Андрей Анисимов - Кто стрелял в урода?
– Ничего, Лиза. Сколько стоила прическа? – Строго поинтересовалась Ерожина.
– Ой, все уже. Я очень довольна. Ваш друг такой щедрый, что я и не ожидала. Приходите еще. – И повернувшись к Беньковскому, добавила: – И вы тоже…
– Я вас подожду на улице. – Сообщил Беньковский Наде и, заговорщически подмигнув Лизе, быстро ретировался.
В маленьком кафе на Тверской из десяти столиков только два оказались занятыми. На парочку в углу Беньковский взглянул не без любопытства. Наде захотелось сидеть у окна. Ей нравилось наблюдать, как мимо них по улице нескончаемым потоком проплывали машины и пешеходы. Вспомнив, что выступает в роли кормилицы, Надя молча подвинула Беньковскому меню:
– Выбирайте… – И опять отвернулась к окну.
– Вы все еще сердитесь? – Тоном провинившегося гимназиста спросил Андрон Михайлович.
– Да, я не привыкла к таким вещам.
– Странно…
– Что вам странно? – Надя попыталась посмотреть в глаза собеседнику, но они косили в разные стороны.
– Странно, что такая красивая женщина не привыкла к знакам внимания. Вы же понимаете, что с моей внешностью мне и в голову не придет волочиться за вами. Поэтому моя шалость совершенно безобидна, и вы…
– При чем тут ваша внешность? – Раздраженно перебила Надя. По-моему, мы еще при первой встрече обговорили эту тему. Дело не во внешности. Вы очень милый человек и, не будь я замужем, вам бы ничего не мешало… Но я замужем и люблю мужа.
– Спасибо, вы очень снисходительны ко мне. А что любите мужа, говорит за вас. Вот только жаль, что у него не хватает на вас времени… – Покачал головой Беньковский, начиная свою беспроигрышную партию. Но на Надю проверенный ход не подействовал:
– Да, жаль. Но любой настоящий мужик занят делом, и пустого времени не имеет. А пустышку я бы не полюбила… Так вы выбрали, что будете есть?
– Да. Я хочу стакан боржоми, рюмку водки и бутерброд с икрой. – Улыбнулся Беньковский, отодвигая меню.
– Вы же хотели есть? – Напомнила Надя.
– Вот я и поем. – Заверил Андрон Михайлович.
– Такой здоровый мужчина и один бутерброд. Зачем мы вообще тогда пошли сюда?
– Исключительно из-за вас. Вы же не хотели оставаться в долгу. Теперь у вас есть возможность мне отомстить… – И Андрон Михайлович галантно поклонился.
– Так мстите хотя бы на полный обед, или возьмите деньги за стрижку.
– Вы, Наденька, становитесь однообразной. Я получил удовольствие, а за удовольствия полагается платить. А заказал я мало, потому что здесь впервые и к незнакомой кухне отношусь осторожно.
– Боитесь отравиться? – Надя раскрыла меню, быстро пробежала глазами закуски: – А я съем жульен и салат. Я отравиться не боюсь.
– Советую взять рюмку водки и вам.
– Зачем мне водка? – Не поняла Надя.
– Для дезинфекции. Поверьте моему опыту. В российском общепите дезинфекция никогда не помешает.
– Ну ладно, будем верить опыту. – Согласилась Надя. Официант принял заказ и принес приборы.
– Итак, вы счастливая женщина?
– Что вы имеете ввиду? – Насторожилась Надя.
– Любите мужа, и он ваш идеал? – Беньковский развернул салфетку и положил себе на колени.
– Да, Петр настоящий мужик.
– Кстати, он не москвич?
– Да, муж родился в Новгороде и там начинал свою карьеру. Он рано остался без родителей и сделал себя сам. Я Петром горжусь.
– Редкий случай для нашего подлого времени. Сейчас благородные мужики нищие. Если ваш муж состоятелен, никогда не поверю, что ему хоть раз в жизни не пришлось пойти на сделку с совестью… – Беньковский проговорил это так, словно размышлял вслух.
– Мне неприятно слушать подобное. Давайте сменим тему. А насчет мужа, я уверена, что он на сделку с собственной совестью никогда бы не пошел. – Резко возразила Ерожина. – И живем мы, между прочем, на зарплату….
– На зарплату? – Удивился Андрон Михайлович: – Я ведь был у вас дома. На зарплату такую квартиру не обустроишь… Но действительно, хватит об этом. Я тоже не бедствую, поэтому рад, когда и другим везет. Лучше расскажите мне о себе.
О себе Наде говорить не хотелось. Помог официант.
– Вот нам уже и принесли. Давайте поедим, а то я ужасно есть хочу… – Ухватилась Надя за возможность уклониться от рассказа.
– Тогда выпьем за нашу случайную встречу. Говорят, что случайности Боги готовят на небесах. – Беньковский поднял рюмку.
– Я не возражаю. Вы очень милый. И розы ваши до сих пор не завяли… Хотя муж на них каждый деть смотрит мрачным глазом.
