Наталья Солнцева - Торнадо нон-стоп
Это началось в тот же вечер, когда мужчины пили вино на веранде, а хозяин показывал Еве дом. Мясо поджарилось, и всех позвали к столу. За разговорами время летело незаметно, и гости стали собираться домой, только когда пошел дождь. В темноте небо быстро затянуло тучками, хлынул теплый летний ливень, прибивая пыль, стуча по листьям старого сада.
– Я забыла зонтик! – растерялась Ева. Ее прическа намокла, и она чувствовала себя неловко.
– Я же говорил тебе, что обещали дождь! – назидательным тоном выговаривал ей Олег. – О чем ты думала? Как теперь идти? Мне нужно было проверить, взяла ли ты зонтик, тогда бы нам не пришлось мокнуть!
Он говорил все это как будто в шутку, но Еве отчего-то стало обидно.
– Не расстраивайтесь! – мягко сказал Денис Аркадьевич. – Я дам зонтик! У меня их несколько, как раз на такой случай!
Он подал зонтик Олегу. А Олег, в свою очередь, Еве. Денис Аркадьевич понимающе улыбнулся, а Ева чуть со стыда не сгорела. Ей было так досадно, что Олег повел себя как неотесанный чурбан! Ему стоило самому понести зонтик, так, чтобы женщина не намокла и ей было удобно.
Еве казалось, что все провожают их снисходительно-понимающими взглядами. Возможно, это была только ее фантазия, – вряд ли остальные мужчины были воспитаны лучше! – но она всю дорогу ненавидела своего мужа. За то, что он оказался не на высоте; за то, что повел себя как деревенщина; за то…словом, за все.
Придя домой, Ева никак не могла успокоиться. Этот эпизод, эта мелочь порядком задела ее! На следующий день она заболела. Нос заложило, болела голова, и сильно першило горло. Ева через силу встала готовить Олегу завтрак. А он даже не спросил ее, как она себя чувствует! Ева едва не расплакалась.
Когда дверь за Олегом закрылась, Ева легла в постель и задумалась. Впервые она посмотрела на своего мужа безжалостным, беспощадным взглядом невлюбленной женщины. То, что она увидела, ей не понравилось.
Вечером Олег пришел домой с пустыми руками. Он ничего не принес ей, зная, что она нездорова, – даже шоколадки! Ева чувствовала себя отвратительно, а он еще начал проявлять какие-то ласки…
– Олег, я плохо себя чувствую! Неужели ты не видишь?
Когда между ней и супругом возникла эта трещина? Тогда, в доме, когда Денис Аркадьевич обнимал ее, гладил ее ноги под юбкой, шептал сладкие, ласковые слова, которых она никогда не слышала от мужа? Или во время болезни?
На следующий день она позвонила господину Матвееву и рассказала, что промокла под дождем и заболела. Он говорил ей о том, что она прекрасна, что он видел ее ночью во сне…
Вечером Олег пришел домой с бутылкой коньяка, полным пакетом фруктов, конфет и пирожных. Ева засияла от счастья.
– Это тебе передал Денис Аркадьевич, – сказал супруг. – Чтобы ты как можно скорее поправилась!
Евин восторг сразу улетучился. Так это не Олег позаботился о том, чтобы доставить ей удовольствие! Это совершенно посторонний мужчина… Она была подавлена. Разочарована. По ее налаженной жизни, которой она гордилась, был нанесен удар, от которого нельзя было оправиться. Романтическая натура Евы, тоскующая о любви, взбунтовалась против того отношения к ней мужа, которое она теперь с трудом выносила. Теперь она с каким-то болезненным удовольствием отмечала каждый его промах, каждую небрежность, каждое доказательство равнодушия и безразличия.
– Как я раньше не обращала внимания на то, как он ест, а потом отодвигает от себя тарелку, словно в ресторане? И почти никогда не помогает мне мыть посуду, считая само собой разумеющимся, что это не его обязанность? Как он бросает вещи в ванную, чтобы я их постирала и погладила? И никогда не выражает благодарности за мои усилия?
Когда он последний раз помогал мне убрать квартиру? Когда он последний раз приглашал меня в кафе, на выставку, в театр или просто на прогулку? Когда он дарил мне цветы просто так, не на день рождения или восьмое марта? Когда…
Этих «как» и «когда» набиралось столько, что у Евы голова шла кругом.
Она пришла к выводу, что даже интимная сторона их брака напоминала те же обеды, стирки и прочие обязанности Евы. Ночью она была для Олега чем-то вроде ужина или чистой рубашки. Еще одна услуга «идеальной жены»!
