Колин Декстер - Путь сквозь лес
– Говорят, мы все от чего-нибудь умрем, – он постарался, чтобы его слова не звучали уж слишком мрачно.
– Глупый подход! – Губы, тщательно очерченные бледно-розовой помадой, были сурово сжаты, но в серых глазах на нежном овальном лице, похоже, пряталась усмешка.
– Наверно, так и есть, – согласился он.
– У вас уже избыточный вес, не так ли?
– Наверно, так и есть, – неохотно повторил он.
– У вас будет повышенное давление к пятидесяти пяти годам – если уже не повышенное? Затем сразу после шестидесяти – удар; а после семидесяти вы, скорее всего, умрете от инфаркта. – Она уже выпила кофе и подняла элегантную, властную руку, подзывая официантку. – Где вы работаете?
Морс вздохнул и посмотрел на последний тост в хлебнице.
– Я полицейский и живу в Оксфорде, здесь я в отпуске до десяти часов утра сегодняшнего дня. Я не женат и не очень большой подарок в этом отношении, но если бы я знал, что...
– ...что встретите такую очаровательную девушку, как я! Уверена, что вы способны на более оригинальные заявления, чем это. – В ее глазах снова появилась усмешка.
Морс взял тост и начал намазывать его маслом.
– Нет, на существенно лучшее заявление я не способен.
– Может быть, вы себя недооцениваете?
– Ну а вы? Чем вы занимаетесь?
– Почему бы вам самому не рассказать мне о этом? Вы же полицейский?
С полминуты Морс смотрел на нее, слегка склонив голову направо. Затем поделился своими наблюдениями:
– Вы косметолог, возможно, также и диетолог – слово, которое вы, наверно, произносите с четко артикулируемым "т"; вам около тридцати лет, вы посещали школу "Леди Челтем"; замужем, но иногда снимаете свое обручальное кольцо – как сейчас, например, – вы любите домашних животных, но думаете, что дети – слишком обременительная нагрузка. И, если вы пойдете со мной на прогулку по набережной, я добавлю несколько деталей, пока мы будем гулять.
– Вот это уже лучше.
– Да? Понравилось мое описание?
Она улыбнулась и покачала головой:
– Вас случаем зовут не Шерлок Холмс?
– Морс.
– Неужто я настолько прозрачна?
– Нет, я... э-э... видел, как вы вошли с вашим мужем вчера вечером. Вы сразу же отправились спать, а он...
– Он застрял в баре!
– Мы выпили пару рюмок вместе, и я спросил, кто эта красивая женщина...
– И он сказал: "Это не красивая женщина; это – моя жена"?
– Что-то в этом роде.
– И он рассказывал обо мне?
– Он очень хорошо говорил о вас.
– Он был пьян.
– Он все еще пытается проспаться? – Морс показал пальцем на потолок.
Она встряхнула своими темными завитыми локонами.
– И таким образом, он не будет против, если вы возьмете меня с собой на прогулку, мистер Морс, ведь не будет? Разумеется, сначала вы прикончите свой тост. Может, вы попробуете произнести слово «диетолог» с внятным "т"?
Глава пятнадцатая
Если насыпать в самую маленькую шестеренку механизма нашей логики горсть вопросов, то можно разрушить весь банк наших ответов.
Антонио Мачадо. Хуан де МайренаВ то самое утро, когда Морс укладывал свой единственный саквояж (в день отъезда уважаемых гостей просят освободить комнаты к 10.30), сержант Льюис постучал в дверь Джонсона и вскоре сидел напротив главного инспектора рядом с сержантом Уилкинсом.
– Спасибо вам, что нашли несколько минут.
– Если могу чем-нибудь помочь... – осторожно сказал Льюис.
– Вы знаете Морса лучше других.
– Достаточно хорошо его никто не знает.
– У него странный ум.
– Вряд ли кто-нибудь станет это оспаривать.
– Он весьма хорош в некоторых вещах.
– В каких же?
– Скажем, неплохо ловит убийц, а вы, конечно, сознаете, что мы в данный момент как раз и ловим убийцу, не так ли, сержант?
– Если это убийство.
– А Морс считает, что в данном случае произошло убийство?
– Насколько я помню, сэр, он занимался этим делом всего один день или даже меньше того.
– Меньше, чем один день.
Впервые свой вклад в разговор сделал и Уилкинс:
– Вы следите за делом по газетам, Льюис?
– Сейчас каждый читает "Таймс"...
– Что вы на это скажете? – Джонсон протянул через стол копию "полудюжины вопросов" Морса.
Льюис просмотрел список и улыбнулся:
– Пошутил, наверно, не так ли?
– Примите мой совет, Льюис, – не пытайтесь говорить это шефу!
– Я не знаю ни одного ответа на эти вопросы, – признался Льюис, – кроме, пожалуй, ответа на одну часть пункта (е). Это касается паба Морелла – "Королевское солнце". Я принес там не одну пинту пива, помнится.
