Марина Серова - Каменное сердце
— Правда?
— Слово скаута, чтоб мне сдохнуть, — подняла я вверх руку.
— Думаешь, это он — киллер? — вдруг спросил Гарик.
— Гарик, ну вечно ты так… Я-то думала, ты ни о чем не догадываешься, а ты уже и сам все знаешь. Зачем тогда просишь меня рассказывать что-то?
— Хочу услышать твою версию.
— Да, я думаю, это и есть тот самый человек, который убил Приходько.
— Киллер?
— Да. Ты так не считаешь? — Я увидела, как Гарик наморщил лоб.
— Не знаю, не уверен. Ты дело внимательно прочла?
— Нет, так просмотрела.
— Советую почитать повнимательнее. Не знаю… — снова задумался Гарик. — Мне кажется, не тянет он на киллера. Он по мелочевым делам работал. Раньше неоднократно привлекался к ответственности, но только не за такие серьезные дела, — Гарик нахмурился. — Если бы он хоть раз был подозреваемым по делу об убийстве, то сейчас не разгуливал бы на свободе.
— А что за дела за ним? — спросила я.
— Так, по мелочи все больше… Ты лучше сама почитай дело, если у тебя есть время.
Я взглянула на часы. Хотела сегодня еще немного послушать Бакаева, а потом надеялась разыскать этого самого Витька, то бишь Соколова Дмитрия Алексеевича. Нет, пожалуй, придется задержаться и почитать, как советует Гарик. Взяв папку и устроившись на дальнем стуле, я принялась более детально изучать материалы.
Первая судимость у Соколова была за разбойное нападение на торговый ларек с нанесением телесных повреждений продавцу. Но дали ему немного. Отсидев меньше положенного срока, Соколов вышел на свободу. Потом была еще одна судимость, но за более мелкий проступок — драка с нанесением тяжких телесных повреждений. Снова Соколов вышел раньше срока, на этот раз попал под амнистию.
Потом на него периодически заводились уголовные дела, но ни одно из них не было передано в суд за недостаточностью улик или же за недоказанностью вины. Видимо, Соколов стал более осторожным и осмотрительным.
Причем дальше все дела пошли как на подбор однотипные. Говоря простым языком — рэкет и вымогательство. Но никто из свидетелей не давал решительных показаний, чтобы Соколова можно было осудить. Каждый раз дело закрывалось или же приостанавливалось. Все время не хватало улик, нужных показаний и т. д. и т. п.
Я перелистала папку и еще раз посмотрела на снимки Соколова — на тот, который был в деле, и на тот, что сделала. Нет никаких сомнений, что это одно и то же лицо. Те же гипертрофированные надбровные дуги, тот же узкий лоб, те же жестокие серые глаза.
Я отложила папку в сторону. Гарик, увидев, что я закончила, тоже отложил в сторонку бумаги, которыми занимался, пока я изучала дело, и посмотрел на меня.
— Ты по-прежнему считаешь, что он киллер? — спросил он.
— Есть, конечно, определенные сомнения, но мне все же почему-то кажется, что это именно он.
— Не знаю, — пожал плечами Папазян.
— Поверь мне, Гарик, у меня есть основания так считать. Помимо вот этих данных, — я похлопала по папке, — у меня есть еще кое-что, о чем я пока не могу тебе рассказать. Но мои сведения дают мне полное основание полагать, что Соколов каким-то образом причастен к убийству Приходько.
— Не хочешь рассказывать, не рассказывай, — с легкой обидой в голосе произнес Гарик. — Только мне кажется, что на откровенную мокруху он не пойдет. Не тот вариант.
— Тебе кажется, что если человек всю свою сознательную жизнь занимался вымогательством, грабежами и драками, то он не способен ни на что большее. А мне кажется, ты заблуждаешься.
— Ну, ты ведь не хочешь рассказать, что у тебя там еще есть на этого Соколова, — обиженно пожал плечами Папазян. — А как я могу судить о том, чего не знаю?
— Гарик, извини, но я правда не могу рассказать. Ты же знаешь, это не моя тайна, а моего клиента. Если я начну налево и направо рассказывать все о том деле, по которому сейчас работаю, какое мнение потом сложится обо мне как о частном детективе…
— Ладно, можешь не стараться, — перебил меня Гарик. — Не рассказывай, раз не можешь. Только потом обязательно все расскажешь. Ты обещала, — напомнил мне Папазян.
— Конечно, я слово держу, — заверила я его.
Я положила папку с уголовным делом перед Гариком на стол и произнесла:
— Спасибо, Гарик, большое за помощь. Мне пора, извини.
— Ты будешь разрабатывать этого Соколова? — спросил Папазян.
— Да.
— Будь осторожна. Если понадобится помощь, не стесняйся, обращайся ко мне.
— Уж будь уверен, — улыбнулась я.
