Валерия Вербинина - Девушка с синими гортензиями
– Ну, по крайней мере, мы от нее кое-что узнали, – отозвалась мадемуазель Алис. – Займитесь Тенаром и Обри, выясните все насчет наследств и заодно проверьте сведения об Андре Фонтане. Звоните мне, как только удастся узнать что-нибудь ценное. На сегодня пока все, не смею вас задерживать. Завтра мы продолжим расследование.
Дама тепло улыбнулась Видалю и, поудобнее перехватив сумочку, зашагала по тротуару, а репортер отправился к себе в редакцию.
Он прошел сквозь суматоху и толкотню, которая царила на всех этажах большого здания в барочном стиле, – готовился очередной выпуск газеты. Трещали и звенели пишущие машинки. Автор «подвального» романа – то есть романа с продолжениями, печатавшегося из номера в номер внизу четвертой страницы, – лихорадочно переписывал на краешке стола финал главы, потому что тот не устроил редактора. Секретари метались между кабинетами, принося новые телеграммы о мировых событиях.
– Что там, ребята?
– У меня Москва!
– А у меня Китай!
– Поезд сошел с рельсов!
– Германия не нужна?
В одном из помещений девушка в золотистых кудряшках, коротко стриженная по новой моде, подняла голову, узнала Видаля и улыбнулась.
– Пьер! Вас искал мсье Ремийи.
Ремийи работал в архиве, и именно к нему Пьер обычно обращался, чтобы узнать или уточнить какие-то данные. Видаль свернул на боковую лестницу и спустился в подвал, где сидели архивисты. При его появлении округлый, солидный мужчина поднялся с места. Из жилетного кармана выглядывала золотая цепь часов – такая же округлая и солидная, как и сам архивист.
– Я нашел твоего Жерфо, – сообщил Ремийи. – В Бордо.
– А родственники другого матроса, Шавийара?
– Я связался с морским министерством. Он из Версаля, оказывается. Там есть лавочка мадам Шавийар, существует довольно давно. Вот адрес… Может быть, это его мать. Обри, о котором ты говорил, пока не могу отыскать. Но…
– Поищи его в африканских колониях. Есть сведения, что он получил там наследство.
– Хорошо. Что касается дворецкого Фонтане, то он…
– Покончил с собой, я знаю. Поищи его родных, мне нужно знать, с кем он обсуждал случившееся на яхте.
– Думаешь, это вам поможет?
– Пока самый подробный отчет о деле мы получили из вторых рук, – серьезно ответил Видаль. – Дама оказалась права – ничем нельзя пренебрегать.
– Как вам работается вместе?
– Нормально. Действительно, нормально.
Журналист вытащил из кармана кошелек и положил на стол купюру. Ремийи был настоящим кладезем всяческих данных, но даже кладези нуждаются в поощрении.
– Ты, Пьер, – сказал архивист, пряча деньги, – еще спрашивал насчет Евы Ларжильер. Она теперь сестра Мария. Месяц назад находилась в христианской миссии в Тунисе, но недавно приехала в Париж. Если хочешь ее застать, поторопись – она вот-вот вернется в Африку.
– Ремийи, ты просто чудо! Где я могу ее найти?
– Молодежь, молодежь… Что бы вы без нас делали? Шагу ступить не смогли бы! Бывшая актриса сейчас в монастыре под Парижем. Вот адрес…
Видаль взял листок, прочитал то, что было на нем написано, прикинул, сколько придется добираться до места, и вздохнул.
– Ладно… Слушай, старик, у меня для тебя новое задание. Нужно отыскать всех, кого только можно. Слуг четы Рейнольдс, шоферов, лакеев… ну так далее в таком же духе. Друзей, врагов и прочее. Всех, кто может хоть что-то о них рассказать. Справишься?
– Обижаешь, – пожал плечами Ремийи. – В первый раз, что ли?
– Еще мне нужны точные данные о кое-каких наследствах, – добавил Видаль и объяснил, что именно его интересует.
– На это потребуется чуть больше времени, – заметил Ремийи, проницательно глядя на репортера. – Я же правильно понимаю, что тебе нужны только хорошо проверенные данные?
– Ты просто читаешь мои мысли!
Видаль попрощался с архивистом и поднялся в свой закуток на третьем этаже, где на столе высилась пишущая машинка и стоял телефон, а на стене висели несколько фотографий, открытки и простая цепочка с каким-то железным обломком. Обломок был куском снаряда, который разорвался в нескольких метрах от Пьера, когда тот находился на линии фронта и писал свои репортажи. Видаль снял трубку.
– Номер Элизе 64–37, пожалуйста.
Ожидая ответа, он повернулся на стуле и посмотрел на фотографию хорошенькой кокетливой женщины, висящую на стене. Рядом была другая фотография – молодой и совсем не седой Видаль держал ее под руку, оба счастливо улыбались в объектив неизвестного фотографа. Репортер нахмурился и отвел глаза. Наконец его соединили.
