Марина Серова - Менеджер по чудесам
— Какого черта они не стреляют!
Вопрос, конечно, остался без ответа, зато я увидела, что вторая машина едет следом за нами, практически не отставая. А Конышев лежит в одном положении и не подает признаков жизни.
— Эй, эй, — не имея возможности осмотреть его на предмет ранения, окликнула я Вячеслава. — Вы живы?
— К-кажется, да, — не сразу ответил Конышев. — Что происходит?
— Что происходит? — усмехнулась я, но потом, опомнившись, чуть спокойнее добавила: — Ах да, вы же не видите. И ваше счастье.
— Почему машину так трясет? — Мужчина вцепился руками в спинку сиденья перед собой.
— Мы едем по полю, — коротко пояснила я. — И нас обстреливают из автоматов длинными очередями. На салют в вашу честь это совсем не похоже.
— Что с Михаилом? Я слышал, как позади меня рассыпалось на части стекло. Почему его не слышно?
— Точно не знаю, но, скорее всего, он мертв, — ответила я тихо, и в этот момент машина окончательно застряла на какой-то кочке, отказываясь двигаться вперед. Мотор ревел, колеса крутились, но без толку. — У, черт! Приехали, — громко выругалась я и торопливо обернулась назад.
Машина преступников катила следом за нами, а ее пассажиры нещадно палили по пристроившемуся в хвосте «Опелю». Когда Худаков увидел, что мы встали, то слегка сбавил скорость и, развернув машину, превратил ее во временную преграду для пуль. Сами же ребята без какой-либо команды повыпрыгивали из авто и, прильнув к земле, принялись отстреливаться.
— Не выходите из машины, я к ним, — крикнула я Вячеславу и тоже выскочила из «Форда».
Затем перекатилась по земле к охранникам, выхватила свой «макаров» и присоединилась к отражению атаки. В одночасье пули наших противников практически изрешетили несчастный «Опель», превратив его в металлолом. Не имея возможности поднять головы от земли, мы вынуждены были палить по колесам и просто вперед, надеясь, что хоть одна из пуль все же угодит по адресу. Это, конечно, заставило бандитов остановить свою «Ауди», но мало чем помогло нам.
Поняв, что сейчас они примерно на равных с нами, преступники на мгновение прекратили стрелять. Воспользовавшись минуткой затишья, я рискнула поднять голову, чтобы посмотреть, что там у них творится, и тут же крикнула:
— Врассыпную! Граната!
И в самом деле, один из бандитов, выскочив из автомобиля, бросил в нашу сторону гранату, решив ускорить процесс расправы. Я едва успела отскочить в сторону, как граната взорвалась прямо перед нашим недавним укрытием, подбросив несчастный автомобиль над землей, а затем вновь обрушив вниз. Теперь прикрытия у нас не было никакого, не считая поля подсолнухов за спиной.
— Николай, Андрей, Саша, уходите в поле! Уходите! — закричала я что есть мочи, чувствуя свою ответственность за жизни ребят.
Затем, не проверяя, выполняется ли мой приказ, кинулась к машине, где оставался Вячеслав. Благодаря тому, что взорванный «Опель» полыхал громадным кострищем, за клубами дыма преступники нас не видели. Вытащив Вячеслава из машины, я крепко схватила его за руку и, повернув лицом к полю, попросила:
— Бегите прямо и не останавливайтесь. Бегите что есть сил.
— А вы, Женя, как же вы? — взволнованно спросил меня Вячеслав.
— Я должна вас прикрыть. Бегите, говорю! — прикрикнула я.
Конышев перестал сопротивляться и побежал в указанном направлении, немного сгорбившись и то и дело спотыкаясь. Я, понимая, что в сторону второй машины могут кинуть еще одну гранату, поспешила откатиться в другую сторону и, прижавшись к земле, стала стрелять по выпрыгнувшим из авто бандитам. Мне удалось ранить одного, но остальные тут же поняли, откуда идет пальба, и принялись выжигать территорию вокруг меня огнем из автоматов. Остаться в живых в таких условиях казалось практически нереально.
И все же фортуна была на моей стороне: несколько пуль прошлись по соседству, лишь слегка поцарапав меня, и только одна впилась в область предплечья. Но тут стрельба развернулась где-то в стороне, и меня оставили в покое. Я осторожно приподняла голову и увидела, как, лежа среди подсолнухов, меня прикрывает Шиханов. В ту минуту я готова была расцеловать юнца, подарившего мне драгоценные минуты, нужные мне, чтобы отползти к полю.
