Марина Серова - Загнанная в угол
Проснулась я только под утро, когда в маленькое окошко стал проникать слабый свет. Степан Игнатич спал на той самой лавке, которая стояла возле печки, и сильно храпел, уткнувшись носом в стенку. Я посмотрела на наручные часы, показывавшие ровно пять, и стала спускаться вниз. К собственному удивлению, я чувствовала себя вполне сносно.
— Ты чего в такую рань? На двор, что ли? — проскрипел старик, не оборачиваясь.
— Ага, — ответила я и вышла на улицу.
Только сейчас я поняла, в каком смраде находилась. Зайти обратно у меня не хватило решимости. Я села на ступеньки и стала думать о том, что мне следует предпринять дальше.
— Может, чаю выпьешь? — услышала я за спиной голос Игнатича. — Щас печку растоплю.
— Нет, спасибо. Пойду я, — ответила я, поднимаясь со ступеньки и оборачиваясь к нему.
Степан Игнатич по-прежнему был в ватнике и семейных трусах.
— Да погоди. Щас к Витьке-конюху сходим. Если деньги есть, он тебе подсобит, — решил он меня обнадежить.
— А чем он может подсобить? Лошадью ведь машину все равно не утащишь.
— Это я и без тебя знаю, красавица. Попросишь его подвезти тебя до шаше. Там недалеко бензозаправка. Возьмешь с собой канистру да заполнишь ее там. Потом обратно сюда, — начал он мне объяснять, как бестолковой школьнице. — Канистра-то у тебя хоть имеется?
— Имеется, — обрадованно кивнула я. — И деньги имеются.
— Ну, тогда погодь, я щас.
Степан Игнатич ненадолго скрылся за дверью и вернулся уже одетый в вылинявшие синие штаны с неимоверно оттянутыми коленками. На ногах у него были валенки.
— Пошли. Тут недалеко.
Мы вышли за калитку и направились вдоль невзрачных деревенских домиков вправо.
— И много у вас домов? — поинтересовалась я.
— Двадцать шесть дворов, — ответил он, не то хвалясь этим количеством, не то сокрушаясь.
— И чем тут люди занимаются, если у вас всего один трактор на всю деревню, да и тот неделю без солярки?
— Чем-чем, живем мы тут, — резонно подметил Степан Игнатич. — Огороды сажаем, кто скотину разводит, кто кур, гусей. Меняемся.
— Чем? — не поняла я.
— А кто чем. Кто че разводит, тем и меняется.
— А деньги? Деньги вы получаете? — продолжала удивляться я.
— Ну, иногда и деньги получаем. Хлеб-то покупать надо. Я вот месяца три назад пенсию получил.
— А начальство-то у вас есть?
— Да на хрена нам начальство? Мы — сами себе голова.
— Что, даже и сельсовета нет? — спросила я, окончательно сбитая с толку.
— Раньше он, конечно, был. Да вот сплыл, — развел руками Степан Игнатич.
— А где же вы пенсию получаете?
— За ней в райцентр ездим.
— На чем?
— На своих двоих. Ну, это до трассы, конечно. А дальше — на автобусе, — пояснил он.
— А как же те, кто еще не пенсионер? — продолжала допытываться я.
— А у нас таких нет. Молодые все давно уж отсюдова сбегли. Ну, вот и пришли, — сказал он, отворяя калитку, на которой такой же синей краской был выведен номер одиннадцать.
Тут же послышался лай, но уже более крупной собаки, и я поспешила спрятаться за сгорбленную спину старика.
— Э! Витька! Встал уже?! — неожиданно громко прокричал Степан Игнатич, входя во двор конюха. Сквозь раскрытую калитку я увидела тощую лошаденку, жующую сено. Поодаль стояла телега. Теперь я поняла, почему Витьку называли конюхом. Не потому, что он держал табун лошадей, а потому, что у него имелась эта кляча.
Дверь дома распахнулась, и на пороге появилась женщина непонятного возраста. Ей можно было дать и сто лет, и шестьдесят. На ней был яркий ситцевый халат, а на голове платок из того же материала.
— Че разорался с утра пораньше?! — рявкнула она.
— Не ори. Витьку давай. Дело есть, — в таком же тоне ответил ей старик.
— Знаю, якие дела у тоби! — не осталась она в долгу.
В этот момент из двери показался и сам Витька, возраст которого тоже трудно было определить.
— А, Игнатич, ты чаво? — спросил он, спустился вниз по низким ступенькам и пинком загнал в будку надрывающуюся крупную дворняжку. Та, обиженно заскулив и поджав хвост, скрылась в своем домике и продолжала лаять оттуда.
— Да вот ентой даме подсобить надо, — махнул в мою сторону Степан Игнатич. — Она тебе заплатит, не боись. — И он стал доходчиво объяснять Виктору, что нужно сделать.
Тот подозрительно взглянул на меня, потом кивнул Игнатичу, а мне крикнул:
— Десятка! Не меньше.
