Эрл Гарднер - Дело искривленной свечи

Ван Ньюис улыбнулся и покачал головой. И улыбка и жест были доверительными.

- Уверен, вы выясните, что в действительности так не было, мистер Мейсон.

Мейсон хотел что-то сказать, но передумал. В течение нескольких минут он обдумывал ответ Ван Ньюиса, затем сказал:

Ол-райт, вы отправились за бумагами. Что было дальше?

- Понимаете, к подушке на тахте была приколота записка...

- Вы прочли записку и оставили ее на месте?

- Нет, конечно. Я побоялся, что Фред может заскочить домой на минуту. Он очень расстроится. Я же сказал, что Дафна - "эмоциональная цыганка". Поэтому я сорвал записку и сунул себе в карман.

- Записка предназначалась Фреду?

- Да.

- Записка сохранилась?

- Да. Но, мистер Мейсон, ваш допрос далеко отошел от сути дела. Вам это не кажется?

- Нет.

- Записка, мистер Мейсон, сугубо...

- Эта записка, - прервал его Мейсон, - является вещественным доказательством. Во всяком случае, в той части дела, которую расследую я. Если вы хотя бы отчасти заинтересованы в том, чтобы избежать широкой огласки, вы поймете, что самым разумным для вас будет ознакомить меня с той информацией, которая меня интересует.

Ван Ньюис еще с минуту поколебался, вопросительно посмотрел на Деллу Стрит.

Та уверенно кивнула и произнесла:

- Так будет лучше, вы сами в этом скоро убедитесь.

- Хорошо, - сдался Ван Ньюис. - Возможно, в самом деле разумнее будет ознакомить вас со всеми фактами, мистер Мейсон.

Он раскрыл портфель, вытащил листок бумаги и протянул его Мейсону.

Мейсон заметил, что листок и в самом деле был приколот к какой-то ткани, об этом говорили и двойные проколы в углу, и помятая его верхняя половина.

Записка была написана чернилами аккуратным почерком:

"Дорогой Фред!

Я знаю, ты посчитаешь меня гадкой, в особенности из-за того, что уже было в прошлом. Но я ничего не могу с собой поделать. Как я говорила тебе десятки раз, я не в силах бороться с велением сердца. Я могу только контролировать свои эмоции, но мне не совладать с тем, что порождает эмоции и без чего я просто не могла бы существовать.

В течение долгого времени я боролась с этим и сомневалась в необходимости того шага, который все же предпринимаю. Думаю, ты и сам распознал симптомы моего душевного состояния, но боялся поставить окончательный диагноз. Точно так же, как сначала боялась я. Короче, Фред, я люблю Дуга, и этим сказано все! Дело вовсе не в том, что ты сделал или чего не сделал. И теперь уже ни один из нас не в состоянии ничего изменить. Ты всегда поразительно хорошо относился ко мне, я буду и впредь уважать тебя и восхищаться тобой.

Признаюсь, я чувствовала себя одинокой последние четыре-пять недель, когда каждая минута твоего времени, днем и ночью, была целиком отдана твоему бизнесу. Но я понимаю, что это крайне важно, ты уже много добился и в будущем получишь кучу денег. Прими мои поздравления. Едва ли нужно добавлять, Фред, что я не хочу от тебя ни цента. Можешь подавать на развод и оформлять все необходимые документы. Твой адвокат все тебе скажет. Я надеюсь, что мы всегда останемся друзьями.

Прощай, дорогой!

Твоя Дафна".

- Приятная записка, - сказал Мейсон.

- Она писала совершенно искренне, от начала и до конца! - уверил Ван Ньюис.

- Должно быть... Кто такой Дуг?

- Человек, с которым она собиралась встретиться в Сан-Франциско.

- Какая поразительная осведомленность... Как его полностью зовут?

Ван Ньюис улыбнулся и покачал головой:

- Честное слово, мистер Мейсон, все имеет предел. И вы это прекрасно понимаете.

- Предел чего?

- Предел того, насколько глубоко я могу втягивать других людей в эту историю.

- Ерунда! Мы не в игрушки играем, а занимаемся расследованием убийства. Так кто же такой этот Дуг?

- Боюсь, что я не имею права сообщать вам это. Теперь Ван Ньюис говорил формально и с достоинством. Мейсон резко вскочил на ноги и отодвинул стул.

- Прекрасно, Ньюис, благодарю за то, что вы мне сообщили.

- Могу ли я быть уверенным, что вы сохраните все это в тайне?

- Нет, разумеется.

- Но, как я понял, у вас были именно такие намерения.

- Значит, вы неправильно меня поняли.

- Я подумал, что в противном случае вы передадите информацию полиции?

- Абсолютно верно.

- Так вы не собираетесь этого делать?

- Почему? Я как раз намерен им ее передать. Единственное, что могло бы помешать мне это сделать, это уверенность в том, что по весьма веским причинам от этого следует пока воздержаться.

