Анна и Сергей Литвиновы - Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник)
Проснулся он по давно заведенной привычке ровно в семь. Как обычно, ныла спина, и во рту было гадко от бесчисленного количества выкуренных вчера сигарет. Зато голова была ясная, и он отчетливо понял, что же должен был сделать уже давно и так позорно упустил из виду.
Он понял, что смущало его в одном из писем княжны. Он взял стул и полез на верхнюю книжную полку. Прямо на стуле он в нетерпении открыл нужную страницу. Так и есть.
«Ну я и шляпа», – сказал он вслух, слез со стула и поплелся на кухню ставить чайник.
Хотя все это еще мало что значит.
Через час он уже был одет и благоухал одеколоном «О Саваж» от Кристиана Диора. Хотя Валерий Петрович никуда не выходил неделями, в шкафу у него висели двенадцать костюмов, сшитых под его огромную фигуру на заказ; имелось две дюжины рубашек и не менее полусотни галстуков. Сегодня он выбрал зеленый вельветовый пиджак с черным шейным платочком. В нем Валера смотрелся настоящим франтом.
В 8.15 он вышел на свою тихую улицу и поднял руку, подзывая частника.
* * *– Сколько можно ждать-то?
– Я сказал: пусть сидят.
– Так ведь семь лет уж сидят!
– И будут сидеть!
– Им-то что! Они-то там парятся, как на курорте. А мне самому пацаны нужны…
– Кончай базар! Я сказал: сколько надо – столько будут сидеть!
– Так ведь не придет никто…
– Придет! Придет!.. И если, сука, ты мне его упустишь – я тебе глаз на жопу натяну! Тебе – лично! Не пацанам твоим, а тебе! Ты понял меня, говнюк?
– Понял.
– А еще раз об этом возбухнешь – я тебя сразу, без базара, урою. Понял?.. Пацанов ему не хватает!.. На морвокзале сними! Педрила!..
* * *Юлия Николаевна, конечно, еще спала.
Валерий Петрович долго звонил, пока наконец из-за железной двери не донесся резкий голос его бывшей жены: «Кто здесь?» Потом дверь стремительно распахнулась.
Юлия Николаевна была в халате поверх ночной сорочки. Лицо ее измялось от крепкого сна.
– Что? Таня? Что?
– Все в порядке, Юлечка, все в порядке, – умиротворяюще проговорил Валера. – Она мне вчера звонила из Воронежа. Полпути проехала. Здорова. Бодра и весела.
– Зачем ты приехал?
– Позволь я войду и расскажу тебе.
– Заходи.
Валера внес свою тушу в крошечную прихожую.
Юлия Николаевна, несмотря на полное «растрепе», халат и следы от подушки на лице, выглядела очень хорошенькой. Худенькая, как девочка, голубоглазая, и даже густые волосы до сих пор не тронула седина.
– Я пойду умоюсь. Иди поставь чайник, – скомандовала она, как командовала им все тринадцать лет их жизни бок о бок.
Когда она вышла, Валера уже приготовил бутерброды, разложил в вазочки варенье, достал печенье и конфеты.
Юлия Николаевна переоделась. Выглядела она, несмотря на сеточку морщин у глаз и рта, на загляденье. Даже легкий макияж успела навести. Он был ей к лицу.
– Я не ем по утрам, – резко сказала она.
– А я ем всегда, – отшутился Валера, доставая сигарету.
– Не кури здесь! Что Таня?
Валерий Петрович со вздохом отложил курево и тщательно, во всех подробностях, изложил ночной разговор с Таней. Потом выпил чашку крепчайшего кофе, съел три бутерброда с сыром, покурил на балконе и вернулся в кухню. Юлия Николаевна колдовала с баночками, где вымачивался рис. Всю жизнь она сидела на разнообразных диетах. Нынче, видно, был черед рисовой.
Отдуваясь, Валерий Петрович сел на шаткую табуретку и изложил свое дело.
* * *Ярко-красный «пежик» охотно вез Таню дальше. Они были все ближе и ближе к Черному морю… «Чертовски хорошее сегодня настроение!» – думала она. Увидела большой придорожный щит: «Ростовская область приветствует дисциплинированных водителей» – и рассмеялась. Эх, приветствуют-то не ее! И прибавила газу. Тут же запищал антирадар – Таня превысила положенные шестьдесят километров в час. Аккуратно сбросив скорость, она чинно проехала мимо засады ГАИ – не водитель, а паинька! Впереди всеми красками сиял Дон, и Таня уже предвкушала, что скоро она остановится и купит восхитительной воблы. В воздухе пахло свежестью раннего лета и полной свободой. «Хорошо, что я одна и никто мне не докучает!»
