Екатерина Гринева - Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение
Неожиданно меня осенило: я могу попробовать пойти в этот клуб. Что называется, по собственной инициативе. Но для начала неплохо бы ознакомиться с контингентом хотя бы виртуально и понять, что ждет меня там.
В Интернете я нашла страничку клуба «Эдем» и поняла, что меня там ждет «тысяча и одно удовольствие». В этом месте я скорчила рожицу: представляю, что за бедлам там творится.
Про свингерское движение написано было много. Я узнала, что «свинг» – дословно означает обмен сексуальными партнерами. Если не рассматривать оргии, которые ведут свою историю аж с Древнего Рима, то начало движению свингеров положили американские пилоты ВВС времен Второй мировой войны. Они проводили вечеринки под названием «Клуб ключей», в конце которых все участники складывали ключи от своих домиков в одну фуражку, и женщины, выбрав ключ, шли на ночное рандеву с его владельцем. М-да, предприимчивые люди эти американские пилоты. Движение свингеров расширялось и крепло. В той же Америке с 60-х уже вовсю гремели свингерские вечеринки, на которые собиралось иногда по несколько сотен пар.
Свинг, оказывается, был даже в СССР в глухие годы застоя. Собирались свингеры на квартирах. Естественно, никаких клубов в то время не существовало. Самая знаменитая свинг-квартира располагалась в доме с кафе «Лира» внизу, на Пушкинской площади. Хозяева ее, художники Марк и Алиса, в 1980 году эмигрировали в США. На этой квартире собиралась интеллектуальная фрондерская элита Советского Союза.
В свинге возможны сочетания: пара и пара (2Ч2), пара и несколько пар, пара плюс мужчина (МЖМ) и пара плюс женщина (ЖМЖ). Девиз свингеров – укрепление семьи через узаконенную измену.
Я зевнула. Чтение уже утомило меня. Я переделала кое-какие домашние дела и стала собираться в клуб. Надела хорошее кружевное белье и тонкие чулки. Я надеялась, что мне удастся уйти из клуба раньше, чем я пущу в ход эту тяжелую артиллерию и меня втянут в МЖМ или ЖМЖ.
Я не знала: для чего я ввязываюсь в эту сомнительную авантюру. Или знала?
Ради Динки и ее детей.
Зимний вечер наступил рано. Где-то около семи я стала собираться, посматривая краем глаза на часы. Я так всегда делала, когда куда-то торопилась и боялась опоздать или прийти не вовремя.
Окна в клубе кое-где горели тусклым светом. Я пошла уже по знакомой дорожке, слыша, как аппетитно хрустит под ногами снежок. Около самого входа горел фонарь. В такие вечера хорошо играть во дворе и смотреть, как рой золотистых снежинок кружит в воздухе, или возиться с собакой. С такой, какую я видела недавно здесь…
При упоминании о собаке в голове что-то щелкнуло и тут же исчезло. Я подумала, что нужно подумать об этом позже. Не сейчас…
Я потянула на себя тяжелую дверь, и сразу передо мной вырос охранник: парень в темно-синей форме. Не тот, с кем я препиралась утром – другой.
– Вы куда? – быстро спросил он, внимательно оглядывая меня.
– В клуб, – я постаралась принять невинно-глуповатый вид.
Он по-прежнему стоял и смотрел на меня, и от его взгляда мне было не по себе.
Так смотрит хирург на своего пациента, прежде чем объявить, что жить ему осталось считаные часы и минуты.
Так смотрит киллер на свою жертву перед роковым выстрелом.
Вроде бы в нем не было ничего особенного: среднего роста, средней комплекции: не толстый и не худой. Но вот взгляд…
Невольно я поежилась.
– Я нашла ваш клуб в Интернете…
– Вас кто-нибудь порекомендовал?
– Нет.
– Без рекомендации не пускаем.
– Но мне хочется попасть к вам! – воскликнула я уже с отчаянием. – Меня недавно бросил бойфренд, новогодние каникулы, я – одна, – говорила я с надрывом.
Мои стенания на парня не произвели никакого впечатления.
– Без рекомендации – никак.
– Ну пожалуйста!
Сзади я услышала смех и два голоса: мужской и женский. Обернувшись, я увидела парочку: мужчина – высокий, худой, с козлиной бородкой. Художник, почему-то подумала я. Она в коричневом норковом полушубке, с рыжими волосами и тяжелыми серебряными браслетами на руках.
– Посторонитесь, – бросил парень.
– Ну… пустите меня… – хныкала я.
Женщина остановилась и взяла меня под локоть.
– Вы хотите попасть в клуб, дорогуша! – ее голос был хриплым и низким. Очевидно, она много курила.
– Да. Очень.
– А в чем дело?
– Вот этот не пускает, – кивнула я на охранника.
– Проблема решаема. Серж! – обратилась она к мужу.
