Марина Серова - Мужчина не по карману
Рассвет только занимался, а значит, требовать звонка по телефону еще рано. Я попробовала собрать все, что мне известно, воедино и попытаться состряпать из этого хоть какую-либо версию. Сразу же остро почувствовалась нехватка кофе. Я просунула руку в карман джинсов, которые так и не сняла перед сном, и достала оттуда пачку «Парламента».
Какого черта я не сняла джинсы? Или почему не вытащила из карманов сигареты?
Я лежала и грустно смотрела в раскрытую пачку, придумывая себе все новые и новые эпитеты. За ночь под грузом моего тела последняя сигарета выглядела так, будто перенесла атомный взрыв. Из того, что от нее осталось, можно только самокрутки крутить.
Я со злостью скомкала пачку и отбросила ее от себя. Вообще-то я пыталась попасть в дальний угол, совершенно не покушаясь на мирный сон третьей моей временной сожительницы, той, что неопределенно-бомжевата. Но, как мне пришлось убедиться, для этого нужно было приложить больше усилий. Пачка, не долетев до пункта назначения, опустилась прямо на голову женщины, взъерошив ее прическу еще сильнее.
Впервые за свое пребывание в данном заведении я пристально присмотрелась к этой женщине. Она лежала на своей койке на спине, у противоположной стенки, не шевелясь. И смотрела на меня не мигая. Она словно и не заметила того комка, что так некстати растрепал ей волосы. Мне показалось, что женщина вообще всю ночь не спала. Лежала вот так, с открытыми глазами, и не пыталась даже моргнуть. Просто смотрела на меня. От этого стало жутко.
Последние мысли о работе, которые еще пытались шевелиться в голове, совсем исчезли под пристальным взглядом женщины. Я чувствовала его кожей. Случилось то, что со мной происходит крайне редко: я смутилась и отвела взгляд. Ну как прикажете думать в таких условиях?
Я еле дождалась восьми часов, когда меня наконец-то подпустили к телефону, и позвонила Гарику. Сначала хотела Кирю озадачить, а потом вспомнила про обещанную встречу с частным детективом и решила: Гарику моя беседа со Скляренко будет куда как интереснее. Опять же, не мешало загладить свою вину перед ним, когда я без зазрения совести сбежала от него восьмого марта.
Гарик прилетел с феноменальной скоростью, словно из соседнего подъезда шел, и уже в полдевятого я была вновь свободна.
— Эй, красавица, джигиту, спасшему тебя от плена, награда положена, — сказал Папазян, когда мы выходили из участка.
— Конечно! — с энтузиазмом согласилась я. — Обеденный перерыв у тебя во сколько?
— Зачем обед, да? — удивился Гарик. — Не лучше ли вечером встретиться, юная пери?
— Нет, не лучше. Потому что именно в обед будет тебя ждать награда, — многозначительно глядя, остудила я его пыл.
Гарик хитро посмотрел мне в глаза.
— Опять что-то надумала? Ну хорошо, с двенадцати до часа у меня перерыв.
— Тогда в начале первого встречаемся в «Трактире на Московской». Идет?
— Конечно, моя пери.
На прощание сквозь усталость я скомканно улыбнулась и отправилась на стоянку, на которой ночевала моя «девятка».
Не знаю уж, какая сила донесла меня через город домой, но доехала я совсем разбитая. На автопилоте добрела до лифта, а потом, когда наконец-то оказалась в родной квартире, ноги сами понесли меня в ванную. Теплый душ разнежил тело, и в голове сама собою сразу же возникла картинка — моя удобная кровать со свежим бельем и с мягкой, такой, чтобы зарыться можно было, подушкой. Нет, если я сейчас расслаблюсь, полдня насмарку пойдет, а мне еще кое-что до двенадцати сделать нужно.
Я собралась с духом и устроила то, что сама называю шоковой терапией, а остальной народ нашей необъятной родины зовет контрастным душем. Ледяные струи разом напрягли тело так, что сердце зашлось. Это продолжалось всего секунду, больше я выдержать не смогла, а потом вновь включила горячую воду. И так несколько раз. Усталость как рукой сняло, и мысли в голове зашевелились быстрее. Для профилактики напоследок я еще раз открыла холодный кран, а затем докрасна растерлась полотенцем. Приятное согревающее тепло побежало по телу. А в завершение всего мне теперь были нужны чашечка хорошего крепкого кофе и сигарета.
Закутавшись в халат, я в очередной раз убедилась, что в жизни есть много замечательных вещей. Например, этот мой старенький уютный махровый халат. Я улыбнулась, почувствовав его мягкое тепло, и отправилась варить кофе.
Пока напиток из Бразилии закипал, закурила и начала обдумывать свои действия. Задаток, полученный от Датской, почти иссяк, значит, придется еще заехать к заказчице с докладом о совершенной работе. Придется немного покривить душой и сказать, что дело продвигается. Хотя, честно говоря, никакого продвижения я не чувствовала.