– Алло! Это Пьер Видаль. Я хотел только сказать, мадам, что Ева Ларжильер сейчас в Париже. Вернее, в монастыре под Парижем. Но в ближайшее время собирается вернуться в Тунис, и, если мы ее упустим, неизвестно, когда еще удастся с ней поговорить. Что? Нет, конечно, меня не затруднит. Я думал взять машину у редактора отдела, ведь до монастыря не так-то просто добраться. Вот как… Вы за мной заедете? Через двадцать минут? Хорошо. Тогда я захвачу карту.
Он повесил трубку и стал рыться в ящиках, полных самых разнообразных бумаг. За этим занятием его и застал полный, гладко выбритый брюнет с пухлыми щеками и прекрасными черными глазами, который без стука вошел в дверь.
– Я занят, Жюльен, – коротко бросил Видаль, не поднимая головы.
– Ты занят уже целую неделю, – ответил редактор, изо всех сил стараясь говорить сварливым начальственным тоном. – Пьер, мне нужны мои люди! Кого мне посылать на репортажи?
– Да ладно тебе… – отмахнулся Видаль. – Считай, что я готовлю новый сенсационный материал, и оставь меня в покое.
Он задвинул ящик и распрямился.
– Какая тут может быть сенсация? – сердито спросил Жюльен. – Твои герои уже давно присоединились к большинству… – Редактор скорчил гримасу, высунув язык и закатив глаза.
– Извини, Жюльен, меня ждет дама. – Видаль поднялся с места. – Будь здоров. Потом увидимся.
– Тебя тут искали по телефону, – сказал Жюльен. – Граф де Сертан. Герой войны. Слухи расходятся быстро!
– А, черт… – буркнул Видаль. – Что ему надо?
– Графу стало известно о твоем расследовании, и он настоятельно попросил не беспокоить его жену всякими глупостями.
– Это не мне решать, – холодно ответил Видаль. – Что-нибудь еще?
Прежде чем ответить, редактор выдержал паузу.
– Смотри не обожгись, Пьер, – промолвил он наконец. – Сам знаешь, есть старые дела, которые опасно ворошить.
– В тебе говорит твоя интуиция? – поддразнил его журналист. Несмотря ни на что, они с Жюльеном были хорошими приятелями. А редактор всегда утверждал, что интуиция у него развита отлично.
– Здравый смысл – это интуиция в квадрате, – серьезно ответил Жюльен.
– Отличная фраза! – крикнул Видаль, уходя. – Вставь ее в статью, чтобы не пропала!
Смеясь, он сбежал по лестнице и вышел из здания.
Мадам сказала, что приедет через двадцать минут… Значит, будет через сорок. Таковы женщины. Что ж, как раз хватит времени, чтобы перекусить.
Журналист направился к соседнему бистро, куда обычно заходили все репортеры его газеты. И тут он почувствовал.
Это было то же самое ощущение, которое посетило его несколько лет назад, на войне. Тогда он, сам не зная отчего, вскочил со стула и выбежал из здания. А в следующую минуту в дом попал снаряд. Но Пьер оказался в безопасности – именно потому, что, повинуясь безотчетному импульсу, вовремя покинул опасное место.
Ах, Жюльен, Жюльен! Что ты там твердил об интуиции?
Пьер оглядел прохожих, заметил охранника возле банка, расположенного по соседству, посмотрел на шоссе, по которому тянулся поток машин. В кафе за столиками на открытом воздухе сидели люди и смеялись. Все было как всегда, но неприятное, липкое чувство тревоги не покидало Видаля.
Бистро находилось на другой стороне улицы, а Видаль хотел есть, но ему мешало настойчивое, как наваждение, ощущение, будто кто-то следит за ним, сверлит его взглядом, подстерегает… Кто-то, кто определенно не желает ему добра.
«Не пойду в бистро», – внезапно решил Пьер.
Он вздрогнул и попятился, услышав автомобильный клаксон. Сигнал подала мадемуазель Алис, которая сидела за рулем машины. Почему-то, завидев ее, репортер с облегчением перевел дух.
– Садитесь, – скомандовала псевдосекретарша. – Куда ехать?
Видаль назвал адрес и отдал ей карту.
– Кстати, я захватил с собой досье на Еву Ларжильер, – сказал он. – Полагаю, вам оно может понадобиться.
– Вы замечательный помощник, Пьер, – заметила старая дама. – Вы обедали? Нет? Тогда остановимся где-нибудь по дороге.
Она сдержала слово. За обедом журналист рассказал своей спутнице о том, что в Бордо нашелся еще один свидетель, а в Версале проживает мать другого, и закончил сообщением о звонке графа де Сертана.
– Граф де Сертан – муж горничной Жюли Прео? – хмыкнула мадемуазель Алис. – С чего вдруг такое беспокойство?
