничтожена (или перевезена в третьи страны), а деятельные члены Ордена (как, например, Меншиков, митрополит Вениамин и другие) были подвергнуты чудовищным пыткам и расстреляны. Но вырвать животворные корни спасительного для России Древа им не удалось. С середины тридцатых годов начался новый отсчет времени для Русского Ордена.
3
Милиция пришла под утро. Около семи часов, когда еще было темно, а "лыжник", при свете настольной лампы, так и не сомкнувший всю ночь глаз, перелистывал очередную страницу из третьей по счету папки. По иронии судьбы, он жил на Байкальской улице - в том же доме, что и Просторов, только на первом этаже и в коммунальной квартире, вместе с седенькой и благообразной, но чрезвычайно ядовитой старушкой. Она-то и впустила "группу захвата", поскольку сам тренер на настойчивые звонки в дверь не отреагировал, увлеченный чтением. Право, на обычного потрошителя пьяных столько людей в бронежилетах и с автоматами и не требовалось, но милиции всегда сподручнее проявлять бесстрашие и героизм там, где ей ничто не угрожает. Ворвавшись в комнату "лыжника", они швырнули его на пол, затем слегка потоптали ногами, заставили подняться и прислонили к стенке, воткнув стволы двух автоматов под ребра.
- Где вчера был? - прозвучал грозный вопрос.
"Лыжник" понял, что тот человек, которого он оглушил в подъезде, очевидно, все же запомнил его, а может быть, и знал раньше. На любом производстве бывают издержки. Но и сдаваться так сразу не хотелось.
- Весь день сидел дома, читал, - ответил он, кивнув в сторону разложенной на столе рукописи. Его кот при этом громко замяукал, словно подтверждая сказанное хозяином.
- Что это? - ствол автомата уперся в коричневую папку, готовое прострелить ее, как врага народа.
- Ясно "что" - мои мемуары, - усмехнулся "лыжник", радуясь что успел вчера вечером толкнуть на рынке и чужую шапку, и похищенные часы.
- Ах, так ты писатель! - также усмехнулись в ответ и удары посыпались с новой силой. Люди в сапогах почему-то особенно не любят людей умственного труда. "Лыжник" пожалел, что не назвался, на худой конец, сторожем в морге. Впрочем, тень реального морга уже замаячила где-то недалеко. Когда он немного отдышался, его вежливо спросили:
- И о чем же ты пишешь, гнида потная?
- Только больше по голове не бейте, ладно? Вон, возьмите, да сами почитайте, может, поумнеете, когда поймете, что в мире творится...
- Он еще тявкает, сука!
Один из сержантов все же нагнулся над столом и, пока другие милиционеры проводили в квартире "шмон", пробежал взглядом страницу.
- Знакомые буквы ищешь? - прошептал "лыжник", но так, чтобы его не услышали. Между тем сержанта заинтересовало прочитанное. С ничем подобным ему еще не приходилось сталкиваться. Впрочем, весь его литературный багаж составляли детективы в пестрых обложках и одна, еле осиленная до конца "умная" книга, называвшаяся "Жизнь двенадцати Цезарей". Теперь же, вникнув во фрагмент рукописи Просторова, где легким и доступным языком рассказывалось о перестроечных агентах влияния и реализованных планах ЦРУ по развалу СССР, он почувствовал, что столкнулся с чем-то подлинным и настоящим, о чем никогда бы не стали говорить по телевидению, и что было созвучно его мыслям. Сержанта охватил какой-то непонятный азарт, и он перевернул еще одну страницу.
- Герасимов, ты чего там застрял? - крикнул старший "группы захвата". Тренера уже выводили из квартиры.
- Иду, иду! - откликнулся сержант. Он поспешно сгреб все коричневые папки и засунул их в лежавший на столе кожаный портфель. В коридоре он подозвал к себе седенькую старушку и строго наказал:
- В этом портфеле - важные следственные улики, пока они останутся здесь, а я зайду за ними вечером. Ясно?
- Ясно, миленький, ясно, - испуганно отозвалась соседка. Она видела, что прячет сержант в портфеле. И видела эти же коричневые папки ночью, когда прокрадывалась по коридору и подглядывала в замочную скважину - чем занят сосед, шурша какими-то бумагами. Если бы сейчас шел тридцать седьмой год, то она непременно выполнила бы свой гражданский долг, доложив куда следует о странном времяпрепровождении "лыжника". То, что сосед связан с какой-нибудь немецкой разведкой, она не сомневалась. Теперь же ей до смерти хотелось хотя бы одним глазком заглянуть в эти таинственный коричневые папки, оказавшиеся у нее в руках...
4
- Как вы относитесь к фигуре Сталина? - неожиданно спросил генерал, взглянув на часы. Разговор, в квартире Просторова затягивался, но тема, поднятая Карпухиным была настолько волнующей и таинственной, что и Днищев, и Киреевский словно бы позабыли о времени. Между тем, стояла уже глубокая ночь. Но и Алексей Степанович не собирался уходить, не досказав еще что-то, может быть, самое важное, которое он приберег напоследок.