– Да-да, дорогая, – голос ее спутника был, напротив, высоким и визгливым, как будто бы мужчина и женщина поменялись голосами.
– Мы рекомендуем ее, – сказал он охраннику, и я готова была биться об заклад, что тот слегка поморщился. Интересно, почему он меня невзлюбил?
Охранник отступил в сторону, не глядя на меня. Мои спасители, похоже, были тут завсегдатаями.
Дверь за нами с визгом захлопнулась, и мы оказались в очень уютном холле; все отделано деревом, по углам – пальмы в кадках, зеркала во всю стену. Справа был гардероб, где гардеробщиком вместо привычной женщины пенсионного возраста сидел молодой парень, вскочивший при нашем появлении.
– Вероника Николаевна! Сергей Викторович! Рады вас видеть, – пробормотал он заученную скороговорку.
Таким образом, мое предположение, что эта парочка – частые гости в «Эдеме», получило свое подтверждение.
Дама сбросила норковый полушубок на руки своего спутника и подошла к зеркалу, поворачивая голову то вправо, то влево. Мужчина сунул гардеробщику полушубок и прошептал мне:
– Белье с прорезями?
Я опешила.
– Чего? Нет, обычное.
– Исправим, – потер он руки.
Мужчина снял дубленку, под которой оказался темно-синий скучно-офисный костюм, что несколько не соответствовало этому заведению, и пригладил волосы.
Он игриво подмигнул мне, а я выдавила в ответ кривую улыбку. Это было вполне в моем характере – вляпаться черт-те во что, даже предварительно не подумав, чем все это кончится и как я буду выпутываться из сложившейся ситуации. Похоже, я действительно являлась легкомысленной ветреной особой, в чем часто укоряла меня Динка. И ничего не могла с этим поделать.
Вероника Николаевна отлепилась от зеркала и подошла к нам.
– А вы чего не раздеваетесь? – промурлыкала она. – Как вас зовут, кстати?
– Маргарита.
– Марго. Интересное имя. Вспомнить хотя бы Булгакова.
Она была не первой, кто сравнивал меня с булгаковской Маргаритой. Прямо стереотип какой-то. Если Маргарита, то на ум непременно приходит эта книга. Только Егорыч часто сравнивал меня с Маргаритой Наваррской. По причине своего более обширного историко-культурного багажа.
– Ничего интересного.
– Просто вы к нему привыкли. Привычка – вторая натура, а также враг интересной жизни. Правда? – обратилась Вероника Николаевна к своему спутнику.
– Точно, – поддакнул он.
Я сняла курточку и отдала парню в гардеробе.
Мужчина и женщина окинули меня взглядами. Потом переглянулись. Мне показалось, что они одобрительно улыбнулись друг другу.
– Идите за нами, – бросила Вероника Николаевна.
Через минуту я стояла в маленькой комнате без окон, с ярко-красным диваном и двумя креслами. На стеклянном столике перед диваном стояла пепельница и лежали сигары. Мягкий приглушенный свет лился сверху.
– Садитесь, – бросила мне женщина.
Я села в кресло, поджав под себя ноги.
– Вы первый раз здесь?
– Первый.
– Ничего, втянетесь. Непривычно здесь только в первый раз.
Я ничего не сказала.
Мужчина раскурил сигару; Вероника Николаевна достала из сумочки тонкие сигареты.
– Курите?
– Могу за компанию.
– Серж!
Он чиркнул зажигалкой, и я закурила, пуская в воздух аккуратные колечки дыма.
Я чувствовала себя неуютно рядом с этой парочкой. Кроме того, я не знала, о чем с ними разговаривать и как себя вести. А если они перейдут к прямым действиям? Что мне тогда делать? Как быть? Ведь приперлась я сюда по своей инициативе, в здравом уме и твердой памяти… И знала, что меня ждет в этой обители «тысячи и одного наслаждения». Я беспокойно заерзала в кресле. Мои спутники не обращали на меня никакого внимания. Они курили так, словно впадали в нирвану и уносились в горные выси. И я здесь была явно лишней. Но думала я так напрасно.
– Вы замужем? – внезапно спросила меня Вероника, лениво щуря глаза. Hа ней была черная узкая юбка, черные колготки, дорогая матово-серая водолазка и изящные черные лаковые полусапожки на тонкой шпильке. Свои пышные рыжие волосы она откинула рукой назад.
– Нет.
– Не пробовали?
– Нет охоты.
– Все так говорят, когда не берут. Вы не обижайтесь. Это я так.
– Никуля! – укоризненно воскликнул мужчина.
– А я вот замужем. Это – мой муж. И мы друг другу немного приелись.
– У вас есть дети?
Она сухо рассмеялась.
– Мы представители творческой богемы. Он – дизайнер, я – художница. Детьми мы себя обременять не захотели. Мы – свингеры со стажем.