– Вы хотите сказать – принесли Морсу?
– Кому же еще?
– А вам, Льюис, он хоть раз поставил? Вот в чем вопрос, правда, Уилкинс?
Они заухмылялись, и Льюис внезапно возненавидел обоих.
– А как насчет "Белого оленя"? – продолжал Джонсон.
– "Белых оленей" вокруг полно.
– Да, мы знаем об этом! – Джонсон кивнул Уилкинсу, и тот начал читать свои записи:
– Хедингтон, Марстон, Волверкот, Витхэм, Минстер-Лоувелл, Эйнсхэм...
– Я думаю, Морс сможет дополнить этот список, – отважился Джонсон.
Льюис, твердо решивший говорить как можно меньше, кратко прокомментировал:
– Первые два пункта она миновала.
Джонсон кивнул.
– А как насчет Эйнсхэма и Минстер-Лоувелла? И тот и другой рядом с дорогой А40, если конечно, она путешествовала по А40.
Льюис промолчав.
– Возьмем два других: Волверкот и Витхэм. На какой из них вы бы поставили свои деньги?
– Полагаю, на Витхэм.
– Почему?
– Там лес – достаточно легко спрятать тело.
– Вы знаете, что Морс в прошлом году просил шефа обыскать Витхэмский лес?
Да, Льюис знал.
– Но только после того, как поиск в Бленхэйме не дал никаких результатов.
– А известно ли вам, приятель, насколько велик Витхэмский массив?
Да, Льюису было это известно, но он только пожал плечами.
– Почему Морс заинтересовался собакой?
– Не знаю. Однажды он сказал мне, что у него не было домашних животных, когда он был подростком.
– Может быть, сейчас заведет. Многие холостяки имеют собак.
– Вам следует предложить ему это, сэр, – ответил Льюис с ноткой уверенности в голосе. Он почувствовал странное веселое оживление во всем теле, поскольку внезапно осознал, что защищается-то сейчас Джонсон, а не он. Они пытаются эксплуатировать его (Льюиса) мозги, потому что завидуют его отношениям с Морсом!
– Как насчет фотоаппарата? – продолжал Джонсон.
– Вы можете спросить об этом чету Далей, сэр, разве не так? Если они еще там?
– А вообще-то странный вопрос, не так ли?
– Не знаю, сэр. Мне кажется, Морс говорил как-то, что ему однажды подарили "Броуни", но он так и не понял, как фотографировать.
Откинувшийся в кресле Льюис, чувствуя себя уже совсем непринужденно, снова просмотрел список вопросов.
– Пункт (b) совсем легко проверить – о погоде...
Джонсон снова взмахнул рукой, и Уилкинс справился в своих записях:
– Согласно данным Оксфордского радио... 9 июля... "Сухо, солнечно, от семидесяти двух до семидесяти четырех градусов по Фаренгейту; видимость на дорогах хорошая, утром возможен легкий туман".
– Отличный, теплый день, – вежливо сказал Льюис.
– А что насчет пункта (с)?
– Текст шарады, сэр. Он очень любит шарады и кроссворды.
– А какой ответ?
– Меня спрашивать бесполезно. Иногда я не могу разгадать кроссворд даже в "Миррор".
– "Зе-бра"[10] – вот ответ.
– Действительно? Что ж, вычеркнем еще один.
– Что вы скажете об этом пестром дятле "dendrocopos minor"? – В голосе Джонсона уже чувствовалось отчаяние.
– Я – пас, – с мягкой улыбкой ответил Льюис.
– Ради Христа, дружище, мы участвуем в расследовании потенциального дела об убийстве – не в чертовой викторине! Неужели ты этого понять не можешь? На самом деле, зачем этот чертов дятел?
– Мы каждый день узнаем что-то новое.
– Да, сержант. Узнаем. И я еще скажу вам кое-что, если хотите. Ареал обитания этого дятла – леса и парки, и в Витхэмском лесу имеются его гнездовья.
Обретенная Льюисом уверенность начала потихоньку таять, когда Джонсон перешел на агрессивный тон:
– Вы, кажется, не очень-то стремитесь нам помочь, сержант, я не ошибся? Так я вам скажу, зачем я позвал вас сюда. Как вам, наверное, известно, мы сегодня начинаем снова прочесывать Бленхэйм и собираемся искать и искать, пока не посинеем, о'кей? Но если так ничего и не найдем, то дело перейдет к Морсу – и к вам, сержант. Я подумал, что вам не мешало бы знать, как обстоят дела, понятно?
Льюис почувствовал, как у него упало сердце.
– Я не знал этого, сэр.
– Откуда же вам знать? Вам даже никто ничего не сказал, не так ли?
– Почему же у вас забирают дело? – помедлив, спросил Льюис.
– Меня отстраняют потому, что считают меня "непригодным", мать их, – горько произнес Джонсон и встал. – Вот почему!
Глава шестнадцатая
Между 1871 и 1908 годами он опубликовал двадцать томов стихотворений, весьма посредственных.