Результат всех этих открытий оказался неожиданным. Ева возненавидела себя! За то, что столько времени позволяла обращаться с собой подобным образом, да еще и была счастлива! Боже, какая она дура! Идиотка!
То, что она начала встречаться с Денисом Аркадьевичем, получилось просто само собой. Ева больше не могла быть нелюбимой! Она больше не могла быть предметом пользования! Она хотела быть предметом любви и поклонения, сердечной привязанности, дружбы, уважения, наконец! Она хотела заботы и внимания, а их не было. Была какая-то повседневная рутина, однообразная и скучная. Ева почувствовала себя обманутой. В ней заговорила разбуженная женщина, которая воспринимала прежние семейные отношения как оскорбление. В глубине сознания зрело желание получить то, чего ей недоставало, и при этом отомстить Олегу.
Ева смотрела на себя в зеркало другими глазами, через призму того восхищения, которое выказывал ей Денис Аркадьевич, и никогда – Олег. Она поняла, что действительно красива. В ней проснулась чувственность, которая испугала ее. Интимная жизнь мужчины и женщины открылась ей с совершенно новой, неизведанной стороны.
– Когда я вижу вас, Ева, я чувствую токи крови, как силовые нити, связывающие нас с токами Вселенной… – говорил ей Денис Аркадьевич.
Они встречались тайно, и это тоже приятно возбуждало, придавало всему оттенок приключения. Они говорили об искусстве, о картинах Ренуара[5] и Мане[6], о натурщицах Рубенса[7], о вдохновении, которое те черпали из неиссякаемого источника – женского обаяния, пленительных чар женского тела и женской души, в которых жила вечная загадка.
– Женщины единственные существа, которые знают все о рае! – целуя Еву, шептал любовник. – Они знают дорогу в рай! Вы мне ее покажете, Ева?
У господина Матвеева была богатейшая коллекция кассет и дисков с записями лучших симфонических оркестров мира. Он любил полумрак, экзотические ароматы и музыку, как окружение любви. Он любил все изгибы и выпуклости, все тончайшие линии Евиного тела, и ласкал ее бесконечно долго, шепча необычные слова, – и эти слова, вместе со звуками скрипок и гобоев, с колебаниями огня в камине и зажженных в темноте свеч, с нежными и страстными прикосновениями, с легким хмелем дорогого вина, с желтым цветом штор и обивки диванов, с запахами незнакомых духов, уносили Еву в дрожащий мир теней и причудливых сновидений, ложились на душу подобно лепесткам райских цветов, или кружили ее в своем колдовском хороводе…
Интимность родилась в Еве, как источник наслаждений, о которых она не подозревала. Денис Аркадьевич показал ей стороны жизни, от которых можно получать удовольствие вдвоем, – тонкое, изящное общение, огонь, горящий в темноте комнат, живопись, вино, цветы, музыку и любовь. Он дарил ей подарки, которые совершенно не напоминали выбранные наспех вещицы или дешевые мелочи, преподносимые ей Олегом. Дело было даже не в цене, а в том состоянии души, с которым они подбирались, приобретались, и в том, какие Денис Аркадьевич находил слова, когда вручал их Еве.
С каждым днем она убеждалась, что отношение к ней Олега не более, чем принятый им один раз для себя механизм, в котором не было ничего от сердца, от искреннего желания вызвать в другом существе ответный огонь. Еву стал коробить ограниченный набор фраз, которыми пользовался Олег, – именно пользовался, а не говорил с ней, – его привычный шаблон поведения, в котором не было непредсказуемости, радости открытый, неожиданных приятных сюрпризов, необычных развлечений, интимных мелочей.
Одно и то же, одно и то же, изо дня в день, – обеды, ужины, завтраки, домашние дела, одни и те же жесты, одни и те же дежурные поцелуи, взгляды и тепловатые, безвкусные объятия, одни и те же друзья, надоевшие вечеринки, постылые разговоры об одном и том же…
У Евы появилась запретная, тайная новая жизнь, которая манила ее, как бабочку манит пышный цветок, полный сладкого нектара и трепета шелковых лепестков. Она не представляла себе, как жила без всего этого великолепия, развлечений жизни, все эти годы, которые теперь казались ей долгим и серым сном. Она чувствовала себя спящей красавицей, которую, наконец, отыскал и вернул к жизни поцелуем храбрый и красивый принц. У нее появились мечты, появились воспоминания, появились причудливые и чувственные фантазии, странные, волнующие желания, вкус к жизни, ее краскам, запахам, и тайным порывам…
И в миг, когда Олег произнес имя Дениса Аркадьевича, в связи с убийством, а, значит, в связи со смертью, – весь с таким трудом построенный ею волшебный мир рухнул, по мановению чьей-то злой воли.