В этот день Таня останавливалась несколько раз. То польстилась на отборную клубнику – в Москве такой еще не было. То захотелось купить корейской морковки. Морковка оказалась что надо – забористая, покруче острых маминых помидоров. Таня с удовольствием съела целую упаковку и пожалела, что не купила больше… Ну и пусть желудок полыхает огнем, зато вкусно-то как! Потом, правда, приходилось останавливаться еще и еще – пить хотелось ужасно. Таня покупала воду, а потом бегала в придорожные кусты «по-маленькому».
Настроение по-прежнему было чудесным. Таня совсем забыла о мифическом человеке в черном. Она представляла, как найдет знаменитые сокровища и что с ними сделает. Купит спортивную машину. Объездит весь мир. Купит маме дорогую шубу. Отчиму – дачу в Загорянке. И немного поможет Марии Петровне…
* * *В 12.30 полковник запаса КГБ Валерий Ходасевич подъезжал на частнике-«Москвиче» к зданию Экспертно-криминалистического центра, затерявшегося на одной из тихих улиц в районе метро «Беговая». Козьмин уже заказал ему пропуск, и спустя пять минут, миновав дотошного милиционера, Валерий Петрович входил в его крошечный кабинет. Козьмин был совсем крошкой – на голову ниже Валерия Петровича – и, весил, пожалуй, раза в три меньше его. Несмотря на это, держался он с необыкновенным достоинством, столь часто свойственным маленьким людям.
Козьмин вышел из-за стола, и друзья обнялись.
– Старый толстяк, – приговаривал Козьмин, оглушенный ароматом Валериного одеколона. – А ты все таким же франтом!
– Все для тебя, малыш.
Козьмин терпеть не мог, когда его называли «малышом». Но это была месть за «толстяка».
– Седай, – пригласил Козьмин, указывая на стулья для посетителей, на которых лежали груды книг. – Скинь все на пол. Чай, кофе?
– Кофе. И чего-нибудь перекусить.
Козьмин встал из-за стола и воткнул в розетку старый железный чайник.
Валерий Петрович с любопытством оглядел кабинет Козьмина. Здесь он еще не был. Кабинет был весь уставлен книжными полками. Книги были по меньшей мере на трех языках – в основном по криминалистике, но имелись три полки, посвященные психологии и психиатрии, и одна – с работами по астрологии. На подоконнике стоял настоящий человеческий череп со спиленной макушкой – он использовался в качестве пепельницы. На вешалке в углу висел на плечиках полковничий мундир. Сам Козьмин был в стареньком костюмчике. Его галстучек на резинке съехал набок.
Выпили кофе (Валерий Петрович съел весь запас козьминских сушек – единственное, что нашлось у того из «перекусить»). Поговорили о том, кто как жив нынче. Наконец Козьмин сказал:
– Ну, рассказывай. Никогда не поверю, чтоб ты встал с дивана и потащился ко мне, чтобы съесть мои сушки.
– Ах, бедняга! Ты теперь без обеда? Вот до чего довели правоохранительные органы!.. Полковники едят одни сушки!..
И сразу, без перехода, Валерий Петрович приступил к делу.
* * *В 15.20 Валерий Петрович покинул кабинет Козьмина.
День стоял ясный, сухой, солнечный. Движение было сумасшедшим. Пробки образовались на Беговой, Нижней Масловке, Сущевском Валу, так что домой Ходасевич добрался только в начале шестого. Подумалось: сразу позвонить на мобильный Тане, как только она приедет в Южнороссийск, говорят, там устойчивая зона приема, но после решил, что торопится.
Козьмин обещал – кровь из носу – сделать экспертизу «за два дня и две ночи». Добавил при этом, что сверхурочная работа обойдется толстяку в бутылку джина. «Как я ему, интересно, на свою пенсию куплю заграничный джин за четыреста рублей? – подумал Ходасевич. – Может, нашенским обойдется – за семьдесят? Да нет, такая работа – да еще безо всякой очереди, да еще сделанная самим Козьминым, дорогого стоит».
* * *Несмотря на то, что она поздно встала и превысила запланированное число остановок, Таня была в Южнороссийске в тот же день. Ну, не совсем «в день» – к гостинице «Южнороссийск» она подъехала в три часа ночи. Измученная путешествием, серпантином последнего, горного, участка, но по-прежнему веселая.
Ура! Первый этап Большого Приключения – позади.
Балкон ее одноместного номера выходил на море. От него веяло влажной соленой прохладой. Ночь была теплой. В бухте мерцали огоньки буксиров и пароходов, стоящих на рейде. Из порта доносилась усиленная репродукторами скороговорка.
Первым делом Таня позвонила отчиму. Валерочка – будто и не спал вовсе – взял трубку со второго гудка. Ласково поздравил ее с приездом. Маму она решила в такое время не тревожить…
Южнороссийск, май 1999 года