— Да, да! — крикнула я в ответ, заглядывая из калитки.
Виктор сразу принялся запрягать лошадь, женщина спокойно удалилась в дом, а Степан Игнатич вышел со двора.
— Ну вот, кажись, я тебя пристроил, — сказал он улыбаясь.
— Ой, огромное вам спасибо, Степан Игнатич. Вы меня здорово выручили, — сказала я и протянула ему пятьдесят рублей.
— А вот енто ты зря, Татьяна, — покачал он головой и нахмурил кустистые брови. — Я ж по-человечески, а ты…
Я почувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы. И как же такое возможно, чтобы этот старик, живя в совершенно нечеловеческих условиях, мог оставаться человеком? Эх, Россия-матушка!
— Простите, Степан Игнатич, это я не подумавши, — тихо ответила я и поцеловала его в морщинистую щеку. — Спасибо еще раз.
— О! Вот это дело, — довольно крякнул он и шмыгнул носом. — Ну, прощевай. Да, вот еще… — замялся он. — Ты с Витьком-то не особо болтай, он у нас… А, ну ладно.
Старик махнул рукой и медленно побрел домой. В это время ворота распахнулись и Виктор вывел запряженную в телегу лошадь.
— Пошла, пошла, — крикнул он не то мне, не то лошади.
Я запрыгнула на телегу и попросила его довезти меня до кладбища, где стояла моя машина, чтобы взять канистру.
— А на это мы, кажется, не договаривались, — сказал он и вопросительно уставился на меня красноватыми глазами.
— Я заплачу, — поспешила я его успокоить. — Пятьдесят рублей вам за все хватит?
Виктор чуть вздернул седеющие брови и довольно хлестнул кнутом лошадь:
— А ну пошла живее!
— И чего это тебя сюда занесло? — спросил он, когда мы проехали кладбище и остановились возле сиротливо дожидающейся меня «девятки».
— Сама не знаю. Пьяная была, с женихом поссорилась и рванула куда глаза глядят, — выдумала я совершенно идиотскую историю, помня наставления Степана Игнатича.
— Ну и ну, — только и ответил Виктор.
Когда мы ехали обратно, стал накрапывать мелкий дождик. «Конюх» велел мне достать кусок брезента, на котором я сидела, и накрыть им нас обоих. Теперь мы были словно в палатке, а унылый дождик, накрапывая по брезенту, напоминал о близкой осени.
Глава 6 Помощь компетентных органов
Дома я целый час пролежала в ванной, пытаясь смыть с себя грязь дороги, кладбища и ужасной ночи, проведенной в забытой богом и людьми Скатовке, и размышляя о том, что же делать дальше. Узнать, что находится в закопанном мешке, я могла лишь с помощью компетентных органов. На этот случай у меня был припасен знакомый капитан из отдела уголовки Сергей Николаевич Тюрин. Кстати, капитанские звездочки на милицейские погоны он заработал при некотором моем содействии.
«Не пришло ли время платить долги? — подумала я. — Ведь не даром я помогла тебе раскрыть одно очень хитрое преступление?»
Наспех позавтракав, я позвонила ему.
— Тюрин слушает! — прогремела трубка.
— Ну, не так официально, Сережа, — отозвалась я.
— Ба! Татьяна, ты, что ли? — сразу узнал он меня.
— Именно.
— Какими судьбами?
— Встретиться надо. Лучше не откладывая! — приступила я к делу.
— Ну, не так напористо! — засмеялся он.
— Сереж, я серьезно.
— Я тоже. Ладно, давай в двадцать один час — у памятника Ленину. Я буду с цветами.
— Слушай, хватит шутить, — начала я терять терпение.
— Ну хорошо. Назначай время и место, — перешел он с игривого тона на деловой, почувствовав мое раздражение.
— Двадцать один час мы оставим, но встретимся у меня дома, если жена твоя не заревнует. Согласен?
— О'кей.
— Ты адрес-то еще помнишь? — спросила я, подумав о том, что виделась с ним последний раз полтора года назад.
— Обижаешь, Татьяна. Такое не забывается. А жены, между прочим, у меня уже нет. Ушла к генералу, — снова засмеялся он. — Я возьму чего-нибудь крепенького?
— Ни в коем случае! — воскликнула я, вспоминая самогон Степана Игнатича.
— В завязке?
— В полной, — ответила я и повесила трубку.
Веселый парень и всегда был таким, подумала я. И внешне привлекательный, а не лежала у меня к нему душа, хоть тресни. Но сейчас возникла такая ситуация, что без его помощи я в тупике. Не могла же я сама взять лопату и отправиться на кладбище. А Сережа отдаст нужные распоряжения, опустив при этом мое имя как свидетеля, и потом расскажет мне, что за кот скрывался в мешке. Во всяком случае, я на это рассчитывала. Ведь не зря же он капитан и заместитель начальника отдела уголовного розыска нашего района да к тому же еще и мой должник за звездочку.