Вскоре к стрельбе Шиханова присоединился кто-то еще из ребят, только с другой стороны. Я как раз успела достичь поля, буквально рухнув в подсолнухи, и только тогда перевела дух. Стрельба не прекращалась. Наш «Форд» бандиты использовали в качестве прикрытия и, не рискуя высовываться из-за него, вели прицельный огонь по охранникам. Необходимо было срочно что-то предпринять.
Понимая, что разлеживаться мне совершенно некогда, собралась с силами и, слегка привстав, осторожно пробиралась к Александру. Два раза мне на голову падали сшибленные пулями подсолнухи, но я не обращала на это внимания, понимая, что просто обязана собрать своих вместе. В противном случае нас элементарно перестреляют поодиночке, и цель преступников будет достигнута.
Наконец я отыскала смельчака и, вынырнув у него за спиной, негромко спросила:
— Как с патронами?
— Заканчиваются, — разочарованно откликнулся тот. — Еще немного, и все. Придется отступать.
— Не трать их понапрасну. Стреляй только в тех, кто рискнет высунуться. Своим шквалом ты все равно ничего не добьешься, а на удачу рассчитывать не стоит.
— Ага, — согласился Шиханов и тут же перестал жать на курок.
— Спасибо, — решив, что просто обязана это ему сказать, произнесла я.
— Да не за что, — немного смутился парнишка. — Свои ведь.
— А где остальные? Видел кого-нибудь?
— Да, Андрюха Панов вон оттуда стреляет.
— А Худаков?
— Он от машины отскочить не успел, — виновато отвел взгляд юноша.
— А Конышева ты видел? — торопливо перевела я разговор, понимая, что всем сейчас тяжело. Но пока над нами все еще нависла угроза, времени для скорби нет.
Парнишка отрицательно помотал головой, а затем добавил:
— Когда бежали к полю, видел, а потом потерял.
— Попробую найти его. Не подпускай никого к подсолнухам. А если все же попрут и начнут гранатами забрасывать, уходи. Себя спасай. Поле большое, авось всех не найдут. Понял меня?
— Понял, — послушно закивал головой парень.
— Ну и хорошо. Удачи тебе, — пожелала я ему на прощание и, шагнув в подсолнухи, отправилась на поиски ученого.
Понимая, что найти его не просто, я стала звать Конышева по имени, надеясь, что он услышит меня и откликнется. Про раненое плечо мне пришлось пока забыть, несмотря на то что оно кровоточило и очень болело. На мой зов никто не откликался. Я продолжала кричать, зная, что далеко уйти Вячеслав не мог.
Неожиданно вокруг все стихло. Я насторожилась и невольно обернулась назад, хотя за подсолнухами все равно ничего не было видно. Но вот стрельба снова возобновилась, причем где-то в стороне. Я сначала прислушалась, а затем бросилась бежать в том направлении.
Мчалась со всех ног. Подсолнухи нещадно хлестали меня по лицу своими массивными листьями. Некоторые я успевала раздвигать руками, от иных просто уворачивалась. Выстрелы послышались еще ближе. Неожиданно в стороне от меня что-то шевельнулось. Я повалилась на землю и замерла. Неизвестный медленно и очень осторожно продвигался вперед. Я не видела его, так как мешали заросли, но твердо знала, что если сейчас выстрелю, то свалю наповал. Промахнуться с такого небольшого расстояния я не могла. И все же отчего-то медлила, то ли боясь, что траекторию пули изменят возникшие у нее на пути толстенные стебли подсолнухов, то ли еще почему-то.
Неожиданно неизвестный споткнулся и упал. Я сорвалась с места и помчалась в том направлении, признав в незнакомце Вячеслава Евгеньевича. Теперь мне стало понятно, почему так осторожны были его движения и почему моя интуиция подсказывала мне, что стрелять не стоит.
— Вячеслав, слава богу, я вас нашла! — буквально вцепившись в мужчину, воскликнула я.
Тот даже понять не успел, откуда я налетела, и беспомощно замер. Сейчас на его глазах не было темных очков: видимо, Конышев потерял во время бегства, и его лицо выглядело устрашающе. Невольно вздрогнув, я спросила:
— Как вы? Не ранены?
— Нет, нет, я совершенно не пострадал, — придя в себя, ответил Конышев. — Но там наш мальчик, он уводит бандитов от меня. Мы были рядом, а потом, когда те стали подбираться к полю, он велел мне идти вглубь, а сам помчался в сторону. Женечка, вы должны ему помочь. Он ведь еще так молод, он…
Услышав, что стрельба неожиданно прекратилась, Вячеслав смолк. А когда с разных сторон зашелестели листья подсолнухов, все понял и, обхватив голову руками, осел на землю.
— О господи, за что! Это я, я один во всем виноват! Вы ведь меня предупреждали, что добром это не кончится, а я не послушал. А теперь… бедный мальчик.
