Андрей Дышев - Тот, кто скрывается во мне
Глава 9
Француженка с сильным акцентом
Директор вызвал меня к себе по селекторной связи:
— Зайди ко мне. Тебе из Франции звонят.
Это было более чем удивительно! Во Франции, если мне не изменяет память, у меня не было ни знакомых, ни тем более родственников, которые могли бы оставить мне наследство. Пока я поднимался на этаж выше, где находился кабинет шефа, я все гадал, приятную или гнусную новость принес с собой из далекой Франции этот звонок.
Едва я зашел в кабинет, как сразу понял, что директор мною крайне недоволен. Причина недовольства стала ясна мне очень скоро.
Он кивнул на телефонную трубку, лежащую на столе, и уставился на меня. Я пожал плечами, мол, понятия не имею, кто это и по какому вопросу.
— Слушаю вас! — сказал я.
— Добрый день, господин Савельев! — услышал я приятный женский голос с сильным акцентом. — Я эксперт по авторским правам журнала «Льезон глобаль сьянтифик»…
Тотчас я уловил тихий щелчок — секретарша Зоя подняла трубку на параллельном аппарате. Директор в упор смотрел на меня и постукивал по столу карандашом. Меня обложили со всех сторон.
Я откашлялся.
— Мы прочитали вашу статью в Интернете, — продолжала эксперт, — и у нас есть к вам предложение. Мы ее публикуем в нашем журнале и выплачиваем вам гонорар — пятьдесят тысяч долларов США…
Я покосился на директора. Он смотрел на меня исподлобья, и в его глазах было столько претензий, словно я что-то украл у него.
— Если вас устраивают эти условия, — неимоверно картавя и растягивая гласные, говорила француженка, — то мы вышлем вам договор. Вы можете подписать его с нашим представителем в помещении дилера «Рено». Там же вы получите деньги… Алло, господин Савельев! Вы меня слышите?
— Да-да, — неуверенно ответил я, проклиная этих французов за то, что не могли позвонить мне домой или хотя бы в кабинет.
Тут в трубке что-то заскрипело, зашумело — возможно, это у Зои участилось дыхание от услышанного.
— Зоя, положи трубку! — не выдержал я.
На линии снова что-то щелкнуло.
— Значит, вы принципиально согласны? — спросила эксперт, очень довольная тем, что так быстро уломала меня.
— Согласен, — не слишком убедительно ответил я и зачем-то кинул на директора вопросительный взгляд.
Когда я закончил разговор, директор еще некоторое время молча бомбил меня своим недоброжелательным взглядом. Тут телефон зазвонил, директор поднял трубку, молча выслушал и молча положил ее в гнездо. Я не сомневался, что это Зоя откровенно и бесстыдно доложила директору о моем разговоре с француженкой.
— Ты на кого работаешь? — громко и сердито спросил директор. Он встал, швырнул на стол карандаш и принялся ходить по кабинету. — На фирму или на Францию? Мы тебе не мешаем писать научные труды и продавать их через Интернет? А то смотри, на твое место давно главный инженер поглядывает.
— Это недоразумение, — лениво ответил я. Мне не хотелось оправдываться. Я ни в чем не был виноват, свои обязанности по фирме выполнял как положено. Просто один завидовал, а вторая мстила за то, что я не взял ее замуж.
— Свободен пока, — сказал директор, изо всех сил выказывая свое недовольство.
«Вот это фокус! — думал я, возвращаясь к себе. — Нежданно-негаданно на голову свалились пятьдесят тысяч баксов! Что же Чемоданов накрутил такого, что даже из Франции звонят? И как они нашли меня?»
Я отгонял назойливую мысль о Чемоданове, но она липла, как чужая жвачка к штанам. Она шла откуда-то из глубин души, и погасить ее было невозможно. В конце концов я сдался.
«Конечно, придется поделиться с Чемодановым, — подумал я, зайдя в свой кабинет. — Так будет справедливо. Я ведь не собирался делать деньги на его диссертации, мне ничего, кроме диплома, не нужно. А раз повезло, то повезло обоим».
Приняв такое решение, я успокоился, но ненадолго. Проблема вдруг всплыла с другой стороны. «Этот Чемоданов все-таки приличный свин, — подумал я. — У меня хватит совести сказать ему правду и поделиться. А вдруг он потребует всю сумму или, чего доброго, поднимет шум и заявит о своих правах на диссертацию?»
До конца рабочего дня я так и не решил, как поступить со свалившимися на мою голову деньгами. «Посоветуюсь с Настей!» — подумал я.
Глава 10
Друг детства
Открывая дверь квартиры, я слышал, как в прихожей разрывается от звонка телефон. Гнусная это все-таки штука — телефон. Мобильный отключишь, так домашний достанет.
Скидывая на ходу ботинки, я кинулся к аппарату.