За этими грустными размышлениями я не заметила, как закипел кофе. Я налила его в чашку и стала отхлебывать мелкими глотками, время от времени с удовольствием затягиваясь сигаретным дымом. Так что же я имею по делу на данный момент? Два неопределенных молодца приходили в ночь убийства к Шадрухиной вместе с Датским. Возможно, это Смотров и Качалов, хотя не факт. Собственно, зачем им убивать? Есть ли у них мотив? Уехали они из города по случаю праздников или скрываются? Ну, с ними я повидаюсь вечером, если они, конечно, вернутся, как и обещали. А вот с утра не мешало бы расспросить о них Датскую.
Подозреваемый номер два — Шадрухин. У этого мотив и… Что насчет алиби? Можно ли верить Орловой? Я вскочила с места и так рванула к сумочке, что сама удивилась собственной прыти. Где-то среди моих вещей должно быть записывающее устройство. Правда, в том случае, если в сумочке моей не пошарила наша доблестная милиция. И как я могла забыть про него? Я высыпала все содержимое сумки на стол и облегченно вздохнула. Есть! Вот он, удачный выход из затруднительного положения, обещанный костями!
Уже с меньшей скоростью я вернулась на кухню и, сев за стол, включила запись. По сути дела, из всего концерта, устроенного мною у Орловой, мне был нужен только небольшой отрывок. Я нашла его и прослушала. Перемотала и еще раз прослушала. Мне показалось, что доверять этим словам Орловой можно, но на доказательство они не тянут. К тому же вдруг она сказала это мне назло, сгоряча? Пора наконец поговорить с Шадрухиным. Но все-таки сначала — Датская.
На дне чашки осталась одна гуща, шоколадно-вязкая. Я затушила вторую сигарету и встала из-за стола.
«Поем по дороге, — решила я. — Дома все равно не осталось ничего съедобного».
Глава 7
— Ну что? — спросила меня Датская, лишь только увидела меня на пороге.
— Во первых, здравствуйте, — грубо одернула я ее пыл.
— Ой, извините. Конечно же, здравствуйте. Я так волнуюсь, что совсем забыла о правилах приличия.
Несмотря на то что было утро и Алла Леонидовна открыла мне дверь в халате, а значит, на улицу она, по всей видимости, еще не выходила, на лице ее красовался такой же плотный слой косметики, какой был в день нашего знакомства. Она немного наигранно смутилась, услышав мое нескромное замечание, но более беспокоилась, как мне показалось, из-за того, что одета не для встречи гостей. Я отметила, какие покрасневшие у нее белки глаз. Значит, все еще плачет. И мне стало стыдно за свою наглость. А тут еще, как назло, вспомнился опустевший мой кошелек. Зря я так ее с порога огорчила.
— Следствие продвигается, — туманно, но обнадеживающе успокоила я Датскую.
Алла Леонидовна просияла глазами и предложила войти.
— Чай, кофе? — спросила она.
— Кофе, если можно.
Датская колдовала на кухне, а я осмотрела комнату, в которую провела меня хозяйка. Довольно со вкусом обставлена, мебель дорогая, по современной моде. Большой, последней марки телевизор известной фирмы. На одной из полок стенки семейная фотография — Аркадий, его мать и, по всей видимости, отец. Все трое с увлечением смотрят в объектив, словно на самом деле ждут появления оттуда птички или другого какого чуда.
Пользуясь отсутствием хозяйки, я заглянула в дверь, расположенную напротив зала. Там комната Аркадия, это было сразу видно. Музыкальный центр, в углу на стуле гитара, рядом телевизор, синтезатор. Нет, не мог этот парень убить Шадрухину из-за денег. Все, что нужно молодому человеку его возраста, у него имелось.
Я тихо прикрыла дверь и вернулась на свое место как ни в чем не бывало. Странно, почему не видно следов отца в этом доме?
Вошла Датская с чашкой кофе в руках и тарелкой, полной различных печеностей. Неплохо, завтрак мне не помешает.
— Вы с мужем развелись? — задала я вопрос, возникший у меня последним.
— Да, меньше месяца назад, — удивленно ответила Алла Леонидовна. — А это имеет отношение к делу?
— Нет.
Ответив вслух отрицательно, про себя я подумала иначе: вот и еще одна причина, которая могла привести Аркадия к срыву. Но я не это хотела узнать. Поэтому перевела разговор на другую тему и стала рассказывать о том, как продвигается расследование, вскользь напомнив об оплате двух дней работы. Печенье, которое принесла Датская, было очень вкусным, и мне пришлось приложить усилие, чтобы сдержать себя, а не накинуться на него, отложив все разговоры на потом.