— Позвоним, как появится что-то новое. Я тоже постараюсь держать тебя в курсе дела.
Я распрощалась с Гариком и вышла из здания управления внутренних дел. Сев в машину, отправилась к дому Бакаева. Что-то говорило мне, что я не должна оставлять слежку.
Когда я приехала к его дому, увидела возле самых ворот машину — черный джип. Это был не джип Бакаева, кто-то приехал к нему в гости. Тем лучше, подумала я. Значит, Колян будет разговорчивым, и мне не придется слушать его завывания, которые он, очевидно, считает крутым вокалом.
Я припарковалась недалеко от дома, спрятав машину в зарослях какого-то кустарника. Настроила аппаратуру и принялась слушать. Так и есть — у Бакаева гость. Я сразу услышала в наушниках два мужских голоса — один из них принадлежал хозяину дома, а второй был мне незнаком. Но это был не Соколов.
Мужчины говорили о каком-то деле, которое провернули не так давно. Бакаев сказал:
— Всего две недели прошло…
— Да, — ответил незнакомец. — Зато все быстро провернули. И удачно, — добавил он.
— А вчера, кстати, я виделся с Витьком, — сказал Колян, и я напрягла слух, прибавив звук.
— Чего говорит? — заинтересованно спросил собеседник.
— Да говорит, что все путем будет. Я хотел его убедить, что ему пока лучше залечь на дно, но он сказал, что у него тут еще пара дел с другими клиентами и он не может их оставить.
— Витек — опытный мужик, и я думаю, все будет путем, — лениво проговорил невидимый.
— Да, путем… — как-то обреченно произнес Бакаев. — А чего менты-то зашевелились? Не нравится мне это… — после некоторой паузы добавил он.
— Ладно, не дрейфь, — успокоил его приятель. — Дай-ка еще бутылочку.
Похоже, они пили пиво. И я тоже почувствовала необходимость выпить чего-нибудь прохладного, а заодно и перекусить. Второй день мне не удавалось нормально поесть. Я прислушалась. В наушниках раздался звук откупориваемой пробки пивной бутылки. «Пойти попросить, что ли, у них бутылочку пивка, пока сижу тут в засаде?» — подумала я и вздохнула.
— А чего менты вдруг задергались, ведь все вроде спокойно было? — снова спросил незнакомец.
— Да черт их разберет… — голос Коляна стал разочарованным. — Сначала все было нормально, я так понял, что Витек чисто сработал. А потом вдруг ни с того ни с сего начали копать чего-то, искать…
— Витек — нормальный мужик, — снова повторил незнакомец. — А менты… Да чего там… Покопают да бросят. Все равно ведь ничего не найдут.
— А вдруг? — настороженно спросил Бакаев.
— Да нет, — спокойно возразил собеседник. — На Витька можно выйти только через тебя. Ну и через меня. Но я-то в этом деле вообще никак не замешан, значит, остаешься только ты. Но ты ведь в петлю добровольно не полезешь…
— Конечно, нет. Но все равно как-то мне не по себе, — уныло произнес Бакаев и налил пива в бокал.
— Да ты расслабься, — посоветовал собеседник, — и не думай пока об этом. К тебе что, менты приезжали?
Я плотнее прижала наушники к ушам, подумав, что сейчас Бакаев будет рассказывать про меня. Наверняка именно меня он имел в виду, говоря о «ментах». Но тут, как нарочно, в наушниках затрещало, появились такие чудовищные помехи, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Я стянула наушники и выругалась. И только после этого заметила проезжающий мимо меня джип темно-зеленого цвета, в котором за рулем сидел какой-то тип явно уголовной наружности и на ходу разговаривал с кем-то по радиотелефону. Вот скотина! Надо же было так все испортить, со злостью подумала я. Мобильника ему не хватает, надо еще и рацией пользоваться. Бандит на джипе благополучно проехал мимо, даже не взглянув в мою сторону, а я потрясла головой, чтобы избавиться от шума в ушах. Наконец, когда свист и звон в мозгах прошел, я снова смогла надеть наушники и прислушалась к разговору Бакаева и его приятеля в надежде, что не слишком много пропустила.
Но оказалось, что тема «ментов» уже исчерпана — мужики говорили о чем-то отвлеченном. Я для порядка послушала немного, но поняв, что ничего интересного для меня больше не прозвучит, сняла наушники. Шум в ушах все еще стоял, но уже не такой оглушительный.
Посидев еще несколько минут в засаде, я поняла, что безнадежно упустила важный и интересный для меня разговор и больше мне ловить здесь нечего. После беседы о «ментах» Бакаев и его друг заговорили о поездке на море в прошлом месяце, потом принялись обсуждать достоинства своих знакомых дам, а после этого вообще решили выпить водки. Я услышала, как гость сказал:
