Анатолий Шестаев - Тайны Колымского РОВД
Через несколько минут показался фургон. Лейтенант махнул жезлом, и машина остановилась аккурат возле Матвеича. Гаишник неторопливо шел через дорогу к фургону, водитель смотрел в его сторону. Синегоров быстро открыл дверь со стороны пассажира, схватил его за руку и воротник и резко вырвал с сиденья прямо задом на обочину. Андрей уже открыл дверь в салон и, наставив пистолет, велел выходить по одному. Матвеич быстро обыскал пассажира и, убедившись окончательно, что тот пьян вдребезги, бросил его на обочине. Другие пассажиры интереса не представляли: две женщины и подросток. Взялись за водителя, тот пояснил, что везет товарища по его каким-то торговым делам, а остальные — попутчики. В это время Андрей открыл сумочку, лежавшую в кабине. Две пачки пистолетных патронов и еще россыпью штук восемь.
— Вот так! Чье это? — спросил Матвеич.
Водитель испуганно показал на лежавшего пассажира:
— Это его, Валеркино.
— Еще что есть, оружие, золото, наркотики?
— Не знаю, это его, я ничего не знаю, — не на шутку испугавшись, твердил водитель.
Обыскали все сумки — ничего. И уже под сиденьем в пассажирском салоне нашли коробку с пистолетом. Такого никто из них еще не видел.
— Испанский, — определил по надписи на стволе Синегоров, — ищите еще.
Следом Андрей достал завернутый в тряпку маленький аккуратный пистолет-автомат «мини-УЗИ» и две пачки патронов к нему. Затем еще пистолет.
— Так вы что, на войну собрались? — спросил Андрей.
— Это его, я ничего не знаю, — твердил водитель.
Больше в машине ничего не нашли. В отделение вернулись на двух машинах и передали дело следователю.
На следующее утро Синегоров первым делом отчитал Пал Палыча за то, что его не оказалось в нужный момент на месте.
— Зато насчет бензина договорился, двести литров, — отбивался Паша.
— Бензин — это хорошо, — согласился Матвеич. Он уже второй год не получал ни одного литра бензина на свои две автомашины, не говоря уже о запчастях. А ездить приходилось много и далеко. Район был вытянут на 300 километров, а приходилось и в другие районы заезжать, и в областной центр.
Иногда Пал Палыч взрывался по этому поводу:
— Да на хрена нам это надо! Зарплата нищенская, только на самолет в один конец хватает, техники никакой нет, бензина нет, запчастей нет, бумагу и то сами покупаем. Никому мы, на хрен, не нужны и наша работа тоже. Только показатели давай. Бросить все и податься в коммерцию.
— Точно, — поддерживал Матвеич, — только вот доработаем до пенсии и уйдем.
В кабинет заглянул Андрей и поманил Пал Палыча. Матвеич вздохнул, включил свою кофеварку и начал готовить чай, без которого не мыслил жизни. Не успел он отпить пару глотков ароматного крепкого чая, как снова зашел Захарченко. Загадочно улыбаясь, спросил:
— Можно чайку?
— Наливай, конечно, только не фыркай, как свинья, когда пить будешь.
Паша захохотал:
— Я только чуть-чуть буду прихлебывать, он же горячий!
— Ладно, прихлебывай, только очень тихо, и выкладывай, что там Андрюха тебе нашептал.
— Как думаешь, Матвеич, пять килограммов не слабо будет?
— Нормально, начальство спасибо скажет.
— А десять?
— Ну, ты как всегда загнул. Руку пожмут.
— Мы же в этом году уже изъяли почти три килограмма, это сколько будет в долларах?
— Спасибо же тебе сказали?
— На фига оно мне нужно.
— Ты лучше скажи, что там насчет десяти килограммов? Насколько это серьезно?
— Проверять нужно, но Андрюха говорит, что пять уже есть.
— А возьмем? Что-то вес смущает.
— Сегодня Андрюха уточнит, и завтра, думаю, ясно будет, а пока туман.
— Не забыл? Завтра ко мне на плов.
— Да я только и думаю об этом. Как его Надежда Ивановна готовит?
— Я же ее научил.
— Меня бы научил, я бы каждый день готовил.
— Лопнешь, тебя и так уже разносит.
Но ни следующий, ни последующий дни ясности так и не внесли. Только через неделю Андрей узнал, что золото с ГОКа. Синегоров не удивился.
— Этого и следовало ожидать. Хоть как охраняй, а лазейка найдется. Помнишь, Паша, как их руководство последний раз уверяло, что даже теоретически невозможно хищение золота на ихнем обожаемом ГОКе. А я говорил, что если человек охраняет, то человек и утащит.
— Кто же такой? На каком участке работает? — задумался Паша.
Матвеич достал списки работников ГОКа, и они вместе начали изучать их в который раз. В первую очередь тех, кто был непосредственно связан с золотом.
— Надо искать среди тех, кто свободно передвигается по всем участкам, — определил Синегоров, — а кто передвигается?
Паша с ходу подхватил:
— Электрики, они же всюду с сумками ходят, карманов-то ни у кого нет, а тут сумка с инструментом.
— Кто еще?
— Слесари-ремонтники тоже.
В списках определили семь таких человек, потом исключили четверых, проживавших в райцентре. По информации, расхититель жил в ГОКовском поселке.
— Проверьте с Андрюхой пока этих троих, а там посмотрим, — определил Синегоров.
Через три дня Паша доложил, что все чистые.
— Что, никаких зацепок? — спросил Синегоров.
— Абсолютно.
— Тогда всех троих надо обрабатывать.
— Как же обрабатывать, там, в поселке, все насквозь видать.
— Людей надо поднимать, что тебя учить. А что Андрюхин человек?
— Так он через десятые руки узнал!
— Так, приближать его надо. Водки не жалейте.
— Все равно вычислим этого хомяка.
— Какого хомяка еще?
— Ну он же как хомяк к себе в нору тащит.
Наконец пришел день, когда Андрей сообщил, что Хомяк ищет покупателя на десять килограммов золота.
— Что делать будем? — спросил Матвеич.
Андрей как всегда молчал, Витек никогда поперед старших не высовывался, зато Паша сразу:
— Брать надо!
— Кого брать и где? — осадил его Андрей.
— Действительно, — подхватил Матвеич, — что, всех на проходной обыскивать? Только спугнем, и 10 килограммов накроются.
— Тогда покупателя надо подводить, — выдвинул новую идею Паша.
— Где его брать? — спросил Андрей.
— А вот он я, — не сдавался Паша.
— Да тебя же все собаки там знают, — вмешался Витек.
— Ну и что, — не смутился Паша, — может, и не все, давайте рискнем, я бороду отпущу, усы как у Матвеича.
— В общем, так, уже вечер.
Утром, обсудив еще раз все варианты, остановились на Пашином.
— Давай отращивай бороду, не мойся дня три, и вперед, — закончил обсуждение Синегоров.
Через четыре дня обросший и неузнаваемый Пал Палыч докладывал Синегорову, что встретился наконец-то с Хомяком и тот проглотил наживку вместе с крючком. Кроме того, Андрей затем проследил его и установил квартиру, а уже по адресу выяснили, что это Олег Григорьев, один из трех, кого подозревали. Работает слесарем-наладчиком, круг общения ограниченный, скрытен, но выпивает частенько. Живет в двухкомнатной квартире, машины не имеет, но есть гараж или сарай.
— Что с металлом? Почем продает, сколько? — спросил Синегоров.
— В том-то и дело, что про металл ни хрена не говорит.
— Что же он тогда «проглотил с крючком»? — съехидничал Матвеич.
— Меня! Он же поверил, что я скупаю металл и ищу покупателя, и обещал свести с кем-то, кто может продать. Видимо, до конца не доверяет.
— Когда следующая встреча?
— Завтра.
— Во сколько?
— В 20.30 я подъезжаю к нему на автобусную остановку.
— Давай, действуй, только не спугни.
— Рад стараться, Ваше Благородие!
— Старайся-старайся, плов за мной.
— Да я за плов!..
— А за бешбармак?
— Матвеич, не издевайся, я за эти блюда сам все золото с ГОКа вынесу!
На встрече Хомяк сказал Пал Палычу, что его знакомый старатель предлагает десять килограммов чистого металла за полтора миллиарда рублей[4] и, возможно, потом будет еще килограммов пять.
Синегоров только головой покачал:
— Вот это масштабы! — Потом спросил: — А не заметно, с головой у него все в порядке, может крыша съехала?
Пал Палыч заверил, что Хомяк выглядит и рассуждает вполне здраво, а сделку назначили на следующий день на это же время. Решили брать во время сделки, пока он все золото с ГОКа не перетаскал.
— Вдвоем не справимся, придется ребят с валютного отделения приглашать, поехали в город, — решил Матвеич.
Андрей срочно улетел в отпуск на «материк» по семейным обстоятельствам. Витька болен. Начальник валютного отделения полковник Тараневский скептически отнесся к докладу Синегорова о десяти килограммах золота: откуда, мол, в вашем районе столько металла, хотя бы граммов 500. Но сотрудников выделил, человек пять во главе с майором Павликовым. Обговорили детали предстоящей операции, и Матвеич с Захарченко сразу поехали домой, так как не любили долго находиться в холодном, сыром городе, где ветры постоянно гоняли туман из одной бухты в другую.