— Ты где болтаешься?! — сердито крикнула Настя. — Я второй час не могу тебя достать! Почему у тебя отключен сотовый?
— Почему, почему, — проворчал я. — Известное дело почему. А разве что-нибудь случилось?
— Случилось!
«Господи, я уже устал!» — подумал я.
— Отцу кто-то уже сказал, что ты написал блестящую статью по газовой динамике, — взволнованно произнесла Настя.
— И папаня наконец решился выдать тебя за меня замуж? — предположил я.
— Хуже! Завтра в Академии наук заканчивается какой-то международный симпозиум, будет фуршет с мировыми научными светилами, и папаня возжелал представить тебя своим коллегам.
— Только не это! — жалостным голосом произнес я. — Скажи папане, что я не могу. Что я заболел. Или улетел в командировку в Кандалакшу!
— Я тебе так улечу! — пригрозила Настя. — Обещал жениться, соблазнил, обесчестил — и в командировку? Этот номер у тебя не пройдет! Придешь как миленький!
— Это провал. Это кошмар, — бормотал я и грыз ногти от волнения. — Что я там буду говорить?
— Сама не знаю, — ответила Настя. — Будешь делать умное лицо и молча кивать.
— Так, — попытался я взять себя в руки. — Надо что-то делать, как-то подготовиться… Наверное, нужен смокинг?
— Смокинг! — фыркнула Настя. — Ты заблуждаешься, дорогой. Тебе не Нобелевскую премию вручать будут. Сойдет обычный костюм.
— Хорошо, костюм есть… Может, выучить несколько формул, чтобы в случае чего…
— Ой, не надо! — взмолилась Настя и чуть не заплакала. — Какие формулы? Там будут умные люди, им лапшу на уши не повесишь! Лучше повтори таблицу умножения и сигналы светофора!
— Я как чувствовал, что все это добром не кончится, — бормотал я. — Если так дело пойдет дальше, то в самом деле впору будет о смокинге беспокоиться… В котором часу эта презентация… тьфу!.. этот а-ля винегрет?
— В восемь!
— Ну вот, как раз во время очередного сеанса связи с моим «другом»! Все складывается очень удачно…
— Не забудь завтра побриться и постричься. И не вздумай выпить!
Есть люди, которые могут с блеском сыграть любую роль. Я не из таких. И потому прием в Академии наук представлялся мне чем-то вроде публичной порки. Я плохо спал, мне снились кошмары. Утром я встал опухший, с синяками под глазами и первым делом полез на антресоли, где валялись мои старые учебники.
На работе, чтобы меня не доставали, я сказался больным и до полного отупения читал учебник физики для восьмого класса.
В четыре я вышел из кабинета и нос к носу столкнулся с Зоей. Змея, как ни в чем не бывало, радостно улыбнулась и захлопала безгрешными глазками.
— Ой, привет! — воскликнула она. — А я думала, что тебя сегодня нет.
— Я пошел в парфюмерный магазин, — мрачным голосом сказал я. — Там хороший импортный крем от морщин привезли. Тебе пару флаконов взять?
Месть удалась. Зоя сверкнула глазами, и у нее даже зрачки встали вертикально.
Я подъехал к главному входу академии за полчаса до начала приема. Заглушил мотор, выключил все освещение и долго сидел в полной темноте, рассматривая людей, которые входили и выходили через парадные двери. Ничего особенного, обычные мужики, никаких семи пядей во лбу, никаких мантий и цилиндров.
Чтобы окончательно успокоиться и взять себя в руки, я прибегнул к проверенному способу: представил себя героем кинокомедии. В самом деле! Разве ситуация драматическая? Она комическая, и потому не надо важно надувать щеки и делать чрезмерно умный вид. Академики тоже люди. Более того — многие из них серьезно повернуты мозгами. Они странные и чудаковатые. Так что среди них я буду выглядеть вполне достойно.
Настроенный излучать юмор и жизнелюбие, я вышел из машины и решительным шагом направился к дверям.
— Физкульт-привет! — сказал я служащему, стоящему на входе, и козырнул.
— Ваша фамилия? — крикнул он мне вдогон.
— Доктор естествознания, действительный член-корреспондент венецианской академии Савельев! — не оборачиваясь, доложил я.
В гардеробе я снял пальто, у зеркала причесался и поправил галстук. Гардеробщик предложил сбрызнуть меня одеколоном, и я великодушно позволил ему это сделать.
К моему облегчению, прием был по-домашнему шумным и отнюдь не помпезным. На втором этаже, в просторном зале с колоннами, был накрыт стол, вокруг которого роились лысые и убеленные сединой старички. Звенели рюмки, порхали над блюдами вилки, кто-то произносил тост, кто-то громко спорил, кто-то даже пытался петь. Вокруг ученых мужей крутились две официантки с подносами. Аристарх Софронович стоял во главе стола.