- Уверяю вас, что данная нелепая история не имеет никакого отношения к смерти Фреда. Это - дело рук кого-то еще.

- Вы говорите, этот человек, Дуг, в Сан-Франциско?

- Да.

- Он ей когда-нибудь писал?

Ван Ньюис не смотрел в глаза адвокату. Мейсон присвистнул:

- Не будьте так наивны. Полиция сейчас же выяснит. Они предложат ей отчитаться за всю пятницу буквально по минутам. И если она солжет, то окажется в весьма затруднительном положении.

- Полиция не найдет никаких писем! - воскликнул Ван Ньюис.

- Вы хотите сказать, что они уничтожены?

- Нет, я имею в виду, что полиция их не найдет! Мейсон неожиданно протянул руку и завладел портфелем, который Ван Ньюис оставил возле своего стула.

- Надо понимать, что они здесь?

- Мистер Мейсон, пожалуйста, это же не мой портфель! Мейсон повернулся к Делле Стрит:

- Вызови сюда лейтенанта Трэгга!

На мгновение воцарилась напряженная тишина. Делла поднялась с кресла и подошла к телефону. Ван Ньюис молчал, пока она не подняла трубку, после чего произнес:

- Положите на место трубку, мисс Стрит. Письма в правом отделении портфеля, мистер Мейсон.

Делла отошла от аппарата. Мейсон с невозмутимым видом раскрыл портфель, вынул письма и сунул всю пачку себе в карман.

- Что вы собираетесь с ними сделать? - переполошился Ван Ньюис.

- Изучить. И если ваше заверение о том, что они не имеют никакого отношения к убийству, соответствует истине, я верну вам их в целости и сохранности.

- В противном же случае?

- В противном случае они останутся у меня.

Мейсон двинулся к выходу, но перед дверью задержался:

- Значит, обнаружив эту записку, вы помчались в аэропорт?

- Да.

- Но вы же должны были встретиться с Милфилдом?

- Я забрал нужные ему бумаги, как он просил, после чего поспешил в аэропорт.

- Где вы его встретили?

- Перед отелем. Он торопился в яхт-клуб. Я бы сказал, что он был сильно возбужден.

- Из-за чего?

- Какие-то деловые проблемы. Кто-то его оклеветал.

- Бербенк?

- Я так понял. Однако у меня было слишком много своих забот, чтобы выяснять подробности. Фред очень спешил. Мне не хотелось его задерживать, раз у него была назначена встреча с Бербенком. Бербенк и Милфилд договорились встретиться в шесть часов в клубе. Бербенк намеревался пригнать свою шлюпку с подвесным мотором на якорную стоянку ровно в пять.

- Понятно. Так что вам пришлось у отеля прождать полчаса, прежде чем появился Милфилд?

- Да, целых тридцать пять минут, чтобы быть точным, я торчал в ожидании у входной двери.

- Что его задержало?

- Не знаю. Я не спрашивал, но видел, что он страшно взволнован.

- А миссис Милфилд все еще находилась в аэропорту, когда вы туда приехали?

- К счастью, да. Ей не удалось достать билет, она стояла первой у кассы, где продают возвращенные билеты.

- Так что вы привезли ее назад?

- Да.

- Показали ей найденную вами записку?

- Да, конечно.

Мейсон очень серьезно заявил:

- Я буду хорошенько все это обдумывать. Ван Ньюис с достоинством произнес:

- Очень сожалею, что вы не в состоянии смотреть на миссис Милфилд такими глазами, как я.

- Именно поэтому я и хочу немного подумать. И о ней в том числе.

- Вряд ли вы себя уже утруждали в этом плане! - не без язвительности заметил Ван Ньюис.

- Возможно, только я не люблю смотреть на кого-либо чужими глазами, предпочитаю видеть человека собственными и подходить к нему со своими мерками... Спокойной ночи.

Глава 9

Пока они ждали лифт, Мейсон сказал Делле Стрит:

- Сейчас я завезу тебя домой, и ты ляжешь спать. Она рассмеялась:

- Не глупите!

- Ты же без сил.

- Если вы хотите сохранить в тайне содержание этих писем, придумайте что-то другое!

- Не терпится проглотить все лакомые кусочки?

- Все до единого! Шеф, должны же вы учитывать женское любопытство?

- Я пытаюсь не забывать о женской усталости.

- Я не чувствую никакой усталости. Обед был таким великолепным, что я могла бы сидеть и слушать Ван Ньюиса до самого утра, ни капельки не напрягаясь.

- Поразительный голос, - согласился Мейсон. - Мне думается, такой голос свидетельствует о весьма незаурядной личности.

- Этой женщине повезло! Иметь такого преданного друга! - не без зависти воскликнула Делла. - Человека, который хорошо понимает ее, сочувствует и пытается спасти.

- Спасти от чего? - быстро спросил Мейсон.