Андрон Михайлович залпом осушил рюмку и вытер салфеткой губы:
– Не удивительно. Имея такую красавицу жену, станешь ревнивцем.
– Нет, он у меня не ревнивец. Да и поводов я не даю. Скорей уж я ревнивица в нашей семье.
– Не верю, что при такой супруге какой-нибудь мужчина смог бы смотреть налево. Правда, видите того блондина в углу?
Надя осторожно оглянулась:
– Да, вижу. Ну и что?
– У него тоже очаровательная жена и, кстати, тоже блондинка, а он флиртует с другой.
– Это ваш знакомый?
– Он меня не знает. А я его – да… – Андрон Михайлович мог бы добавить, что не только знает Тему Загорского, но и спит с его женой. Но воздержался и снова разразился комплиментом: – Но позволю себе повториться, при такой красавице, как вы, налево смотреть дикость…
– Вы мне наделали столько комплиментов, что я засмущалась… А Петр налево очень даже смотрит. Надеюсь только, что не бегает… как этот… Почему вы не закусываете? – Надя, глотнув водки, поморщилась и принялась за салат.
– Успеется. Знаете, вы удивительная женщина. Я о вас каждый день думал, наверное, поэтому и увидел. Я очень хотел вас увидеть. Вы не пугайтесь, я без всяких задних мыслей. Красота порабощает. Наверное, вам смешно. Такой урод, а замечает красивых женщин…
Надя поморщилась:
– Вы опять про свою внешность. Мне кажется, вы большая кокетка, вам нравится, чтобы вас жалели. Уверена, что женщины вас вниманием не обделяют… И мне вы тоже нравитесь. Не будь я замужем, кто знает… Кстати, мой муж при первом знакомстве тоже говорил, что красота порабощает.
– Спасибо за сравнение, и поскольку ваше сердечко занято, позвольте предложить вам дружбу. Я не навязчивый друг, но верный.
– С радостью, только мне придется вас познакомить с Петром. – Серьезно ответила Надя.
– Как-нибудь при случае… – И Беньковский скривил губы в гаденькую улыбочку.
– А теперь мне пора. – Надя кивнула официанту и раскрыла сумочку.
– Поверьте, впервые в жизни мою трапезу оплачивает дама. – С шутливым пафосом сообщил Беньковский.
– Надеюсь, что и парикмахером вы не каждый день работаете? А кто вы по настоящей профессии, если не секрет?
– Какой секрет. Я архивный червь. – Ухмыльнулся Андрон Михайлович: – Вас подвезти? У меня машина недалеко.
– Так вы на машине… Как же вы меня увидели в парикмахерской? – Надя внимательно посмотрела на своего нового знакомого.
– Не надо меня подозревать в лицемерии. Я живу на Тверской. Машина стоит возле дома. Это десять минут от сюда. Хотите в гости?
– Нет, в гости к мужчинам я без мужа не хожу. – Расплатившись по счету, Надя встала: – И подвозить меня не надо. Я так редко могу прокатиться в городском транспорте, что для меня это целое приключение.
– Тогда разрешите проводить вас до метро.
Надя шла рядом со своим новым знакомым и испытывала странное чувство. Такое чувство она ощутила, впервые танцуя с Ерожиным.
«Почему на меня так действует этот странный мужик? Внешность у него и впрямь жуткая», – Размышляла Надя, искоса поглядывая на Андрона Михайловича.
Не доходя до подземки, Беньковский остановился возле цветочного киоска, быстро выхватил из корзины охапку роз и с поклоном вручил Наде.
– Вы хотите, чтобы муж меня выгнал из дома? – Строго спросила она.
– Я хочу, чтобы у вас в доме всегда были розы. А ваш муж может меня вызвать на дуэль. Я все равно стрелять не умею, я ведь не милиционер, – усмехнулся Беньковский.
Надя хотела что-то ответить, но пока она любовалась розами, кавалер исчез. Надя огляделась по сторонам, покачала головой и спустилась в метро.
К родителям она вернулась как раз к ужину. Елена Николаевна кормила внуков:
– Какие чудесные розы! – Воскликнула она, открыв Наде дверь.
– Да, розы красивые. – Согласилась дочка.
– Ты их купила?
– Нет, мне их подарил один странный мужик, и я их оставлю тебе. Не хочу волновать Петю.
– В нашей семье не было принято поощрять поклонников. Но молодежь живет по-другому. – Заметила Елена Николаевна, унося розы на кухню.
– Ты не так поняла, мама. – Покраснела Надя и отправилась к детям.
* * *Петр Григорьевич сидел в своем кабинете и слушал магнитофонную запись. Лицо подполковника имело отсутствующее выражение, и Волков, сидящий напротив, не мог понять, слышит ли начальник текст допроса, или нет. Запись закончилась, но Ерожин продолжал сидеть, так и не выключив магнитофон. В своих мыслях начальник отдела находился далеко от Петровки. Странное поведение Нади занимало его мысли. Вечером жена спросила, как бы он отнесся, если бы она завела себе друга. «Конечно, я бы тебя с ним познакомила» – Добавила она и рассмеялась.
